— Она жена их Правителя, кроме того, не раз спасала изимцев, а однажды спасла и весь город.
Лукас запнулся и сник.
— Она вышла замуж за Чонсока?
Лайя на мгновение растерялась и уставилась на парня. Она, конечно, знала, что Тэруми была его первой влюбленностью, но не думала, что он всерьёз на что-то надеялся.
— Это как бы… было вполне естественным, после всего, что было, через что они прошли и от чего отказались, чтобы быть вместе.
— Я много думал, почему она мне так запала в душу, — серьёзно сказал Лукас, словно оправдываясь за свои несбывшиеся надежды.
— О нет-нет-нет. Это смешно! — перебила его Лайя.
— Почему? А как ты ещё объяснишь тот факт, что мы встретились? И что продолжаем находить друг друга на пути? Она — моя ведьма.
— Ты знаешь, что я высоко ценю твои аналитические способности и ум, но в этот раз ты ошибаешься. Тэруми, как минимум, должна испытывать хоть что-то похожее на притяжение.
— Я ей нравлюсь.
— Ты и мне нравишься, и Фенрису, хоть он этого тебе никогда не скажет. Но это же не значит, что я твоя ведьма. Ты нам как младший, надоедливый брат или сын. Не берусь утверждать на сто процентов, но, скорее всего, у Тэ к тебе такие же чувства. Да и она не раз брала тебя за руку. Помнишь? Ничего не произошло. Ваши магии бы потянулись к друг другу.
— Ты отвратительно утешаешь, — обиженно проворчал Лукас. — Даже хуже отца.
Она рассмеялась и потрепала его по голове. Повязка на лице от этого слетела, и Лайя, ойкнув, поспешила вернуть её на место.
— А есть здесь ещё ведьмы? Кроме вас и вашей матери? — встрепенулся вдруг Лукас.
— Не оставляешь надежду найти свою ведьму?
— Конечно! — горячо воскликнул он. — Где-то там сидит, бедняжечка, ждет меня, пока я сражаюсь за свободу магов! Так что? Есть здесь ещё ведьмы?
Лайя снова рассмеялась.
— Нет, но как только появятся, я сразу познакомлю их с тобой.
— Отлично, — вполне серьёзно проговорил он.
Они проходили мимо школы. Время обучения давно закончилось, но леди Ивори закрывала здание только сейчас. Она часто засиживалась допоздна, готовясь к новому школьному дню заранее. Вместе с ней из школы вышел Коди. Он держал в руках кипу бумаг и книг, помогая их единственному учителю в городе.
Лайя нахмурилась: эту женщину, бывшего Инквизитора, она до сих пор не могла нормально воспринимать. Не так сильно ненавидела, как Лоран, но тоже мечтала никогда её не видеть. Лайя с ней даже не могла здороваться, просто не могла себя заставить. Леди Ивори по этому поводу не печалилась, конечно. Ведьмы и маги вызывали у женщины такой же яркий негатив, как и она у них. Исключением был только Дарий и сын.
— Инквизитор здесь? — изумленно прошептал Лукас при виде леди Ивори.
— Знаешь её?
— Лично нет, ну а так… Как не знать врага в лицо?
— Чонсок разрешил ей остаться в городе, — на всякий случай предупредила его Лайя.
Лукас её уже не слышал. Он шел, словно заколдованный, всматриваясь в женщину. Она тоже заметила его и остановилась.
— Я вас знаю? — настороженно спросила леди Ивори, окидывая беглым взглядом его запястье, где маги обычно носят браслет.
— Пустая рама, и вы в неё смотрите, — отстраненно проговорил Лукас. — Осколки выпавшего зеркала лежат на каменном полу и впиваются вам в босые ступни, принося муки. Можно уйти, отвернуться, но вы продолжаете стоять и смотреть, терпите боль. Боль — наказание. И это ваш выбор. Вы сотканы из этого. Из вины и наказания.
— Маг духа, — с презрением выдавила из себя леди Ивори, подняла руку и круговым движением провела по воздуху перед собой.
Лукас вздрогнул и часто заморгал, приходя в себя.
— Ого! Вы умеете закрывать свои образы! Невероятно! — Он снова стал вглядываться в неё, но леди Ивори одарила его взглядом, полным ненависти:
— У тебя ничего не получится, можешь оставить свои никчемные потуги.
Она обернулась к Коди, взглядом приглашая отправляться за ней, и неторопливо пошла прочь.
Взбудораженный Лукас проводил её глазами и, едва Инквизитор скрылась из вида, схватил Лайю за руку.
