Дарий бросил на него взгляд из-подо лба и подошел ближе, давая понять, что пойдет с ними.
Их пополнившийся ещё одним человеком отряд отправился дальше. Фенрис и Чонсок шли и, пользуясь спокойствием выпавшего времени, тихо обсуждали предстоящие дела в Изиме и Дэйлоре, искали способы убедить сотрудничать эльфов с людьми, решали, какой сфере они уделят больше внимания в Изиме с учетом выпавших возможностей.
Тэруми отстраненно брела следом, казалось, она ничего не слышала и не интересовалась, но нет-нет, да что-нибудь говорила, вынуждая мужчин пересматривать и корректировать порой слишком масштабные планы. Несколько раз это выливалось в весьма оживленный спор.
Лайю же их планы особо не волновали. Её мысли занимал идущий рядом маг огня. Она часто прислушивалась к себе, боясь уловить влечение к нему, но её тело, а теперь и магия, молчали, находясь в покое. Идти рядом с Дарием было просто уютно, словно он был хорошим знакомым, которому доверяешь. Вот о её спутнике сейчас такого нельзя было сказать. Девушка видела, что маг в её присутствии немного нервничал и был напряжен. Почувствовав её внимание и воспользовавшись тем, что танэри снова что-то обсуждает с мужчинами впереди, Дарий спросил у Лайи:
– Что там наверху? И почему город остался один? – Лайя удивленно на него посмотрела, почему-то думала, что Фенрис всё ему рассказал ещё вчера. – Мы говорили только о делах Башни, – добавил Дарий, догадываясь о возникшем безмолвном вопросе.
– Фенрис не преувеличивал, когда сказал, что выжить в одиночку не получится. Мир по эту сторону не очень подходит для проживания. Тут совсем мало нормальных животных, еды не хватает, ровно как и земли, пригодной для жизни. Почти не осталось людей…
Рассказ Лайи походил на чей-то невообразимый кошмар, но Дария волновало лишь, как она красива, как притягательно двигаются её губы, как иногда она восхитительно морщит нос, как порой хмурится и как задумчиво убирает за ухо выбившуюся из косы рыжую прядь. Нежность и желание оберегать её, любить, быть достойным не могло быть несуществующим. То, что он чувствовал, жило прямо сейчас, и оно не придумано кем-то.
Коридор стал у́же, и Дарий не отказал себе в удовольствии и коснулся, словно невзначай, её руки. Выглядело случайностью, и Лайя лишь убрала свои руки, положив их на пояс с оружием. Но проклятая азурианка, словно настоящий хищник, чутко уловила неладное и обернулась. Её глаза скользнули по лицу сестры, а потом замерли на нем. Дарий поежился. Из них на него смотрела сама смерть. Кто бы что ни говорил, он был готов поклясться самим Создателем, – тьма жила в глубине карих глаз этой жестокой девушки. А липкое чувство опасности снова вернулось к нему: азурианка выжидает удобного момента, чтобы всадить ему нож в спину.
Она вдруг широко улыбнулась – у Дария от этого пошли мурашки по телу – и приторно-сладко обратилась к сестре:
– Ведьмочка, дорогая, там Фенрис и Чонсок опять замышляют править миром, и мне нужна твоя помощь, чтобы немного снизить масштаб предстоящих задач, хотелось бы немного пожить спокойно, а не бороться за чужое счастье, вгрызаясь зубами в умирающую землю…
Лайя засмеялась, а Дарий зачарованно стал любоваться её лицом. Тэруми бесцеремонно вклинилась между ней и Дарием, вынуждая того остаться позади, и быстро ввела её в курс дела. Лайя опять рассмеялась от манеры подачи столь серьезных тем. Оставшись в одиночестве, Дарий мог лишь со стороны наблюдать за грацией идущей впереди рыжей ведьмы и мечтать.
Глава 10
Дорога наверх затянулась, растягиваясь на дни, но Дарий был этому даже рад. Коридоры становились более тесными, поэтому шансов коснуться Лайи или просто идти сразу за ней, любуясь её фигурой, выпадали часто. Несколько раз даже удавалось поговорить. На привалах его огонь согревал её гораздо сильнее, чем это могли сделать объятия эльфа. С ней он делился едой, которой у него было гораздо больше, чем оставалось у всех остальных. И пусть Лайя делила потом это на четверых, истинный посыл Дария улавливали все.
