— И то верно, — согласилась Настя. — А зачем он забрался в воду?
— Понятия не имею. Сам хотел бы знать…
В этот самый момент, словно услышав наши слова, Тихомир обернулся и поманил нас рукой.
— Ну, чего вы медлите? — спросил он. — Нам пора!
Плечи у Насти непонимающе приподнялись, брови сломались, сдвинувшись.
— Пора — что? — уточнила она. — Ты выбрал очень плохое время для купания, Тихомир.
— Я согласен с Настасьей Алексеевной, — поддержал я ее. — Мне кажется предпочтительнее будет разжечь костер.
— Вы не понимаете, — протяжно мигнув, ответил Тихомир. — Путь к Зеркальному храму лежит через это озеро. Иначе в него никак не попасть. Он уже совсем рядом, стоит только руку протянуть.
— Постой… — зажмурившись, Настя затрясла головой. — Ты считаешь, что дорога в Зеркальный храм лежит на дне этого озера?
— Точно так.
— Но мы же утонем! — Настя вскинула руки вверх и потрясла растопыренными пальцами. — Извини, Тихомир, я не знаю как призраки, но живые люди не могут ходить под водой!
Призрак внимательно ее выслушал и слабо улыбнулся.
— Вы ошибаетесь, княжна, — сказал он. — Я понимаю ваш страх, но вы ошибаетесь. Бусое озеро — это не просто впадина с водой и рыбами в ней. Это ключ от третьей ипостаси нашего мира.
— От чего ключ? — переспросила Настя, непонимающе прищурившись.
— Наш мир состоит из трех ипостасей, — терпеливо пояснил Тихомир. — Это Явь, в которой мы с вами сейчас находимся, Навь, в которой мы были до того, как ступили на Каленый мост, и Правь…
— Правь⁈ — искренне удивилась Настя. — Никогда о такой не слышала.
— И тем не менее она есть. В Яви живут обычные люди, они же переходят в Навь после своей смерти. А в Прави обитают магические существа этого мира. Именно там и находится Зеркальный храм. И туда только одна дорога — по дну Бусого озеро… Идите за мной, не бойтесь!
Он отвернулся и медленно пошел вглубь озера, размашисто двигая плечами. Густая серая вода глухо плескалась, и Тихомир постепенно погружался в нее все глубже. Сначала вода достигла ему пояса, потом поднялась выше, дошла до груди, а мы все никак не решались войти в воду.
Первым сделал это Кушак.
— Эх-ма! — крикнул он в небо, приставив ко рту ладони. И буквально вбежал в озеро.
Я прикрыл лицо руками, думая, что в меня сейчас полетят брызги, но ничего подобного не произошло. Вода пологими волнами приподымалась невысоко, но тут же вновь опускалась, и поверхность озера быстро выравнивалась.
— Иди! — подтолкнула меня в плечо Настя. — Чего встал?
— Да боязно как-то… — я не чувствовал в себе решимости для такого шага, и совершенно не был уверен, что Тихомир довел до нас все нюансы перехода из Яви в Правь.
Вполне могло быть и такое, что мы с Настей должны были умереть, чтобы попасть в третью ипостась этого мира. Для Тихомира с Кушаком, и даже для сидящей внутри него Марьицы, в этом не было ничего страшного — они и без того уже были мертвы. Так что для них ничего не менялось.
Но я-то не желал становиться мертвым! В планах моих было вернуться домой в полном здравии и уж точно во плоти, а не в виде какого-то там бестелесного призрака.
Но иного выхода я сейчас не видел. Для осуществления своего плана, я должен был дойти до Зеркального храма, но путь туда был только один, и проходил он по дну этого проклятого Бусого озера! Мать его растак! Мать его… мать его…
— Ну что ж, пошли, искупнемся, — сказала вдруг Настя.
И сразу же вошла в воду. Косынку свою она уже где-то потеряла — я не успел заметить, где именно — и рыжие волосы ее снова торчали как попало, сбившимися прядями. Но настроена она была решительно. Она не замедлилась, когда вода дошла ей до колен, и даже не подумала остановиться, когда погрузилась в нее по пояс. И она на меня не оборачивалась, просто шла вперед.
Черт. Черт! Да ладно, так даже лучше, нет времени на дальнейшие сомнения.
И я рванул вслед за Настей.
