— Вот так, моя хорошая. Это я. Помнишь? Фенрис…
Она помнила. Её сила. Её опора. Лайя жалобно всхлипнула и вцепилась в его одежду, вжимаясь всем телом. Нос уткнулся ему в шею и спрятался под серебристыми волосами, с наслаждением вдыхая ни с чем не сравнимый запах любимого эльфа. Прохладные ладони легли на её спину и подарили такое тепло душе, которое не смог бы дать ни один огонь в мире.
Время успокоило дыхание и бешеный стук сердца. Вернулась ясность ума. Лайя вспомнила. После ужина они отправились домой к Чону и Тэ, сидели и тихо разговаривали. Она при этом рисовала их всех, четверых. А потом вспышка боли, и она в каком-то подвале или комнате… Она не знала, где это… но было страшно, больно…
Лайя зло стиснула зубы, наконец-то понимая, что произошло. Где-то снова пытали её сестру. Мучитель искал Верховную ведьму. Она не в первый раз видела его лицо в своих видениях. Тот азур убил не одну ведьму. Она отстранилась от мужа и схватила альбом, перевернула лист и стала с безумным блеском в глазах торопливо водить карандашом по бумаге. Ненавистное лицо, что часто являлось ей, чьи черты были выжжены в памяти раскаленным металлическим прутом, что раз за разом касался тел её сестер, её тела, поднимали из глубин души тьму и наполняли яростью.
— Ведьмочка, скажи мне хоть что-нибудь, — тихо попросила её Тэруми, делая осторожные шаги в её сторону.
— Я в порядке! — рявкнула она и с ненавистью стала приговаривать: — Их боль — моя боль. Их сила — моя сила. В этом и смысл Равновесия. Ничего не дается просто так. За всё нужно платить.
— Ведьмочка, к черту такую силу, мы без неё справимся…
— Нет! — выпалила Лайя.
Больше никто не рискнул ничего говорить — в молчании смотрели и ждали, когда Лайя дорисует или когда придет в себя. Она подскочила и почти ткнула в лицо Чонсоку альбом.
— Кто это?! Имя!
Рисунок не был законченным, но по обрывистым линиям и хаотично прорисованным чертам лица, человек вполне угадывался.
— Дэкстор, — оторопело произнес он, пытаясь угадать, зачем ей имя и зачем она его рисовала.
Лайя помнила из обрывков рассказов, кто это. Глава секретной службы Повелителя. Тайри. Ярость с новой силой забурлила внутри — Лайя сжала руку в кулак, сминая рисунок.
— Он где-то на территории королевства. Я уверена. — Она в упор смотрела на Чонсока, ожидая, что он подтвердит её слова, словно он мог знать о перемещениях тайри.
— Возможно, — осторожно, тщательно подбирая слова, ответил Чонсок и сделал шаг назад, опасаясь тьмы, которая клубилась сейчас у ног Верховной ведьмы. — Если он в Иллинуе, то, скорее всего, в столице. В Иллии. Но мы сейчас всё равно до него не доберемся. Ты же понимаешь, да?
Фенрис подошел, коснулся плеч Лайи и пообещал:
— Что бы он ни сделал, он ответит за это.
Сначала в голове раздался женский шепот, словно кто-то звал её откуда-то издалека, через плотную пелену тумана, а потом голос стал отчётливее. Слабый, дрожащий, умоляющий. Лайя не успела закрыться и отделить себя от другой ведьмы. Паника и отчаяние говорившей захватили её. Резкая боль заставила её закричать и зажмуриться. А когда Лайя снова открыла глаза, то увидела знакомый полумрак подземелья.
— Твои подруги уже плохо закончили. Сама видела. Разве это того стоило? Говори, где прячется ваша Верховная ведьма?
— Я не знаю…
— Я знаю про вашу связь, поэтому не надо мне врать! Говори! — От удара её голова дернулась в сторону. Новая боль не могла сравниться с тем ужасом, который охватил её, когда азур подошел к открытому огню и стал кочергой шевелить угли. — А ещё я знаю, что огонь причиняет вам гораздо больше боли, чем что-либо другое…
Слезы с новой силой полились из глаз. Изувеченное тело, подвешенное на цепях, мелко задрожало. А мысли в панике заметались, ища способ выстоять и не выдать сестер, не выдать свою Верховную ведьму.