Эарендил никак не реагировал на откровенные знаки внимания к своей жене, в отличие от азурианки. Та раз от раза встревала и портила любой, только их с Лайей, момент. Дарий понимал, что не стоило испытывать терпения того, от кого зависишь, в этом случае даже больше от эльфа, но продолжал рисковать. Играть с огнем Дарий привык. Если есть хоть один шанс добиться любви рыжей ведьмы, то он им воспользуется. Чего бы ему это ни стоило.
Объявление о привале прозвучало благословением. Лайя устало плюхнулась прямо посреди очередного коридора. Ноги гудели. Огненные сферы Дария закружили рядом, согревая. Девушка благодарно ему улыбнулась. Маг чуть кивнул в ответ.
– До врат осталось немного, – оповестил Чонсок, приземляясь рядом. – Поэтому предлагаю отдохнуть, добраться до врат, посмотреть какое время суток сейчас и в лабиринтах дождаться рассвета. Чтобы целый световой день быть в пути. Местность будет иной, неизвестно где искать место ночевки.
– Лошадей нет, как будем уходить от проклятых людей? – спросила Тэруми, устраивая голову на ногах Чона. Он опустил пальцы в её волосы и стал их медленно перебирать.
– Разберемся, – ответил за него Фенрис и невольно поежился. Теперь он помнил, кто любил так говорить. Первый порыв больше никогда не произносить этого слова, разбился о понимание, что это и шрам на лице – всё, что осталось в его жизни от тети Маримэль.
– Прозвучало обнадеживающе, Магистр, – ухмыльнулась Тэруми.
Фенрис проигнорировал её замечание и сел рядом с женой.
Лайя хотела на поверхность и вместе с тем боялась. Тэруми была права. У них нет лошадей. Они не успеют убежать, да и место незнакомое. Думать, что кто-то из них может пожертвовать собой, чтобы защитить остальных, было слишком невыносимо. Спокойствие Фенриса в этот раз не давало ей силы – Лайя была уверена, что услышать рассказ о тех существах, это не то же самое, что увидеть их. Как сказал однажды Мориан, по сравнению с проклятыми людьми, дракон – это забава, от которой хотя бы можно убежать, спрятаться. Ей до сих пор снились эти спящие, свернутые от холода тела, а ещё волосы… повсюду волосы… Она закрыла глаза.
– Я буду с тобой. Всё будет хорошо, – раздался рядом его голос.
Фенрис оставил легкий поцелуй на её виске и обнял за плечи, притягивая к себе. Лайя слабо улыбнулась и принялась уютнее устраиваться возле него.
***
Они покинули лабиринты на рассвете и отправились вперед. Морозный воздух и сильный ветер никак не уменьшал восторг Лайи оттого, что она снова находится наверху. Её магия волновалась, отзываясь на силу родной стихии.
– Да-а-а-а! – счастливо воскликнула Лайя, не сумев удержать переполняющее душу счастье.
Она подбежала к ближайшему дереву и прижалась к нему, жадно впитывая исходящую от него силу, перешла к следующему, затем выбежала на открытое место и прикоснулась к мерзлой земле двумя руками. Сейчас все возможные опасности были забыты – её магия нетерпеливо и жадно пила энергию окружающего мира.
Лайя раскинула руки в стороны и закружилась. Выглянувшее солнце коснулось кожи ведьмы, которая поблескивала от переполнения магии, а ветер рванул выбившиеся пряди волос, подбрасывая их вверх.
Фенрис с теплой улыбкой следил за восторгом жены, Чонсока же волновал окружающий пейзаж и притаившиеся в нем опасности. А Дарий не мог себя контролировать. Он замер, восхищенно следя за Лайей глазами. Никогда он не видел никого прекраснее. Волшебная… Необыкновенная…
– Красивая? – раздался рядом тихий, вкрадчивый голос.
– Очень, – благоговейно прошептал Дарий. Он ни о чем не мог думать, кроме как об удивительной девушке, которая так искренне радовалась окружающему миру.
– Не твоя, – сказал тот же вкрадчивый голос, – и никогда не будет твоей.
Дарий опомнился и повернулся. Карие глаза азурианки были совсем рядом и смотрели на него холодно и предупреждающе. Ненависть внутри ярко вспыхнула, вместе с узорами на его руке.