Вода оказалась на удивление теплой. И густой, как кисель. Двигаться в ней оказалось довольно тяжело. Войдя по пояс, я вспомнил, что оставил на берегу меч Тихомира и дернулся было назад, но тут же махнул рукой и рванулся следом за Настей.
А она шла уже по горло в воде. Шею она тянула вверх, чтобы не наглотаться, но тем не менее продвигалась вперед. Я был выше ее ростом и гораздо, гораздо сильнее, и потому скоро нагнал, а потом и перегнал, видя, что Тихомир с Кушаком уже с головой скрылись под водной гладью.
Тогда я обернулся, преодолевая сопротивление этого киселя, и глянул на Настю. Из воды у нее уже торчал только нос, который она изо всех сил тянула кверху, и еще вытаращенные глаза, в которых я не видел никакого страха. Одно только упрямство. И даже какой-то немой восторг.
— Да к черту! — тогда крикнул я и резко присел, с головой погрузившись в воду.
Сначала я зажмурился, как это обычно бывает, когда ныряешь, но почти сразу же открыл глаза. И…
Собственно, в первый момент я ничего не понял. Даже подумал, что это взвешенная в воде муть формирует такие образы, которые мой мозг трансформирует в нечто знакомое, узнаваемое, что можно как-то опознать и дать какое-то название.
Но потом я осознал, что совершенно точно вижу прямо под собой лес. Нет, он располагался не на дне озера, и не был каким-то там каким-то крошечным, каким его изображают художники. Это был самый настоящий лес, зеленый-зеленый, с великом множеством оттенков. Вершины деревьев колыхались от ветра, отчего лес казался живым, дышащим полной грудью, а голубая змейка реки струилась между двумя берегами. Один берег был пологий, с желтыми полосками песчаных пляжей, а второй — обрывистый, с крутым каменистым склоном. Чуть вдалеке виднелись светлые клыки скал, торчащих прямо из леса. Их частокол уходил прямо к горизонту.
А я парил воздухе над всей этой захватывающей картиной. Хотя, нет, немного не так — я не парил, а словно бы стоял на чистом невидимом стекле, закрепленном в сотне-другой саженей над землей. Я чувствовал твердую опору под ногами, мог идти по ней в любую сторону, но сейчас мой путь лежал туда, где лес постепенно снижался, редел и превращался в огромное зеленое поле, посередине которого торчала одинокая скала. Река в этом месте делала большую излучину, и скала оказалась окруженным рекой с трех сторон, и только четвертая смотрела в чистое поле. На вершине этой скалы возвышался дворец, ослепительный в своем зеркальном блеске.
А еще я видел Тихомира с Кушаком. Они парили в воздухе шагах в двадцати впереди и уверено шагали в сторону дворца. Их путь шел по наклонной, и чем ближе к земле они подходили, тем больше ускоряли шаг.
Я вдруг поймал себя на том, что все еще сдерживаю дыхание, боясь наглотаться воды, но никакой воды здесь уже не было, как не было и никакой серой поверхности озера над головой — только лишь одно бескрайне бирюзовое небо со взбитыми белыми перинами облаков на нем.
И тогда я шумно и жадно вдохнул, услышав собственный протяжный хрип. Воздух влился в меня, расправляя слипшиеся легкие, наполняя мир вокруг новыми звуками и красками. Я словно ожил, а точнее — заново народился на этот свет, и это ощущение было более правильным в том смысле, что мир Прави я видел сейчас впервые. Впрочем, как и слышал о нем.
Сделав еще несколько глубоких вдохов и выдохов, я постепенно привел дыхание в норму и обернулся к Насте. Она очень мелко семенила на цыпочках в нескольких шагах позади меня. Губы ее были плотно сжаты, а вот верхней половины головы — всего того, что находилось выше рта — видно не было. Голова в том месте была словно срезана по прямой линии, и смотрелось это достаточно страшно. Висящее в воздухе женское тело с половиной головы — то еще зрелище, знаете ли. Но я понимал, что на самом деле всё у Анастасии свет-Алексеевны в порядке с головой, просто она все еще не могла решиться погрузиться под воду целиком.
Тогда я шагнул к ней, взял за руку и рванул вниз. Скрытая часть ее головы тут же проявилась, и стали видны ее вытаращенные в панике глаза. Закрутив головой, она окинула взглядом раскинувшийся вокруг пейзаж, но вдохнуть полной грудью все еще боялась. Щеки ее надулись, лицо раскраснелось и видно было, что сдерживать дыхание она уже не в силах.
