Звездная Кровь. Владыка Теней (СИ) - Прокофьев Роман

За ним — второй, третий. Один за другим молодые воины переходили на его сторону, окружали его, что-то горячо говорили, что-то спрашивали, а он отвечал. Поддержка Калассы растаяла, а сама Восходящая, тяжело опершись о локти, опустила голову. Она прекрасно понимала, что проиграла, но не торопилась признать свое поражение, а потом поднялась, бросила на него кипящий ненавистью взгляд, и стремительно покинула зал.

И никто не пошел за ней.

— Она не предательница, рикс, — сказал Молния-из-Стали, глядя ей вслед. — Она хочет того же, но гордость… Я верну ее!

— Нет, — остановил молодого воина Пламени Подобный. — Я сам сделаю это. Завтра вы принесете мне Клятву. А пока идите и расскажите всем остальным. Пусть Луки знают — время перемен настало!

Каласса стремительно шла к своим покоям, и эхо ее шагов отдавалось от древних стен, а встречные испуганно отшатывались в стороны — настолько явственной была аура гнева, окутывающая воительницу. Она будто спасалась бегством, и Пламени Подобный знал, что произойдет дальше — Восходящая заберет то, что ей дорого, и покинет Каменные Луки, навсегда став изгоем.

Слишком гордая, чтобы пережить поражение. Кости скольких таких же одиночек хранят бесконечные октагоны Единства?

— Остановись! — он, наконец, настиг ее. Не дело владыки бегать за своими Восходящими, но иногда бывают моменты, когда это правило должно нарушить.

Каласса резко обернулась, ее грудь бурно вздымалась, а влажные глаза сверкнули ненавистью:

— Ты! Чего еще тебе нужно⁈ Ты победил. Забрал мою Славу. Моих людей. Мой дом! Чего еще ты хочешь забрать, чужак?

— Тебя, — просто сказал он. — Ты сама сказала — сильный берет, что хочет. И не спрашивает разрешения.

— Я не склонюсь перед тобой! — прошипела она ему в лицо. — Ты не станешь моим риксом!

— Ты говорила с Черепами, — сказал Пламени Подобный. — Один из них был червивым…

— Ты обвиняешь меня в предательстве? — оскалилась она.

— Я верю, что ты не предавала свой Народ. И только поэтому говорю с тобой сейчас. Я дарую тебе выбор, Каласса. Открой мне разум, и я увижу правду. Либо его откроет Шелковая Тень в подземных камерах Рога. Выбирать тебе…

Крайне ответственный момент — окажись Каласса червивой, от нее можно было ожидать чего угодно. Пламени Подобный был готов к любому исходу, даже к проклятой Руне и появлению мерзости, и огненная дева почуяла его решимость. Она уже познала силу осколка Единого и понимала, что не устоит перед ним, а потому лишь злобно скривилась:

— Ты хочешь сломить мою волю? Не получится!

Вокруг нее плясал злой огненной ореол, но, не обращая внимания на него, Пламени Подобный шагнул ближе, почти прижав ее к стене, и они оказались лицом к лицу. Выбор, по сути, был невелик — либо позорная пыточная камера и ментальный допрос Шелковой Тенью, либо он. И осколок Единого знал, что предпочтет огненная дева, если чиста.

Если же нет… ею придется пожертвовать.

— Открой мне разум, — приказал он. — Сейчас.

— Нет! — она попыталась ударить его, но он поймал ее руку и прижал к стене, одновременно не отпуская ее взгляд. — Ты не посмеешь!

— Я смею все, что хочу, — голос Одного из Тысячи стал тише, но от этого не менее опасным, и нотки Подчинения уже сверлили ее волю. — Я сильнее тебя, и ты это знаешь, Каласса. И я знаю, почему ты боишься открыть мне разум. Ты желаешь меня.

— Что⁈ Я тебя ненавижу! — выдохнула она, бешено сопротивляясь.

— Да. И одновременно жаждешь.

Его пальцы обхватили ее шею под волной волос — крепкую, горячую.

— Сопротивляйся, если хочешь, — прошептал он. — Докажи мне, что твоя воля крепче моей.

