Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

— Встань, тварь, — торгаш ударил кулаком по стене около маленькой головы.

Девочка от гулкого удара вздрогнула, подскочила, уставилась на нас потухшим взглядом красных как рубины глаз. Она поклонилась, потеряла равновесие и рухнула вперёд головой, распластавшись на земле. Троптос не сразу смогла встать, её шатало, но она справилась, распрямилась и ещё раз поклонилась. В этот раз не упала. Она опустила голову, смотря потухшим взглядом мёртвой рыбы в пол.

— Вы не волнуйтесь. Говорить не обучена, но нас понимает, — сказал торгаш и приказал девочке снять робу. На её лице не дрогнул и мускул, выражение всё так же осталось безэмоциональным, она лишь поклонилась и послушно исполнила команду.

— Иронично, — процедил я сквозь ухмылку. Валик из грязных волос на плечах скрывал, что они несколько приподняты из-за второй пары рук. Лопатки на спине продублированы, одни под другими, а одна из пар рёбер утолщена в боковой дуге и со второй парой лопаток соединена дополнительной ключицей, проходящая между верхней и нижней рукой.

Вторая пара рук девочки связана за спиной, а на её светло-фиолетовой коже россыпь свежих тёмно-фиолетовых и старых зелёных синяков и кровоподтёков. Рёбра выпирают, мяса под кожей почти нет и кости торчат, щёки впалые, а ростом она едва дотягивает до пояса среднестатистического разумного.

— Она же издохнет. Ты за помощь мня труп сбагрить собрался? — гневно спросил я у торгаша. Тот со злости зарядил девочке размашистую оплеуху. Та упала и стукнулась верхним плечом о косяк стойла, получив ещё один синяк. И тут же встала, смотря себе под ноги и ожидая команды.

— Да вы не подумайте, что она дохлая. Кормлю как всех её, порцию обычную, а ей плевать. Десять ей. Я получил её такой год назад. Её, говорят, такой и продавали. Выписка у меня есть, от самой Всеобщей Церкви, — торгаш покосился на мой гримуар с двумя символами. — Могу дать, почитаете. Может, что больше поймёте.

— А зачем купил?

— Да не покупал я, — обиженно надулся торгаш. — Мне её в довесок дали. Таких же тварей, бывает, покупают благородные и богачи, на потеху ставят против собак. Думал откормить и продать, да кто ж вообще такую купит. Сколько ни ела, всё плевать. А ведь её основа… ну, эта, суть скверны в ней — она открыта.

— Минос?

— Да, минотавр. По рукам поняли, да?

— Допустим, я согласился помочь тебе с лечением рабов, — начал говорить я, игнорируя вопрос торгаша. — Что я получу? Кроме неё, сегодня же.

— Так, вот, её, — мужик недоумённо показал руками на девочку, всё так и стоявшую голой с опущенной головой. — Не, вы не подумайте, я куплю все ингредиенты, что скажете.

— То есть выпускник Настрайской магической академии и первый за две сотни лет магос, будет работать забесплатно? — спросил я, на что торгаш растерянно захлопал ртом, так и не находя слов ответа. — Вино. Хорошее. Каждый вечер. И ровно столько, сколько я захочу. Даже в пути.

— Но они должны выжить, — утверждающе выпалил нутон, показав на загоны с больными рабами.

— Это зависит от приходившего лекаря. Твои помощники будут ухаживать за рабами. Я лишь варю зелья. Зато варю даже в дороге, — я потряс выпиской от лекаря, с рецептом необходимого зелья.

Торгаш ещё несколько минут сопротивлялся, но сдался и согласился. Он вместе с рабами ехал практически до столицы Яхоновского княжества, так что за проезд волноваться не стоило.

Принесли статуэтку Тона, мы заключили контракт. Заодно достали листок бумаги и грифель. Я взял свою книгу у помощника Асилика и переписал на листок ингредиенты для «Обычного не настоянного неконцентрированного среднего зелья лечения». Оно восстанавливает двести «жизней», основа изготовления из микла, но нужно ещё несколько прочих ингредиентов.

— Зачем оно? — спросил торгаш, смотря на список.

