Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

* * *

Подрагивая на ухабах и скрипя осями, повозки уезжали к столице княжества. Хлопал тканевыми стенками просторный шатёр, в нём уместилась небольшая кровать, провиант на следующие дни и магический бочонок с водой. А кувшинчик с вином, единственный, который я позволил себе взять, стоял около костровища в ожидании ужина.

В полукилометре высились деревья с гладкой серовато-коричневой корой, толщина их стволов доходила до двух обхватов руками, а массивные ветви раскачивались на сотнях метров высоты. На некоторых ветвях шелестела листва цвета старого болезненного замшелого мха, в других местах листва окрашена во всевозможные тёмные тона, а кое-где сквозь проплешины виднелись скрюченные ветви.

Я переоделся в комплект из кожи кракчата, повязал на пояс чёрное полотно с золотым рисунком, прицепил к нему кинжал, надел гримуар, взял посох — и покинул лагерь. «Структурная прочность» посоха и гримуара велика, их скверна поглотит только если они неделю непрерывно пролежат в порче. А я же собирался на ночь возвращаться в лагерь.

У границы скверны я чуть замедлился, всматриваясь вглубь сада. «Чувство магии» не показывало нежить, но навык работает только на сотне метров, а нежить чует меня за все три. Опасно, вот так заходить в кишащий нежитью сад, но плевать на это всё. Нежить для меня — лишь сосуд с «опытом», и неважно, насколько тот силён, проворен и опасен.

Я шагнул в скверну. Из груди вырвался сдавленный стон, правая рука невольно прижалась к груди, пальцы сжали шрамы. Кожа пылала огнём, словно разъедаемая кислотой, мышцы пробивали спазмы. Казалось, скверна вновь пытается меня сожрать, как десятки лет назад около каньона и цепи гор.

Массируя шрамы на груди и шеи, я смог постепенно привыкнуть к боли. Неприятное оттягивающее чувство осталось, будто к шрамам прицепили по прищепке с грузом на длинной верёвке, маятником раскачивающейся на каждом вздохе — в остальном же боль терпима. Но чувствуется, что скверна в Тамливийском саду концентрирована даже сильнее, чем в Великом Канталейском лесу. А порождения там ведут себя как… Я остановил мысль. Незачем думать о том, что из себя представляет скверна, о повадках порождений в по-настоящему истинном её проявлении. Думать об этом бесполезно и сейчас, и вообще.

Сухая земля с редкими пучками травы едко-салатового, тёмно-красного и бледно-синего цвета окружала массивные корни. Они то лёгкими бугорками шли под землёй, то широкими бордюрами перегораживали дорогу. Рядом с одним из таких росла гроздь чего-то похожего на грибы. Одни с толстой серой ножкой и полукруглой приятной шляпкой, всамделишные подосиновики, только размером с приличную собаку. Другие грибы из этого же пучка то вытянуты до нескольких метров и скрючены, а шляпка разорвана зонтиком после шторма; некоторые грибы расщеплены на части и покачиваются как змеи. Чуть поодаль росло несколько кустов. Круглые резные листья и чёрные бугристые плоды одного из кустов намекали на ежевику, но сбивали с толку искривлённые кусты с разделёнными листьями и плодами всех форм и расцветок.

«Чувство магии» показало быстро приближавшуюся звёздочку, как поломанный фонарик мерцающую тускло и невпопад. Она подпрыгивала, явно перескакивая через высокие корни. Но подпрыгивала слишком резво и приближалась слишком быстро.

Впереди мелькнула коричневая клякса, вынырнув из-за широкого ствола. Раньше это была женщина из фуаларал, лесных эльфов. Длинные уши торчат за затылком, волосы золотистые, лицо точёное, подбородок чуть заострён, а белоснежно чистую кожу до прихода скверны скрывало платье с разноцветной вышивкой. Сейчас одно ухо отвалилось, кожа покрылась волдырями и гнойниками, одежда запачкана, губы потрескались, а сочащийся изо рта ихор струйкой растекался по щеке.

Тварь бежала быстрее высокоуровневой нежити на северном материке, когда я приземлился там на отдых у захваченного скверной форта. Согнутые в локтях руки монотонно покачивались в такт бегу, будто нежить беспокоилась за сбитое дыхание.

