Страж Ордена 2 (СИ) - Семин Никита

Именно тогда, в конце второго дня, на площадь был приведён батальон Семёновского полка. Их казармы, к счастью, находились неподалёку от канала, что позволяло переместить их быстро и тайно. Это были не добровольцы, а солдаты, которые, не задавая лишних вопросов, исполняли приказ. Они разгружали материалы, вытягивались в каре, не подозревая, что их тела вот-вот станут участниками огромного эксперимента, в результате которого жизнь некоторых из них может необратимо измениться.

К исходу третьего дня, когда над Петербургом сгущались душные летние сумерки, я, активировав своё энергозрение, увидел, что наша подготовка не осталась незамеченной.

Сначала это были просто какие-то зеваки. Обычные мастеровые, мещане, торговцы, — они собирались за гвардейским оцеплением. Внешне — просто любопытные. Но когда я присмотрелся, то увидел: в их аурах, как тусклые, едва заметные угольки, горели белые метки. Метки Лордов Света.

Иоанн, отлучённый от церкви, но не от своих хозяев, прознал, что у башни что-то происходит, и собрал своих адептов.

К моменту нашего прибытия площадь уже гудела. Это был не обычный шум. Это был многотысячный, животный вой фанатизма, на который накладывался низкий, утробный гул башни. Толпа, которую мы должны были облучать, оказалась в меньшинстве. Толпа, которую Иоанн привёл, чтобы сорвать наш план, в большинстве.

Мы стояли у подножия башни-стабилизатора, и я чувствовал, как гул толпы снаружи резонирует с низким, утробным гулом меди, которая все еще кипела от переизбытка энергии

— Вы уверены, Михаил, что здесь всё под контролем? — спросил Шувалов, стараясь перекричать нарастающий шум. Его рука, непроизвольно, коснулась эфеса сабли.

— Насколько это возможно, граф. Энергия, накопленная в башне, должна куда-то деться. Она не могла просто рассеяться, — ответил я, глядя на мрачные лица гвардейцев, вытянувшихся в цепь оцепления.

Я знал, что этот момент настал. Пора было подниматься на башню.

— Пора действовать, граф, — говорю я, кивком указывая наверх. — Я поднимаюсь. Ваша задача — держать оцепление. Если толпа попрет на башню…

— Мы будем стрелять, Михаил, — твёрдо отвечает Шувалов. — Защита государственного имущества — прямой наш долг.

Он не говорит «защита невинных жизней». Он говорит «защита имущества». И в этом — вся суть имперского порядка.

Я поднимаюсь по винтовой лестнице на верхнюю платформу. Гул башни здесь, наверху, превращается в вибрирующий рёв, который проникает в кости, в зубы. Я подхожу к центральному руническому контуру, где багровый, пульсирующий свет кристалла показывает отметку в восемьдесят процентов. Как хорошо, что граф не обратил внимания на эту деталь!

Толпа внизу, кажется, понимает, что час настал. Сквозь гвардейский кордон доносится пронзительный, фанатичный крик: «Клетка! Разрушим клетку Света!»

Всё. Время на исходе.

Приложив ладони к тёплому, вибрирующему металлу, я дергаю за специальный рычаг. Он идет неохотно, как заржавевший, несмазанный механизм — настолько собравшаяся энергия давит на него. Но вот он поддается, и…

Всё происходит в один миг. Небо, по вечернему чистое и летнее, внезапно чернеет, как будто провалилось в грозовую тучу. С башни срывается оглушительный, пронзительный гул, который заставляет солдат внизу приседать и закрывать уши. Медная обшивка, до этого багровая, вспыхивает ярким, фосфоресцирующим, иссиня-белым светом.

Из-под башни, из глубины земли, немедленно бьёт столб ослепительно-яркой, белой, концентрированной энергии. Эффект похож на взрыв гигантской магниевой вспышки. Столб света стоит лишь секунду, но его достаточно, чтобы осветить каждый уголок Петербурга.

Когда ослепление проходит, я вижу, что происходит внизу.

Толпа разделилась. Некоторые, обычные люди, в панике бегут, спотыкаясь и падая. Другие, фанатики Иоанна, напротив, счастливы! Они падают на колени, воздев руки к небу, и их лица в свете рассеивающегося сияния искажены экстазом. Они бьют поклоны, молятся, поют. А затем встают и бросаются на оцепление!

— Антихрист явился! Не дает Свету прийти в наш мир! Ломай его поганое капище! — вопят они, кидая камни в солдат.