— Любая лихорадка сжирает «жизненные силы» или как ты их называешь. Раз в день надо поить таким зельем, чтобы наверняка выжили. В походной лаборатории содержимое микла у меня есть, — последнюю фразу я добавил, заметив прищур у торгаша. Тот меня услышал и повеселел, пообещал всё подготовить в нужном количестве. Я показал на девочку-троптос. — Отмой её, от неё воняет. И дай ей новую тряпку прикрыться. Через час приходи, пойдём в ратушу оформлять. И не забудь выписку из церкви.

Торгаш покивал, пообещал всё исполнить и тут же дал подзатыльник девочке, чтобы та мне поклонилась. Я на это всё не обращал внимания и отправился из конюшни.

— Господин Ликус, вы уверены, что это удачная идея сейчас её получать? — спросил Асилик, когда мы отошли от конюшни.

— Смысл беспокоиться о чём-то кратковременном? — спросил я, на что ратон непонимающе уставился на меня. — Она не замедлит нашего движения. Но кое-что потребуется докупить.

Мне нужна стеклянная банка с плотной крышкой, потому что микла у меня нет, а добыть придётся. Как и разбить, а разбитый микл для прочих разумным пахнет перебродившим конским дерьмом.

Вскоре принесли выписку от церковников: небольшой листок без единого намёка на причины прекращения роста. Девочка попала в церковь спустя несколько месяцев после рождения, до пяти лет росла как обычные дети. Церковники пытались откармливать и нагружали физическими упражнениями, но ничего не возобновило её рост, как и отпаивание молоком. В записке указывалось, что троптос не доживёт до двенадцати лет. И как бы ни было противно, но именно в этом моменте я с церковниками согласен.

Где-то через час пришёл торгаш с девочкой. Скомкавшиеся и грязные патлы отрезали, коротко стриженные серовато-жёлтые волосы едва касались длинных ушей тёмных эльфов с закрученным книзу кончиком. На чистой светло-фиолетовой коже синяки выделялись ещё больше, но меня это не волновало. От чистой серой туники пахло залежалыми тряпками, но и это меня не волновало, как и не волновала связанная вторая пара рук, за спиной под туникой.

Мы провели в ратуше не больше пяти минут, оформляя передачу девчонки. Клерк администрации ничего не уточнял, лишь единожды спросил об имени девочки: таким существам обычно никто имён не даёт до совершеннолетия, если вообще доживут. Клерк поинтересовался, хочу ли я дать его девочке — но какой смысл давать имя той, кто не доживёт до двенадцати лет?

Я отказался и попросил быстрее заканчивать со всей бюрократией. Вскоре мы с торгашом прислонили наши пальцы к углублениям в статуэтке с Тоном, она моргнула синим.

Внимание, приобретён безымянный раб

Свободных ячеек рабов: 2 из 4

— Наконец-то. Столько мучался с ней, — выдохнул торгаш, выйдя из ратуши. — Я всё куплю из списка.

— Мы будем ждать в обозначенном месте, не переживайте, — сказал Асилик торгашу, выпроваживая того.

До гостиницы мы добирались очень медленно. Всё из-за мелкой девочки, она не успевала переставлять худющие ноги и постоянно отставала. И молчала. Она даже не издала тихого скулежа, когда после приказа торопиться девочка побежала трусцой и вскоре упала, распластавшись на каменной мостовой и содрав кожу с коленки. Она лишь встала и продолжила бежать следом.

В небольшой гостинице наш караван от Ганзейской торговой лиги занял все восемь комнат на втором этаже. Я спал в одноместной, остальные делили между собой восемь охранников, четыре извозчика и Асилик с помощником. В коридоре второго этажа постоянно дежурил охранник, не пуская посторонних.

Я провёл девочку в дальний угол коридора, едва освещавшийся магическими светильниками на стенах.

— Сиди здесь, — я показал девочке на угол. Та поклонилась мне, присела на колени в углу, прислонила голову к стене, закрыла глаза и мерно задышала. Всё время она действовала даже не как кукла или робот, а просто как почему-то до сих пор живой кусок мяса.

Из-за моего решения сходить к рабам Асилик с помощником и сопровождавшие нас начальник охраны с женой не успели пообедать. Они хотели наверстать упущенное. Я присоедился, чтобы обговорить дальнейшее. Постояльцы и посетители гостиницы давно пообедали, зал пустовал, так что мы не боялись быть подслушанными. Асилик развернул карту ближайших к городу земель. Я показал на скверное место с фласкарцами, от него до ближайшей дороги чуть больше трёх километров.