— Помоги мне, прошу тебя, — зашептала она. Древнее заклинание призыва о помощи знала каждая ведьма. — Я больше не могу. Помоги мне… Я просто хочу умереть. Я сама зачитаю заклинание, ты только помоги мне, дай силы… Я знаю, что ты здесь, со мной, сжалься…
— Что ты там бормочешь? Не слышно!
Он медленно подходил к ней, а она в ужасе смотрела на металл в его руках. Древняя речь торопливо слетала с её губ. Тьма окутала все её внутренности, вплетаясь в вены, сжимая сердце, замедляя его ход.
— Прошу… — онемевшими губами пролепетала она.
Лайя вдруг ощутила себя в чужом теле, отделила своё сознание и волю от сестры, деля одно тело на двоих.
— Спасибо… — слетело с её губ.
Магия Верховной ведьмы придала сил пленнице. Тьма сильнее сжала сердце, заставляя его остановиться. Когда раскалённый металл коснулся тела, ведьма была уже мертва.
Лайя осталась одна и через мертвые глаза своей сестры по стихии наблюдала, как разочарованно выдохнул азур, отходя от пленницы. Как раздраженно была отброшена в сторону кочерга. В углу Лайя заметила обнаженные тела ещё двух ведьм. Душа обливалась кровью, хотелось кричать, сыпать проклятиями, но уста мертвой ведьмы, в теле которой она находилась, не могли издать ни звука. От этого было ещё больнее.
Загремели цепи. Люди в черных одеждах отстегнули удерживающие её кандалы. Тело ведьмы упало на холодный пол, но пролежало там недолго. Её подхватили и бросили к сестрам в угол. Голова завалилась набок, и застывшие навсегда глаза ведьмы уставились на изувеченное лицо лежащей рядом женщины, чья магия была светлой и поэтому бесполезной, неспособной убить себя и прекратить мучения.
— Лайя!
Её сильно трясли. Её настоящее тело. Она заморгала. А когда поняла, что снова может двигаться и говорить, то закричала. Громко. Надрывно. Как будто это могло хоть что-то исправить. Ужас вырвался наружу и убивал её, поглощая свет. Фенрис крепко держал её, бережно укачивая, но ей было всё равно…
— Лайя, мы должны разорвать эту связь, — просил её он. — Мы справимся и без силы Верховной ведьмы. Если есть способ это прекратить, скажи… Тэруми, позови Лоран!
Лоран! Мама! Как же она сразу об этом не подумала! Надежда вернула контроль над разумом! Лайя резко замолчала и оттолкнула от себя Фенриса. Глаза нашли сестру и уставились на неё с безумным блеском.
— Идем! — Она подскочила и рванула с шеи Тэруми амулет, который та не снимая носила последнее время, чтобы погасить свою темную магию. — Ты мне нужна!
Чонсок и Фенрис подскочили, преграждая дорогу.
— Дорога каждая минута. Уйдите с дороги. Это только дело ведьм.
Лайя не хотела им угрожать, но, если бы потребовалось, она бы ни перед чем не остановилась… Фенрис правильно понял её посыл и отступил, уводя за собой и Чона.
— Куда ты её ведешь? — напуганно спросил Чонсок.
— К Лоран! — бросила она и перешла на бег, вынуждая бежать и Тэруми.
Уже на улице Тэруми вырвала свою руку и остановила сестру.
— Что происходит?!
— Я потом объясню. Просто доверься мне. — Тэруми такие объяснения совсем не устраивали. Лихорадочный блеск в глазах сестры и вовсе пугал. Лайя встряхнула её и посмотрела уже умоляюще. — Мне нужна мамина сила и твоя. Пожалуйста, пока ещё не слишком поздно.
Тэруми тихо ругнулась, предчувствуя, что очень пожалеет о своем решении, но кивнула. Лайя снова взяла её за руку и помчалась к дому матери.
Дверь в комнату Лоран она открыла пинком, врываясь внутрь. Спящая до этого ведьма испуганно подскочила на кровати и неосознанно оградила себя защитой.
— Мама! Мне нужна твоя сила! Скорее, нет времени объяснять.
За годы опасной и полной неожиданностей жизни Лоран привыкла быстро реагировать и не вдаваться в объяснения, поэтому сразу же подошла к дочерям. Лайя достала кинжал, схватила Тэруми за руку, оголила запястье и, раньше, чем сестра что-либо успела сообразить, надрезала её кожу. Потом проделала то же самое с матерью.
