Мама и папа уже лежали под одеялом. При виде сына женщина устало улыбнулась.
– Ты же уже спал, – ласково укорила его она.
– Не спал! – упрямо возразил он и направился прямиком к ним в кровать, сразу же устраиваясь посередине.
– Ты уже большой, чтобы спать с нами, – серьезно сказал папа.
Впрочем, Фенрис видел, что тот не сердится, поэтому продолжил обустройство, на сей раз залезая под одеяло.
– Я ещё маленький, – деловито сказал Фенрис, – мне ещё пять.
Папа засмеялся и потрепал его по голове.
– Каков хитрец, когда ему надо, так он уже большой, и не указывайте ему, а как сейчас, так маленький, – ещё посмеиваясь проговорил папа.
– Я немножко, ну пожалуйста… – Фенрис придал своим глазам просящее выражение. Знал, что на маму это действует безотказно.
– Хорошо, волчок, полежи немного, а потом к себе.
Фенрис счастливо улыбнулся и пристроил руки поверх одеяла.
***
Фенрис сжал свои виски руками. Вот только непрошенных воспоминаний из глубин памяти ему не хватало. И вообще, почему, когда думаешь, что хуже не будет, жизнь поднимает планку испытаний на новый уровень? Когда уже наступит окончательная и бесповоротная смерть его душевной боли? У всего есть предел. И где его столь желанное опустошение, которое спасет его, спрячет?
Верховная жрица. Анкалумэ. Мама. Он забрал её магию. Магистр умеет и такое. Правильно он поступил или нет – никто не мог дать ответ. Но в любом случае это было только его решение и ему жить с этими последствиями. Без своей магии и долголетия она быстро состарится и умрет. И можно как угодно это оправдывать, но истины это не исказит. Он убил двух женщин, которых так сильно любил, когда был ребенком.
Хотелось выть, кричать, рыдать… Вот только вместо сердца ледяная глыба, а вместо слез – льдинки.
Как же он устал. От всего.
***
Лайя нашла его на берегу. Он сидел на песке и сжимал голову руками. Она подбежала и села рядом, осторожно обнимая.
– Голова болит? Давай вылечу, – тихо сказала Лайя.
– Не нужно, – хрипло проговорил он, пугая её мертвым, бесцветным голосом, – эта боль помогает мне отвлечься и не сойти с ума.
– Фенрис… – её голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы. – Любимый…
Она потянула его на себя, бережно устраивая его голову у себя на коленях, и обняла руками его тело, прикрывая от ветра.
– Всё будет хорошо, – зашептала она ласково. – Мы с тобой со всем справимся. Вместе. Ты и я. Ты моя сила, а я – твоя. Я люблю тебя. Ты моя вселенная. Ты больше не один. Я буду всегда рядом, чтобы напоминать тебе об этом.
Её тихие слова согревали его, растапливая скованное льдом сердце, заставляя снова быть живым, заставляя страдать.
– Я их убил… я их убил… – прошептал он, слезы скатились с глаз, – мне пришлось… я не хотел… я так любил их…
Он снова замолчал, не в силах говорить. Лайя стала гладить его по спине и шептать слова нежности, убаюкивая его и даря исцеление своей любовью.
***
Дарий сидел у её кровати на полу и держал за руку. Их никто не беспокоил. Только иногда приходила ведьма, читала заклинания и вливала в рот Исалиэль зелья, а потом снова уходила. Эарендил не показывался в комнате, и Дарий был мысленно благодарен ему: чужие нравоучения просто не вынес бы.
Столько времени прошло, а Исалиэль так и не пришла в себя. Ожидание его убивало. Он пристроился на полу возле её кровати и положил свою голову на постель, на секунду закрывая глаза.
– Дарий… – тихий шелестящий голос.
Он подскочил, услышав её. В комнате было темно, оказывается, уже наступила ночь. Он быстро зажег огненные шары, освещая пространство вокруг.
– Лиэль… – Он прижался губами к её холодной маленькой руке, крепко зажмуриваясь, не веря, что всё позади.
– Где мы?
– У тебя в комнате, – тихо ответил Дарий.
– Мама хотела тебя убить, – в ужасе прошептала она, и её глаза наполнились слезами. – Прости меня, это я виновата.
– Ш-ш-ш… всё хорошо. Я жив, – поспешил успокоить её Дарий, – а ты выздоравливай скорее.
– Почему сидишь на полу?
– Не хотел тебя тревожить. Я схожу за Лайей и вернусь. Она просила сообщить, когда ты очнешься.
