Стало нечем дышать. Он закрыл глаза, на миг снова становясь тем мальчиком, который вдруг понял, что никто не придет, не спасёт его, что нужно научиться рассчитывать только на себя. Как и в тот день, его сердце снова обледенело вместе с душой.
Он не заметил, как сотворил заклинание, создающее щит, закрывающее его от стрел.
– Фенрис, – сказала Тэруми, – я почему-то не могу призвать Кыта. Что будем делать? Их много… А могут подтянуться и остальные кланы…
– Мы не станем их убивать, – глухо сказал Фенрис, пытаясь выбраться из сковавшего его оцепенения, – не станем убивать эльфов.
– Тогда убьют нас! – попыталась вразумить его Тэруми.
– Прими силу внутри себя, и тогда признает власть твою не только стихия, но и народ твой, – процитировал Фенрис фразу на браслете, невидяще смотря перед собой. Он не знал, почему вдруг эти слова пришли ему на ум, вытесняя всё остальное.
– Ты умом тронулся? – закричала на него Тэруми, сжимая клинки и смотря на подходящих к ним эльфов. – Нас окружают. От такого количества не спасет даже твоя магия!
– Прими силу внутри себя, – прошептал Фенрис. – Прими…
И вдруг он понял. Обряд ничего не значил, это лишь красивый обычай единства. Фенрис сам должен был принять себя и принять свой народ. Только так он по-настоящему станет Магистром.
Раздался оглушительный рев. Все зажали уши руками. Солнце скрылось за огромным телом, парящим в воздухе. Дракон открыл пасть и исторг оттуда ледяную струю воздуха. Земля мгновенно покрылась льдом. Те эльфы, на которых попало это ледяное дыхание, упали замертво. Остальные в ужасе разбежались.
– Это ледяной дракон! Уходим, Фенрис! – закричала Тэруми, хватая его за руку.
– Прими силу внутри себя, – снова прошептал Фенрис, как завороженный смотря на заходящего на второй круг монстра. Страха не было, как и оцепенения или растерянности. Теперь он знал, что нужно делать. Что должен сделать. Но сначала… Фенрис повернулся к азурам и сказал: – Уходите.
– Ты не сможешь одолеть его! Он сам плюется льдом, вряд ли твоя магия подействует на него, – пытался воззвать к голосу разума Чонсок.
– Уходите, – повторил уже твердо Фенрис.
Чонсок схватил Тэруми за руку и побежал. Вовремя. Там, где только что стояли люди, земля заледенела. Дракон опять издал рев и совершил новый разворот. Фенрис не сводил с него глаз, пытаясь поймать его взгляд.
«Твоя цель – я. Так лети же сюда. Я не буду убегать».
Дракон наклонил голову, широко раскрывая пасть, и новый поток смертоносного морозного воздуха устремился к одиноко стоящей жертве. Заклинание мага было таким же смертоносным. Лед дракона столкнулся со льдом эльфа. Огромный ледяной щит Фенриса собрал на себя вихрь дракона и с грохотом упал, сотрясая землю.
Монстр разочарованно зарычал, оглашая пространство новой порцией невыносимого рева, и резко снизился, собираясь решить проблему с помощью клыков.
Глаза Фенриса встретились с зелеными глазами дракона. Рука до боли сжала посох, сдерживая рвущиеся, продиктованные чувством самосохранения, заклинания. Посох, который был с ним, сколько Фенрис себя помнил, покрылся инеем и грозился превратиться в ледяную пыль. Достаточно небольшого усилия, и оружие мага перестанет существовать. Оружие мага… Его оковы… Они не нужны ему, Магистру.
Пальцы сильнее надавили на посох. Ветер подхватил и унес мельчайшую ледяную крошку.
На коже ярко проступили серебристые линии магии, глаза стали неестественно синими.
Фенрис протянул дракону руку.
Дракон приземлился на землю, гневно дыша и выпуская морозные клубы дыма из больших ноздрей, наклоняя голову и следя за эльфом своими огромными глазами.
– Прими силу внутри себя, и тогда признает власть твою не только стихия, – шептал Фенрис, медленно приближаясь и не переставая удерживать контакт глаз. А потом замер возле него, давая дракону время привыкнуть к себе, и тихо сказал: – Мы с тобой одной стихии.
Рука осторожно легла на серебристую чешую гигантского существа.