— Вот это да! Значит, то, что я выяснил до этого, верно! Инквизиторов учат противостоять магии духа! Интересно, а что она ещё умеет? Вот бы подружиться и разузнать!
— Это вряд ли выйдет, — иронично сказала Лайя, подталкивая его идти дальше. — И когда я говорила, что другим знать о том, что ты маг необязательно, я имела в виду как раз это.
— Прости, оно само нашло. У неё был такой сильный образ. Она словно кричала о своей боли. Вся её суть в агонии.
— Хватит! — возмутилась Лайя, не желая ничего знать про эту женщину, не желая понимать, почему она стала такой, какой стала. Злу нет оправдания. Ни во имя чего. — Идем домой. Сегодня в столовую ко всем не пойдешь. Со мной поужинаешь.
— А где я буду жить? — перевел тему он, не желая ругаться.
— В моем доме пока. Позже Чон найдет тебе комнату. Если… когда Фенрис приведет магов, нам нужно будет где-то их разместить. Там и определимся, с кем тебе жить.
— А могу я на правах приближенного к власти выбрать себе соседа сам?
Лайя рассмеялась от его наглости, но кивнула.
* * *
Ивори не помнила, как добралась до дома: ненависть застилала ей глаза. Она не могла объяснить себе, почему бессмысленные слова подняли в её душе спрятанное глубоко отчаяние. Проклятый маг духа! Какое право он имел касаться её?!
— Куда положить книги? — тихо спросил Коди.
Она медленно выдохнула и сосчитала до трех, унимая агонию души, и только потом обернулась.
— На стол, — голос получилось сделать ровным, а взгляд беспристрастным.
Он аккуратно положил принесенное, Ивори благодарно кивнула и направилась к своей комнате. Найлс придет ещё через час, в это время у него, как и у остальных мужчин, тренировка — в отличие от взрослых дети тренировались по собственному желанию. Значит, она сможет немного полежать и отдохнуть. На полу. Ровная поверхность облегчала боль. Ивори дорого бы заплатила за обезболивающее зелье. А понимание того, что оно есть в городе, но недоступно, делало её страдания особенно сильными. Проклятые ведьмы никогда не сжалятся над ней, да и она не собиралась унижаться и просить.
— Ивори…
Она обернулась. Яркие глаза солдата с тревогой взирали на неё. Улыбка невольно тронула её губы. Она привыкла к его обществу. К его спокойствию. К легким ироничным шуткам, которые он позволял себе, но только по отношению к своим сослуживцам. Привыкла к его заботе. Она нравилась ему, и понимание этого невольно согревало её душу.
Ивори тоже в какой-то мере симпатизировала ему, но не так, как, возможно, Коди хотел бы. В её сердце были только Джонатан и Найлс. Её прошлое, настоящее и будущее. Та эльфийка вернула ей её любимых. Даже мысли о Дарии, которого она впервые после смерти мужа, воспринимала как мужчину, с которым смогла бы попробовать начать всё сначала, растворились от воспоминаний времени, где она была счастлива.
— Вы что-то хотели, Коди?
— Поговорить.
Тон был столь серьёзен, что Ивори разволновалась. Что-то случилось с Найлсом? Почему не говорит сразу? Сын забрался на стену и упал? Разбился? Его отравили проклятые ведьмы в отместку ей? Его убил кайнарис Эарендил? Её мальчик умер?
— Ивори, вам нехорошо? — подскочил Коди и придержал под локоть, провожая до стула.
— Что с сыном? — испуганно проговорила она и вцепилась в его одежду.
— С Нилсом всё хорошо. Если вы про него, — выдавил из себя Коди, хотя на языке вертелось совсем другое. Он чувствовал всей душой, что придуманный ею фарс дорого обойдется ребенку и ей самой, но сейчас он хотел поговорить не об этом. — Я хотел поговорить о вас.
Ивори, уже немного придя в себя, удивленно уставилась на него. Коди опустился возле её стула, чтобы быть одного с ней уровня, и тихо заговорил:
— Я живу с вами рядом, и есть в вашей жизни каждый день. Как и вы есть в моей. Не специально, но волей-неволей слышу ваши беседы с мальчиком, знаю не одну историю, которую вы рассказываете про вашего мужа, выдавая его за отца Нилса. Понимаю, как много для вас значил Джонатан, и не претендую на его место в вашем сердце, но если вы позволите мне быть ближе, позволите себе быть счастливой, то у нас…
