Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

— Приедем к скверне послезавтра к обеду. Выезжаем оттуда когда?

— Лучше, конечно, утром, — сказал Асилик, пригладив подушечкой большого пальца бакенбарды. — Мы договорились, что встретимся уже вечером на общей стоянке.

— И не надо им знать о нашей остановке у скверны, — добавил я, на что Асилик согласно закивал. — Что с добытчиками?

— Да не должно быть их, — ответил начальник охраны с извечным волчьим оскалом и гладковыбритой головой. — Ребята ходили в гильдию авантюристов, спрашивали. Никто не стартовал туда.

— Вы не переживайте, господин, — промурлыкала жена охранника, стрельнув карими глазками. — Земли там дикие, никто вам не помешает. Только эта… — она взглядом показала сквозь потолок в угол, где сидела девочка. — Это существо… Оно же, господин, ходить не умеет.

— Место в повозке есть, не замедлит.

— Да речь не об этом сейчас, — пояснил начальник. — Оно ж вообще дохлое, плетётся медленно. Мешать будет. Никто из нас не будет за этой присматривать.

— Вам, что, два дня потерпеть сложно? — на мой вопрос сидевшие за столом разумные недвусмысленно переглянулись, и заверили, что с двумя днями проблем не будет.

— А вы, господин, расшевелились, — промурлыкала женщина. — Мы как встретились в Магнаре, так вы ничего не говорили толком. Ели в комнатах, ничего не обсуждали, в лагерях молча уходили на работу.

— Не обижайся, — сказал начальник, — но за сегодня ты сказал больше слов, чем за все дни с Магнара. Оно… эта тварь. Она ж по вашей части, — мужик взглядом показал сквозь стол на мой пояс, намекая на эмблему Всеобщей Церкви и академии.

— Этот троптос — слишком удачный шанс, чтобы его упускать. Не больше, и не меньше.

После обеда я сел на кровать в комнате, опёрся на посох и привычно уставился в одну точку, ожидая, когда кончится этот день и начнётся следующий. Чтобы повторить, и ещё повторить, и ещё. Мне нет дела до происходящего вокруг, нет дела до каких-то мелочей — в этом всём нет смысла. Я лишь хочу добраться до Яхоновского княжества, потом исполнить поручения церкви, а дальше… Я не знаю, что будет дальше, после церкви у меня нет никаких задач. Мне нужно их придумать, понять, что делать дальше. И я надеюсь найти подсказки в скверном саду эльфов и у церковников. Но любая моя задача должна преследовать исполнение одной конкретной клятвы.

Про еду для девчонки я вспомнил, когда уже сам поужинал и помылся в бане перед дальней дорогой. Поднявшись в коридор и подойдя к двери в свою комнату — до меня донеслось неявное урчание из глубины коридора. Девочка всё так же сидела в углу с закрытыми глазами и прислонив голову к стене, и лишь легонько поёрзала в ответ на урчание. Ни единый мускул на её лице не дрогнул.

Передавший девочку торгаш говорил, что кормил её из общего рабского котла, так что я купил у хозяина гостиницы миску наваристого супа с овощами и мясом, увесистый кусок хлеба и кружку воды. Но девочка даже не пошевелилась, когда я подошёл к ней.

— Ты, — позвал я девочку. Она отстранила голову от стены и посмотрела на меня взглядом пустым от малейшего налёта осознанности. Я поставил на пол кружку, миску и хлеб. — Ужин. Ешь.

Девочка поклонилась мне, сидя на коленях. Не обращая внимания на ложку в миске, девочка медленно, спокойно, и абсолютно безэмоционально вылавливала куски овощей и мяса пальцами, и каждый раз облизывала их. Я не смог спокойно смотреть на это и приказал пользоваться ложкой, но девочка лишь недоумённо уставилась на меня.

— Хрен с тобой. Съешь ужин, отнесёшь посуду на первый этаж мужику за стойкой, и сиди в этом углу дальше, — сказал я, показав на угол. Девочка поклонилась и продолжила вылавливать кусочки.

Ночью меня разбудил стук в дверь. Кошмара мне не снилось, я не кричал, и стук расценил как предупреждение о нападении. Но «Чувство магии» и активированное «Обнаружение жизни» показали, что никто не толпился в гостинице или рядом с ней.