Солдаты, уже напуганные происходящим вокруг, не выдержали. Раздаются первые, нестройные выстрелы. Пронзительные крики ужаса и боли тут же заглушают фанатичный рёв. Толпа, вместо того чтобы рассеяться, лишь вскипает с новой, ожесточённой силой. Первая кровь не охладила их, а лишь подогрела творящееся безумие.

Я перевожу взгляд туда, где стоит отряд гвардейцев, которых мы пригнали для активации дара. Некоторых корёжит. Они хватаются за головы, кричат. Один из них падает на колени и его тело начинает слабо светиться, испуская тончайшие, серебристые нити энергии. Дар открылся. Но мне сейчас не до этого.

Мой взгляд прикован к центру периметра. К тому месту, где всего секунду назад земля содрогалась от сброса энергии. Там, внутри защитного поля, воздух не успокаивается. Он продолжает дрожать, пульсировать.

Из этого дрожания, словно из гигантской, невидимой губки, выдавливается потусторонняя жизнь. Твари с той стороны Грани торопятся посетить наш мир с недружественным визитом.

Первыми, как водится, в прореху влетают светлячки. Они бодро кружат в летнем небе, разлетаясь по всей площади пустыря. Затем на разорванной земле появляется полоз. Электрическая змея, толщиной в мужскую руку, сплетённая из чистой, синеватой энергии беззвучно скользит по земле, расплавленной в месте сброса, и тут же, из-за огромного энергетического фона, начинает расти.

Следом за ним, бесшумно, как вытекающая тень, из того же разрыва Грани появляется нечто похуже. Огромный, бесформенный комок тёмной, маслянистой материи вываливается наружу. Это Голем!

И он сразу начинает тянуть к себе привезённый нами материал. Груда медных болванок и стальных слитков, сложенных для магического изменения, начинает трястись. Материал, который должен был стать ценными артефактами, становится телом монстра. Черт, да это прям катастрофа!

Вихрем слетаю вниз, но поздно: Голем уже закончил сборку. Он представляет собой чудовищный, асимметричный конгломерат из меди и стали, а его ядро — пульсирующую, тёмную сферу, укрытую за слоем толстенных болванок. И вот многотонная махина из меди и железа уже встаёт на расплавленную землю, угрожающе возвышаясь над людьми. Все собравшиеся у башни — и солдаты, и толпа зевак, и адепты Иоанна — с равным ужасом смотрят на это чудовище, порожденное, кажется, самыми жуткими кошмарами.

— Проклятье, — рычу я себе под нос. Голем, защищающий свое энергетическое ядро медью и сталью — это прям серьезно. Моих сил может и не хватить!

К счастью, энергии кругом полно. Она есть в башне, она есть в сохраняющей остаточную энергию разряда земле, и наконец — она имеется в собравшихся на площади людях. Эта толпа, заполняющая всё окружающее пространство — теперь моя личная батарея.

— Иди сюда, урод, — сквозь зубы говорю я, понимая, что, несмотря на окружающий шум, меня он услышит.

Так и есть. Уродливая голова чудища дрогнула, и он обернулся ко мне, будто вглядываясь. И, разумеется, монстр сразу же идентифицирует меня как главную угрозу! Тяжело развернувшись всем телом, он пошел ко мне, и каждый его шаг сотрясал площадь. Защитное поле может и не удержать такого монстра!

Я не тратил силы на создание кнутов из своего тела. Вся энергия вокруг — моя. Потянувшись к бушующему полю, я чувствую, как чужеродный, горячий поток вливается в меня, усиливая мою собственную силу в десятки раз. Тут же на меня наваливается тяжелое, тревожное, пульсирующее марево. Перегрузка! Но я держу её.

С моих ладоней срывается не один, а сразу три толстых, как судовые канаты, иссиня-белых энергокнута. Мгновенно воздев их ввысь, бью сразу по трём точкам: по «ноге», по «плечу» и, самое главное, по центру его груди. Туда, где должен быть энергетический мозг.

Тррах! Воздух взрывается озоном и горелым металлом. Кнуты впиваются в медную броню Голема. Медь шипит, плавится, искрит, но гигант лишь пошатнулся. Его тело, скрепленное силой Грани, оказалось слишком прочным, а вдарить особой частотой по самому ядру существа не дает металл его «тела». Он в ответ выбрасывает вперёд одну из своих «рук» — стальную балку.