Дракон шумно выдохнул, замораживая землю перед собой, и чуть повернул голову, словно показывая, что прикосновение разрешает. Фенрис улыбнулся и смелее погладил мощную, шершавую чешую на огромной голове дракона. Яркий зеленый глаз существа внимательно следил за эльфом, периодически мигая.
– Ты прекрасен, – восхищенно прошептал Фенрис, не понимая, как он раньше этого не видел. Рука ласково продолжала гладить морду дракона, цепляясь за неровности строения мощного тела. Сочетание тепла живого существа и морозного дыхания вызывали у Фенриса и вовсе эйфорию. Такое величие несли в себе эти удивительные животные. – Твой лед прекрасен, – сказал он.
Дракон, словно поняв, что ему говорят, тихо фыркнул, пуская снежное облачко из ноздрей. Фенриса на мгновение окутало вьюгой. Эльф счастливо рассмеялся и помахал рукой, отгоняя от себя малюсенькие колючие снежинки. Он хотел, чтобы дракон остался с ним, но чувствовал его желание покинуть эту землю. Как и чувствовал, что ненадолго вернувшийся разум дракона снова погружается в липкие сети собственного безумия, ведь тьма на этой земле была слишком сильна. И понимал, что дракон должен вернуться домой до того, как станет слишком поздно.
– Прости, что призвал тебя, это я по незнанию. Ты можешь возвращаться.
Дракон снова, почти ласково, фыркнул, окутывая эльфа облачком, а потом резко взмыл в воздух, сделал несколько кругов вокруг Фенриса и полетел в сторону океана. Фенрис проводил его глазами, надеясь однажды снова встретиться. Возможно, когда на этой земле восстановится Равновесие… Возможно…
Фенрис тихо вздохнул, вспоминая об остальном окружающем мире. Тем более что воины Верховной жрицы снова стали собираться, выходя из своих укрытий.
– Признает власть твою не только стихия, но и народ твой, – сказал тихо сам себе Фенрис, окончательно возвращая себя в собранное и решительное состояние. Он посмотрел на свою мать и громко сказал, озвучивая для всех её наказание: – Анкалумэ Анорортад, за преступления против своего народа, а также против человеческой расы, я освобождаю тебя от твоего призвания и забираю твою магию. Ты больше не Верховная жрица. Лишаешься ты и дара долголетия. Теперь оставшиеся тебе годы обычной смертной будут отмеряны лишь милостью Великих сил.
Никто не возразил. Воины находились ещё под впечатлением, а Аркуэн просто молчал.
Фенрис подошел к ней и коснулся её головы, прочитал заклинание. Анкалумэ не сопротивлялась, словно одолевавшая до этого ненависть выжгла у неё желание жить. Он повернулся к застывшим воинам и приказал:
– Заключить под стражу.
А потом посмотрел на отца. Казалось, тот разом постарел на лет двести. Глаза мужчины потухли. Он устало кивнул сыну и ушел.
Лайя подбежала к Фенрису и обняла его.
– Я так испугалась.
Он прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит.
– Всё позади, – тихо сказал Фенрис толком не понимая, кому он больше это сказал. Ей? Или себе? – Как Исалиэль?
– Уже лучше, но ей нужно время. Я сказала Дарию отнести её во дворец.
– Ты молодец, – похвалил её он.
К ним подошли Чонсок и Тэруми.
– Прикольная птичка, – преувеличенно бодро сказала Тэруми, но бледность её лица выдавала пережитый страх, – но мой Кыт всё равно круче.
Фенрис улыбнулся лишь глазами и кивнул, указывая на город.
Они вернулись в Дэйлор.
***
Тихий мамин голос убаюкивал. Маленький Фенрис силился открыть глаза, но у тех была своя воля. Очень хотелось узнать, чем закончится история, поэтому он стал ворочаться, чтобы прогнать сон. Мама положила руку на спину и принялась легонечко его гладить, продолжая читать. Его ладошки легли под щеку, губы сладко причмокнули… Было так тепло и хорошо…
Шелк её волос скользнул на его лицо, щекотя, а потом теплые губы коснулись лба.
– Сладких снов, волчок.
Сквозь пелену окутавшего его сна, Фенрис услышал, как тихонечко ступала мама, покидая его комнату, как осторожно щелкнула дверь, оставляя его одного. Одного? Сон мигом слетел с него. Фенрис сел на кровати и потер кулачками глаза, а затем решительно встал и отправился в родительскую спальню.
