Испуганно вжимаю голову в плечи и уже хочу убежать, но на помощь приходит голос разума.
Милая, да у тебя, похоже, мания преследования. С чего ты взяла, что парень идет именно за тобой? Может, по своим делам, к примеру, во-о-он в ту «Пятерочку»?
Я заставляю себя спокойно, не ускоряя темп, войти в здание библиотеки.
Беру несколько книг по психологии и психиатрии. Вообще-то, эти книги находятся не в детском отделе. Поэтому, перед тем как заговорить с библиотекаршей, мысленно представляю, что мне уже восемнадцать и я студентка психфака.
В «магии» это называется мороком. Я же считаю обыкновенным позиционированием.
Парень ждет снаружи. Заметив мой взгляд, делает вид, что читает объявления на остановке.
Может быть, стоит последовать совету мамы и носить с собой перцовый баллончик? Вместо этого я выпрямляю спину, расправляю плечи и гордо прохожу мимо. Когда принимала роль местной «ведьмы», решила никогда ничего не бояться. И тебя я тоже не боюсь, видишь?
Переступая порог дома, я будто попадаю в другую реальность.
Квартира встречает запахом теста и яблок – мама испекла шарлотку. На обоях красуются улыбающиеся котики и собачки. В последний раз здесь делали ремонт пять лет назад, и даже тогда я находила мамины дизайнерские идеи наивными… в лучшем смысле этого слова.
Мама работает в библиотеке и живет будто в другом, книжном мире, где самое страшное, что может случиться, – это дуэль между двумя влюбленными рыцарями за сердце дамы.
А нападение на ее дочь за школой – не может.
– Все хорошо, зайка? – спрашивает мама, отрезая щедрый кусок шарлотки.
«Нет, мам. Не все хорошо. С каждым днем я завираюсь все больше, и теперь в школе считают, что я колдунья. Если прекращу это, даже не знаю, что со мной будет! А еще твоя „зайка“ сделала несколько ужасных вещей. Таких, от которых у тебя, мама, волосы на голове зашевелятся».
Но я просто киваю. Она вздыхает. Наверное, мама слегка обижена и думает, что ей больше не доверяют, но я не могу ничего рассказать. Слишком ее люблю, чтобы расстраивать.
– Я понимаю, у тебя сложное время. Переходный возраст.
Кажется, мама начинает говорить фразами из недавно прочитанной психологической книги «Как понимать сложных подростков». Я ее тоже читала. Судя по тексту, автор видел подростков только в американских сериалах.
– Но, если бы случилось что-то плохое, ты бы рассказала мне?
– Конечно.
Конечно, нет, мама.
Какое-то время мы смотрим вместе комедию. Чувствую, как напряжение начинает отступать. Прикрываю глаза. Кажется, будто наши души обнимаются и лечат друг друга…
Я мотаю головой, прогоняя непрошеное видение. Пожалуй, достаточно на сегодня «магии». Перечитала книг по эзотерике, чтобы убедительнее дурачить людей, чересчур увлеклась вхождением в образ, вот и мерещится всякое.
– Спокойной ночи, ма!
Незаметно прихватываю с собой в кровать книгу по психиатрии. Когда в очередной раз перечитываю симптомы психопатии, слышу мамины шаги в коридоре. Приходится спрятать книгу под подушку и притвориться спящей. Как только закрываю глаза, усталость берет свое.
«Если бы чудеса и магия действительно существовали, первое, что я бы сделала, – это избавила себя от кошмаров», – последнее, что я думаю, прежде чем провалиться в пугающее пространство сновидений. Особенно от одного, преследующего меня каждую ночь.
Но магии нет. Кому как не девочке, эксплуатирующей мифы о волшебстве, это знать. Поэтому каждую ночь я вынуждена просматривать одно и то же дурное кино.
Вот первые кадры. Мне нравится одноклассник Андрей. Во сне я вновь вижу его длинные светлые ресницы, мягкие руки и еще более мягкие губы.
Кажется, симпатия взаимна. Зачем иначе каждый день провожать девушку после школы и носить ее сумку?
В Андрея влюблена большая часть одноклассниц. Наверное, это новая мода, вроде увлечения плетением фенечек или вязанием плюшевых игрушек.