– Нет! – испуганно воскликнула девушка. – Не уходи! Я скажу Фенрису, а он ей передаст.
– Хорошо, – улыбнулся он, снова усаживаясь рядом и бережно сжимая её ладошку.
Лайя пришла быстро. Дарий отошел в сторону и заходил по комнате. Исалиэль следила за ним глазами, боясь хоть на минуту выпустить его из вида.
– Он никуда не исчезнет, – прошептала ей Лайя, обращая на себя внимание. Эльфийка покраснела и опустила глаза. – Фенрис просил передать, что он не сердится.
– А что с мамой? – встревоженно спросила она.
– С ней всё в порядке, – уклончиво ответила Лайя, – но обо всем этом поговоришь позже с Фенрисом. А пока отдыхай.
Как только дверь за Лайей закрылась, Дарий снова оказался рядом с Исалиэль.
– Никуда не уходи, – попросила она его. – Даже если я засну.
– Хорошо, – улыбнулся он ей.
– И ложись рядом.
– Мне нужно принять ванну для этого и переодеться.
– Тогда я с тобой, – быстро проговорила она и постаралась подняться.
– Лежи, глупышка! – Он показательно сел обратно. – Тебе ещё нельзя вставать.
Исалиэль лежала и хмурилась. Страх потерять его жег изнутри. Она помнила, как он умирал у неё на руках. Как должен был умереть. Дарий заметил её тревожное состояние и запустил в воздух огненные цветы, потом сменил их на птиц… Он развлекал так Исалиэль до тех пор, пока зелья не подействовали и она не уснула.
***
Фенрис снова собрал всех эльфов, но это не было торжеством. Он выступил с речью и рассказал, кто на самом деле призвал заклинание, уничтожившее магов, рассказал, по чьей вине появились блуждающие монстры и проклятые люди. И уже при всех объявил о перемирии с людьми. Его слова подтвердила и Анкалумэ. Ранее, когда Фенрис пришел к ней, то морально готовился угрожать или шантажировать, но матери было всё равно. Она была готова подтвердить всё, что от неё хотели услышать. Как и в тот день нападения, она была полностью безучастна, от неё осталась лишь оболочка, душа сгорела от ненависти.
Аркуэн на собрании присутствовал. Он ничего не говорил и не оправдывался, хотя понимал, что должен был. Как Главнокомандующий, он должен был расследовать тот случай, должен был найти виновного, да и, в конце концов, должен был догадаться, что маг и ведьма не смогли бы провести такое мощное заклинание. Он видел в глазах своего народа вопросы и не находил ответы, потому что не знал их. Ему нужно было время. Им всем нужно было время. Осознать. Принять. Понять, как жить дальше. Поэтому и не спорил с сыном и не возражал: если Исалиэль нужно, пусть уезжает, лишь бы вернулась, потом.
Юная Верховная жрица быстро шла на поправку. Уже скоро, при поддержке Дария, она смогла немного перемещаться. А ещё через несколько дней, она настояла на возобновлении совместных трапез в столовой. Дарию её прихоть очень не понравилась. Он не видел Аркуэна и Фенриса со времени ранения Лиэль, и вот так показаться перед ними было непросто. Теперь все знают, что они с Исалиэль – пара, и это нервировало. Очень походило на настоящие смотрины. И всё же отказать не смог.
Когда они пришли в столовую, их встретил только один Фенрис.
– А где все остальные? – спросила эльфийка.
– Будут позже. Я хотел с вами поговорить. Обоими. – Фенрис указал на стулья и подождал, пока Дарий и Исалиэль сядут. – Сначала отвечу на твой вопрос, Исалиэль, который ты задавала несколько дней назад. Дарий не может здесь остаться. И не только с точки зрения безопасности. Как я говорил раньше, положение Изимы весьма непрочное, и людям нужен маг. Поэтому он, как и я, скоро покинем город, как и планировали. Как будет все происходить дальше, зависит от обстоятельств. Но в любом случае я Дэйлор не планирую оставлять навсегда. И ещё, Исалиэль, Изима – это не праздник каждый день и прогулки под луной. Условия жизни там значительно хуже, чем здесь. Там нет горничных, нет мягких перин, огромной ванны, нет бесчисленного множества нарядов, которые приносят по первому зову. Запасы еды малочисленны, да и трудиться придётся наравне со всеми. Город периодически подвергается нападению наргсов, а по ночам ещё приходят и змеи. Ты точно уверена, что хочешь поехать с нами, или всё же подождешь, пока Дарий вернется?
