Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

— Нет заказа… — пробормотал он, когда закончил проверять карманы, — Они и впрямь поумнее обычных наёмников.

— Какого заказа?

— Неважно, господин Такуми. Здесь мы расстанемся. Надеюсь, вы помните, откуда пришли. Никуда не сворачивайте и поскорее доберитесь до госпожи Вероники. Желаю вам благополучно добраться до столицы.

— Ялк… — Одна мысль не давала мне покоя, — Ты видел у входа в переулок девушку? Красивую, с длинными волосами и богатой одеждой?

Культист пожал плечами — плавный, кошачий жест, выдавший долгую выучку. Только сейчас я заметил мастерство его движений, отмеренных так тщательно, что это граничило со скупостью. Ялк не ходил — он перетекал с одного места на другое с грацией заправского танцора.

— Думаю, описанная вами особа долго не протянула бы в трущобах, господин.

Означало ли это, что он не встретил её? Или то, что он расправился с ней, посчитав врагом?

— Как её звали?

— Са-саюрей.

Культист поклонился.

— Я запомню это имя. Пусть путь ваш будет лёгок.

С этими словами он исчез. Я остался наедине с трупами и адской болью, от которой шатало из стороны в сторону.

Страшная мысль пронзила меня. Я проверил штаны. Сухие. Удивительно, насколько крепок организм, раз я не обмочился во время стычки. Однако теперь, когда я вспомнил о нужде, позывы стали мучительными. Я отвернулся от трупов и деревянными пальцами расстегнул брюки. Извиняться перед погибшими было глупостью, тем более что они чуть не прикончили меня, да и остаток моей трапезы на лице женщины выглядел куда большим оскорблением мёртвых.

Тем не менее почему-то накатил стыд. Я оставил его там же, где оставил здоровые рёбра, — в безымянном переулке на окраине Новой Литеции. Предстояло новое испытание: израненным вернуться к Веронике — ради того, чтобы она собственноручно добила меня.

Глава 16

Брызжущий сквозь витражи свет утреннего солнца усеивал паркетный пол разноцветными пятнами. Айра торопливо вжалась в нишу, практически целиком занимаемую полным доспехом. Вздымаемый им двуручный меч угрожающе навис над её головой.

Она опустила взгляд, дожидаясь, пока капитан Собственного Его Величества Королевского полка, шатко держащийся на ногах после затянувшейся ночной гулянки, прошествует мимо. Когда он поравнялся с Айрой, в нос шибанула густая смесь перегара и дыма медума. Когда доблестный воин, ранняя пташка в борьбе с врагами отечества и бунтующим желудком, проковылял на достаточное расстояние, Айра выбралась из алькова.

Мастер Зохарий часто говорил, что от встречи богатого и бедного на последнего сыплются одни неприятности, а выгод ему ждать не приходится. Опыт Айры подсказывал, что слова его близки к истине. Совсем недавно выгнали незамужнюю служанку, посмевшую опорочить королевский дворец округлившимся животом.

На причитания бедняжки, клявшейся, что её зажал в укромном углу молодой господин, никто и ухом не повёл. Будь король ещё в форме, возможно, он, памятуя о своём происхождении, спас бы девушку от позора и нищеты, если бы её история дошла до его ушей. Однако сейчас он не был способен на горшок сходить без посторонней помощи, не говоря уж о выручке других.

Незаметность — это ключ к выживанию. К несчастью, дворец Его Величества Леона Первого — Леона Бастарда, как называли его немногочисленные противники, в последнее время всё чаще поднимавшие головы, — до того, как стать пристанищем владетелю королевства, служил усадьбой зауряднейшему барону ван Ашбертону. В списке добродетелей рода ван Ашбертонов надёжно прописалась верность, однако богатству в нём места не осталось. Следовательно, родовое гнездо обустраивалось с расчётом на строго определённое количество домочадцев и их прислуги. Количество же тайных проходов и чёрных ходов, связывавших одно крыло с другим, было строго ограничено.

Впоследствии поместье, ставшее дворцом, достраивалось и разрасталось, но окончательно преодолеть недостатки изначального архитектурного проекта строители не смогли. Простолюдинам приходилось пользоваться теми же путями, какими ходили дворяне, что вызывало недовольство у всех, кроме охочих до смазливых девушек похотливых юнцов.