Я прицелился в нежить указательным пальцем, собираясь воспользоваться «Магическими стрелами». Добытая на скверном материке перчатка осталась в лагере, специально, чтобы мне привыкнуть сражаться с местной нежитью одним посохом. Сейчас это решение казалось неправильным.

Всюду широкие стволы, из земли торчат огромные корни, а на меня гепардом несётся нежить, которая с прочими разумными так себя не ведёт. Я развернулся и «Рывками» отскочил в сторону, перемахнув через высокий корень. И веером запустил четыре «Магических стрелы», целясь в ноги твари. Та «Рывком» отскочила в сторону, магия с хлопками ударила в землю, оставив небольшие округлые ямки. Нежить поступила удивительно разумно, но это всё ещё нежить. Она отскочила вбок ровно в широкий ствол, на высокой скорости с хрустом плеча впечатавшись в дерево, споткнувшись о корень и чавкающим звуком раздробленного носа упала на землю, пропахав лицом небольшую бороздку и глухо хрипя.

Воспользоваться моментом и прокачать «Пинок» или «Удар», ведь эти умения быстрее прокачиваются именно от боевого использования; или же сохранить «выносливость» и «ману» на непредвиденный случай?

Я решил не рисковать, осн посоха воткнулся в тело твари, пригвоздив её к земле. Второго посоха у меня нет, чтобы затыкать нежить. Но есть острый костяной кинжал. Четыре точных удара пробили колени и локти, разорвав связки и практически обездвижив нежить. Через два десятка ударов та издохла. Лог.

Опыт: 71074/101000→87134/101000

Я закрыл лог-файл. Думать буду в лагере, а сейчас время действий. Я вырвал посох их трупа нежити, прислушался к «Чувству магии», но на меня никто не бежал. Лутарикий не обманул, в этих местах нежити немного. Это обнадёживало, я отправился в сторону, откуда недавно прибежала нежить.

Уже через час я сидел в лагере и сосредоточенно водил пальцем по морщинистой коже левой стороны шеи. Небольшой участок кожи отдавался раздражением и лёгкой болью в порезе. Он заставил меня ретироваться. Или не он, а нежить с длинным чуть изогнутым клинком, орудовавшая им играючи. Не успей я вовремя отстраниться, и давно бы уже истёк кровью из пропоротой артерии.

Было опасно, когда нежить в плотном костюме с кольчужным нагрудником сумасбродной белкой подпрыгнула на несколько метров, прижалась к огромному стволу и отскочила в мою сторону, вытягивая вперёд клинок. Я едва успел увернуться и запустить в спину твари «Магическим копьём». Энергия снаряда сбила с равновесия нежить, та не справилась с приземлением, и кубарем отскочила к другому стволу, с хрустом ломая конечности. Чтобы пригвоздиться к земле ударом посоха и быть заколотой собственным мечом.

Я взял меч с собой, но из скверны не вынес. Его владелец получил заряд магии, теперь он и меч всяко исчезнет через два часа оклазии — но у меня в запасе полтора часа, чтобы придумать новую тактику. И устроить небольшой, но такой милый сердцу геноцид нежити. Если, конечно, подобная резвая тварь не убьёт меня раньше. Лог…

Меньше чем за час я убил всего лишь семнадцать тварей, принёсшие мне невообразимые двести восемьдесят тысяч «опыта». Убийство самой первой твари дало шестнадцать тысяч «опыта», а последняя с мечом дала все тридцать с небольшим. Нежить — она в любом месте остаётся нежитью, и «опыт» с неё идёт по одной и той же логике: шесть процентов от «прогрессирующей границы показателя уровня» от убитых за пределами скверны, и двенадцать в скверных местах.

Что это были за длинноухие такие, что аж простая женщина имела сто тридцатый уровень? Про воина с двухсот пятидесятым уровнем я и вовсе думать не хочу. Но всё это не важно. Нежить в этом саду — превосходный источник «опыта». Плюс три «уровня» меньше чем за час — это просто великолепно, а ведь я не торопился, двигался медленно и осторожно. Если чуть ускорюсь, то результат мне всяко понравится.

Я сжал правую руку в кулак, отгоняя тремор в пальцах и привыкая к кожаной перчатке с металлическими вставками на тыльной стороне ладони. Лог.