Ментальная связь установилась мгновенно — резко, почти болезненно. Их взгляды связала призрачная нить, и Каласса вскрикнула, когда Пламени Подобный проник в ее сознание. Она явно не развивала Атрибуты Духа, но воля огненной девы оказалась неожиданно крепкой и гибкой. Она извивалась, как щупальца теневой лозы, норовя ускользнуть, сжаться, свернуться непроницаемым клубком. Но осколок Единого многократно сильнее любого смертного, даже сильного Восходящего, и Один из Тысячи преодолел сопротивление, вошел и увидел.

— Прочь из моей головы! — прохрипела Огненная-как-Ветер, пытаясь оттолкнуть его, но было слишком поздно.

Она была дочерью Быстрого-как-Ветер, танаана Луков, чей иллиумовый коготь они с Сигурдом нашли в гнезде Червей, и пленной землянки — таких в Народе Сигурда за цвет кожи называли афро. Мать умерла, не выдержав тягот теневых земель, и полукровке с самого рождения пришлось выдержать немало испытаний, ибо отец не признавал одну из своих многочисленных дочерей.

Пламени Подобный видел все — как маленькая полукровка дралась за остатки еды с другими детьми трэлей, как ее дразнили за цвет кожи и глаз, как она училась владеть оружием, подглядывая за тренировками воинов. Как впервые убила — найтволка, Червя, человека. Как познала первого мужчину. Как получила свой гвоздь, вырвав его у мертвого врага. Как умирала, израненная и брошенная в гнездо тенехватов. Как выжила и отомстила. И как поднималась все выше, выгрызая уважение силой и яростью, потому что другого пути у нее не было.

Циклы борьбы. За признание, за Славу, за право носить имя. Циклы одиночества среди тех, кто считал ее недостойной. Каласса мечтала о дне, когда станет достаточно сильной, чтобы никто больше не посмел взглянуть на нее свысока. И почти достигла этого.

А потом пришел он и разрушил все одним своим появлением.

Она его действительно возненавидела. Но было и другое — скрытое под слоями гордости и ярости. То, что она сама не хотела признавать. С того момента, как она увидела его в Зале Молний, как ощутила исходящую от него силу, в ней проснулось нечто темное и голодное, древнее, что дремлет в каждой самке. Его превосходство во всем Каласса ощущала каждой клеточкой тела — и желала его, как сильнейшего из известных ей мужчин. Не потому, что хотела подчиниться, а потому, что он был единственным, кто мог сравниться с ней — и превзойти. Сделать то, чего она боялась и одновременно желала, — сделать ее своей…

С червивыми тварями ее связывали лишь глупые разговоры. Черепа искали того, кто может стать риксом, что склонится перед Пожирателем Костей, но огненной деве хватило рассудка не брать их проклятые дары. Она не предала ни человеческий род, ни свою септу, и Пламени Подобный ощутил радостное облегчение, потому что не хотел убивать ее.

— Чиста, — выдохнул он, не разрывая ментальной связи. Пальцы осколка Единого скользнули по лицу Восходящей, вытирая слезы, а потом его губы накрыли ее властным горячим поцелуем. Их дыхание смешалось, как и мысли, и это сладкое мгновение застыло, остановилось, будто Пламени Подобный снова применил Руну Остановленного Времени.

«Отпусти меня», — билось в ее разуме, но тело, руки и губы Восходящей говорили совсем иное, и осколок Единого лишь усмехнулся, срывая с ее плеч одежду.

Напряжение разорвалось торжествующим шквалом телесной страсти. Каласса послала в одну сторону свой Аспект, огненной стеной перегородив узкий коридор, а он сделал то же самое с другой стороной, оградив их Холодным Пламенем. В созданной огненной клетке встретились два зверя, мужчина и женщина, и снова ни один не желал уступать первенство.

Обнаженное тело Калассы блестело от пота, когда она сжимала его в своих объятиях, раздирая спину ногтями, — и не каждый смог бы выдержать ее страсть, ибо полукровка обладала диким, необузданным нравом, сражаясь в любовном поединке так же неистово, как в настоящем бою. Но и Пламени Подобный не уступал, беспощадно овладевая ею, и тело его, похожее на статую древнего бога войны, источало жар. Каждый стремился доминировать, пытаясь подчинить другого, пока они не нашли ту общую волну, что всегда объединяет любовников, и не дошли по ней до пика, разделив наслаждение.

— Не думай… что опять победил, — хрипло произнесла Каласса, пытаясь отдышаться. — Это лишь… первый бой…

— Пойдем, — он взял ее за руку, и Восходящая впервые не отстранилась. — В покоях рикса есть хорошее ложе.