С недавних пор, впрочем, Айра перестала ощущать на себе сальные взгляды. И это превращалось в отдельную проблему. Её начали узнавать.

Айра остановилась перед двустворчатой дверью, которую охраняли два сонных гвардейца, опиравшиеся на копья так, словно без них тотчас свалятся на пол. Айра нахмурилась, но тут же, спохватившись, вернула лицу почтительное и слегка испуганное выражение. Она постучала в дверь: два лёгких стука, едва заметная пауза, тяжёлый. Её пригласили внутрь.

Её высочество первая принцесса Селеста де ла Серда находилась в покоях не одна. Её волосы — безупречный водопад, искрившийся на солнечном свете, что озарял гостиную через ростовое окно тонкого пфендальского стекла, — расчёсывала Веталина ден Шанталь, вторая дочь маркиза Огера ден Шанталь. Девушка заурядной внешности, которую она старательно, но безуспешно старалась компенсировать обилием навешенных на себя драгоценных камней, и незаурядной зависти к достоинствам других, которую она столь же безуспешно маскировала под презрение. Вот и сейчас уничижительный взгляд маркизы мазнул по Айре, и она почтительно склонила голову, пряча эмоции за маской бесстрастности.

— А, это ты, Айра, — протянула принцесса. Её голос хрустальным колокольчиком зазвенел в комнате, — Моя прекрасная, моя скромная девочка. Кто лучше тебя умеет заплетать косы? Веталина, благодарю тебя за помощь, но, думаю, Айра дальше справится сама. Оставь нас.

— Как прикажет ваше высочество.

Разумеется, маркиза не преминула на выходе оттеснить Айру в сторону, невзирая на то, что она с лихвой оставила пространства для того, чтобы та беспрепятственно прошла. Мелочное поведение для высокородной госпожи, однако объяснимое. Если во дворце и жил человек, который не придавал значения различиям в социальном статусе между аристократом и простолюдином, то это была, несомненно, принцесса Селеста.

С высоты королевского величия крестьянская дочь и графский сын казались одинаково крошечными, незначительными существами, если они не приносили пользы. Айра была полезна. И, к её великому сожалению, Веталина тоже искренне служила принцессе. Потому та предпочитала не замечать, как маркиза шпионит в пользу своего отца. Тем более что его сиятельство Огер ден Шанталь слыл ярым сторонником Его Величества, и в том, на чью сторону он встанет, когда дело дойдёт до наследования короны, Селеста не сомневалась. А может быть, и сомневалась — Айра не могла сказать наверняка, какие мысли крутились за высоким лбом её высочества.

Факт оставался фактом: чистку фрейлин, каждая из которых следила за принцессой для своего рода, Веталина пережила. Остальных же выслали по домам с настоятельным советом не высовываться за пределы родовых имений. А одна до изумления наглая особа, позволившая себе в узком кругу отпустить колкость о Селесте, до усадьбы предков так и не доехала.

На взгляд Айры, Селеста неразумно распорядилась ресурсами. Если бы принцесса скармливала глуповатым девушкам ровно ту информацию, которую считала нужной, она была бы в силах выиграть гораздо больше. Но, как не уставал повторять мастер Зохарий, орлу виднее, что происходит на земле.

Руки Айры будто сами по себе порхали над головой Селесты, колдуя над её причёской. Подобрать ленты нужного цвета оказалось просто, а вот над поиском подходящей заколки, которая бы подчеркнула, но не оттенила жидкое золото волос принцессы, пришлось повозиться. Наконец с одобрения Селесты Айра остановила выбор на средних размеров шпильке с гигантским рубином на конце. Когда на него попал луч солнца, в глубине камня засверкала россыпь ярких звёзд.

— Что с компанией дер Эделина? — промурлыкала Селеста.

— Мне удалось перехватить лакея ин Мелида, вассала герцога. Его светлость твёрдо намерен видеть на троне мужчину. Единственным рычагом влияния на него остаётся сын, которого он благоразумно не допускает ко двору. Во владениях герцога сильна власть церкви, и он на каждом шагу консультируется с тамошним кардиналом, Сальони, закоренелым консерватором. Естественно, у него на руках полная поддержка архиканоника. Из колеблющихся вассалов отмечу ин Демиана, ин Зазофа, а также ван Гадрела. Однако никто с титулом выше баронета не смеет выступить против решения сюзерена, да и названные мной последуют скорее за деньгами, чем за личностью.