Они пытаются завоевать его внимание смешными детскими способами: то просят донести рюкзак, то помочь с пустяковыми задачками по алгебре, восторженно превознося Андрюхины выдающиеся интеллектуальные способности.
Бесхитростная грубая лесть на него не действует, но девочки этого не понимают и продолжают сверкать на парня неумело накрашенными глазами.
Я этого не замечаю: какая разница, кто там вьется возле моего мальчика, если нам так хорошо вдвоем?
Я никогда не говорила ему о любви и даже симпатии. Лишь нравилось любоваться, как зимой мерцают снежинки на его ресницах, как красиво смотрится моя миниатюрная ручка в его большой и сильной ладони.
Андрей оказывается первым человеком, с которым мне интересно говорить.
Раньше я думала, что в начале знакомства люди специально обсуждают что-то поверхностное – одежду, модных певцов и сериалы. Только когда познакомятся поближе, заговорят о том, что заставляет их сердца биться быстрее.
Но, как правило, круг тем не менялся. Только от повторений прежде просто скучная информация становилась чудовищно скучной. Андрей был не таким.
Однажды среди зимы мы до хрипоты обсуждали теории происхождения Вселенной, а потом замерзли и заскочили в чужой подъезд, за женщиной с коляской, и Андрей грел мои холодные ладони своим дыханием. Думаю, в том подъезде он хотел меня поцеловать, но так и не отважился.
А я даже мечтать не смела о большем, чем наша полудружба, полулюбовь. Андрей казался таким славным. Таким теплым.
Следующий кадр. Я посмела поверить в счастье настолько, что отважилась сесть с Андреем за одну парту.
Когда в пенале оказалась записка: «Отстань от Андрея. Не то пеняй на себя», я не восприняла «предупреждение» слишком серьезно – порвала бумажку на мелкие кусочки и демонстративно выкинула в мусорную корзину.
Слишком маленький грешок? Некоторые девочки так не думали. В один не слишком прекрасный вечер Андрей задерживается на факультативе, а я иду из школы одна.
Когда до дома остается всего ничего – пересечь улицу, почему-то испытываю смутное волнение.
Хочу обернуться, но не успеваю, потому что на мои глаза опускается темная шапка. Кто-то ставит подножку и сшибает с ног. Я понимаю, что сейчас будет. Не раз слышала истории о том, как после школы устраивают темную, но не думала, что такое происходит на самом деле.
– Ты… ты ведьма. Андрея приворожила.
По дрожащему голосу я узнаю Катьку. Она липнет к Андрею больше других и терпеть не может, когда не находится в центре внимания.
Катька отличается миниатюрностью, неправдоподобно прекрасными, кукольными глазками, а также необузданным нравом и способностью всегда оказываться безнаказанной.
А еще она никогда не шла на подобные «дела» без подруг.
На их стороне были сила и количество. А на моей – мозги. Решение пришло откуда-то сверху.
Моя мама по образованию филолог. В раннем детстве она ради смеха разучила со мной стихотворение римского поэта Катулла на латыни. Когда-то я начала его декламировать на детском утреннике, а суеверная воспитательница решила, что в ребенка вселились бесы.
– Да, я ведьма, – молниеносно признаюсь я.
И начинаю читать. В этом трогательном лирическом произведении, жемчужине римской поэзии, Катулл объяснился в любви своей прекрасной возлюбленной, воспел ее неземную красоту. Но как одноклассницы это поймут, если не знают латыни?
Что, если я призываю демонов?
Ille mi par esse deo videtur,
ille, si fas est, superare divos,
qui sedens adversus identidem te
spectat et audit.
– Что ты несешь? – кричит Катька, но в ее голосе нет ни издевки, ни надменной самоуверенности, прозвучавшей минуту назад. – Какая-то тарабарщина.
– Не тарабарщина, а проклятье, – сиплю я. – Я же ведьма!
Никогда не верила в потусторонние силы, но сейчас я молю их о том, чтобы девочки купились. Стихотворение заканчивается. Больше не знаю на латыни ни фразы, поэтому начинаю читать его сначала.