— Она обмочилась, — сказал стоявший за дверью охранник, показав на сидящую в углу девочку. В коридоре противно пахло мочой.

— Надо немного потерпеть, — пробубнил я и раздражённо потёр переносицу.

Пришлось разбудить Асилика, чтобы тот сходил к хозяину гостиницы и уладил вопрос. Пол протёрли, а девочку отвели на улицу и окатили с ведра. Асилик привёл её на второй этаж подрагивающую от холодной воды.

— Ты вообще умеешь туалетом пользоваться? — спросил я у девчонки. Та поклонилась. — Почему тогда не пошла? — на мой вопрос та показала на дальний угол коридора.

— Приказы абсолютны, — сказал Асилик и зевнул. Я поблагодарил его за помощь и отправил спать, ещё оставалось несколько ночных часов.

— В следующий раз, захочешь в туалет, то подойди и скажи, — девочка в ответ уставилась на меня пустым взглядом.

— Как ты показывала прошлому владельцу, что хочешь в туалет? — девочка похлопала себя ладошками по паху и прижала руки к животу. — Вот так и мне показывай. А теперь дуй в угол.

* * *

Полтора дня пути до природного места с фласкарцами можно назвать наказанием моей и без того скверной жизни. Девчонка какая-то то ли пришибленная, то ли отбитая, то ли просто сознанием и самосознанием не обладает, как и адекватностью.

Утром перед отъездом мы начали собираться к выходу, я приказал девочке быть рядом, так она попёрлась вместе со мной в уборную. Потом мы пришли к повозкам с уже запряжёнными лошадьми, я приказал девочке залезть в кузов, а она залезла и истуканом встав около борта, так ещё едва не свалилась, когда повозка дёрнулась.

Мы выехали из города, я шёл около головной повозки, а девчонка сидела в третьей. Ближе к обеду эта придурошная выскочила из кузова, перепугав лошадей, и прибежала ко мне. Чтобы похлопать себя по паху и приложить руки к животу. Я едва не выругался, пришлось пропустить повозки вперёд, а самому ждать около обочины, пока девочка справит нужду, а потом ещё ускоренно догонять караван.

На обеде она сидела поодаль, я передал ей миску горячей нажористой каши, только с костра — так девочка держала миску в руках и не притрагивалась к еде, пока не получила приказ обедать. Девочка зачерпывала кашу пальцами, как черпалом, и они закономерно покраснели. Пришлось отдать ей приказ дождаться, пока каша остынет, а то она могла пальцы ошпарить аж до волдырей. Меня пугало не это, но чистота эксперимента.

Я сел к костру, обратно к охранникам и караванщикам, и устало вздохнул.

— А вы, добродушный господин, нянькой стали? — мурлыкнула жена начальника охраны, протянув мне миску каши.

— Не смешно, — отрезал я, на что остальные прыснули и тут же сделали вид, что наш разговор они не слышали и, вообще, они листики на дороге.

— Будет вам. Вы с этим существом как наседка. Плюнули бы, зачем всё, раз… ну, вы сами намекали на всякое.

— А можно нам будет посмотреть, а? — спросил начальник охраны. — Ну, вы ж её у этих тварей, того, да? Посмотреть бы.

— Ты бы ещё громче орал, — процедил я, боясь, что девочка услышит нас и начнёт сопротивляться. Но она всё сидела поодаль от лагеря на земле, смотря строго на миску каши в руках. — Зачем вам это видеть?

— Ну так тварь же. Четыре руки, это не нормально.

— А ваши боги, господин Ликус, о ней что-то говорят? — спросил у меня Асилик. И добавил, что спрашивает о её состоянии и как именно скверна приняла форму в её душе.

— Не спрашивал и не узнавал. Это мне вообще ни к чему.

Меня действительно не интересовал лог-лист девочки. Чтобы там не значилось — это не повлияет на будущий результат. Тем более что результат я получу уже очень скоро.

Мы прибыли к нужному месту в послеобеденное время. Все бросились организовывать лагерь, а я, прихватив перекус — двинул через лес в сторону макиры, приказав девочке идти следом. Я торопился, девочке приходилось бежать за мной, она частенько спотыкалась о коряги и падала. В какой-то момент она упала и дальше бежать не смогла, чуть похрамывая на левую ногу, оставаясь всё так же безразличной к происходящему.