Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

— И что случается потом с неупокоенными?

— Верность неупокоенных принадлежит Ему. Их красота принадлежит Ему. Они благодарны тому, кто позволил им вновь существовать. И больше всего на свете они боятся упокоения. Человек, который обрёл второй шанс, будет глупцом, если позволит ему проскользнуть меж пальцев. Примитивные же умишки крестьян, дворян и духовенства не в силах понять, что неупокоенный — это финальная стадия человека, самая совершенная. Владыке пришлось силой вколотить правду в их головы. Жаль, что во время урока многие неупокоенные утратили вечность…

Впервые с тех пор, как я рассказал о встрече в переулке, Вероника пошевелилась.

— Что теперь?

— Закрой окно, отыщи свою комнату и постарайся заснуть. Я должна подумать. Но мы совершенно точно не останемся в этом мерзком городишке. Чего бы ни хотели те, кто послал Ялка, переговоров или войны, сведения, добытые одним, рано или поздно будут известны всем остальным. На рыцарей Владыки начнётся охота.

Вероника откинулась на кровати, спиной опёршись о стену. Стена была грязной, занозной и наверняка холодной. Я подавил невесть откуда взявшееся желание предупредить девушку о том, что здоровья ей такое соседство не прибавит. С многих точек зрения передо мной находился монстр, настоящее чудовище в обличье человека. Чудовища не могли подхватить простуду или испачкаться в смоле. А если и могли, то явно не заслуживали заботливого к ним отношения. Кто действительно заслуживал немного заботы, так это я. Жаль, что единственным, кто желает обо мне позаботиться, был я сам. Я захлопнул окно и сказал:

— Сними с меня проклятье.

Вероника подняла на меня непонимающий взгляд, и я повторил:

— Сними проклятье. Ты наложила его перед тем, как уйти наверх. Я никуда не сбегу. Я осознал своё положение. Просто… сними его. Идея проснуться лужей гниющей слизи точно не даст мне заснуть.

Магичка склонила голову на плечо и в некоторой растерянности потёрла лоб, после чего рассмеялась — звонко и бесхитростно. Точно маленькая девочка, получившая подарок на Рождество. У неё был красивый смех.

— Неужели ты думал… — Красные глаза сверкнули в полумраке умирающего дня, — Неужели ты думал, что проклятье реально?

Я почувствовал, как задёргался правый глаз. Осознание приходило толчками вместе с нервным тиком.

— Пусть даже такое действительно было бы возможно, пусть! Но всерьёз думать, что мимолётного шёпота хватит для того, чтобы навести серьёзную порчу? Что ж, ты действительно ни триединой жабы не смыслишь в магии, Такуми!

Вероника изобразила щелбан в пустоту и вновь хихикнула. Её щёки чуть окрасились румянцем. Я ощущал, как мои собственные щёки в это время сгорают в немыслимом жару.

— Древнее заклинание смерти! Ах, если бы всё было так легко… Увы, ни классическая, ни потусторонняя магия не способна на что-то одновременно простое и неотвратимое. На любое действие должно найтись противодействие. Так сохраняется баланс. К тому же всегда должна быть плата. Плата за классическую магию — годы учёбы, плата за потустороннюю…

Она умолкла. Затем неохотно продолжила:

— Ну, кое-что ты уже видел сам.

Хватило пары секунд, чтобы вспомнить случай на Восточной площади. И ещё одной — на то, чтобы впустить в себя тщательно скрываемое до того понимание, что если я пойду по пути Вероники дальше, то стану точно таким же монстром, чья нестабильность способна унести множество жизней. Не говоря о том, что убивать придётся и полностью в здравом уме.

— Я плохо разбираюсь в классической магии. Если честно, единственное, на что я способна, — эта пара трюков из ритуальной магии крови. И раз уж мы затронули эту тему…

Вероника вздохнула, выпрямила спину и скомандовала:

— Садись рядом со мной.

Дождавшись, пока я устроюсь около неё, магичка пошарила под кроватью. Достала кинжал, с лёгким свистом извлекла его из ножен и начертила в воздухе сложную фигуру, напоминавшую несколько пересекающихся восьмёрок. Тут я забеспокоился. Любой бы начал переживать, когда после рассказов о магии крови перед ним обнажают оружие. Заяц оказался со мной солидарен: он забился в клетке, и суматоха в углу комнаты подлила масла в огонь натянутых нервов.

Девушка неразличимо забормотала, проводя рукой по желобкам кинжала и рунам вокруг них. Как обычно, при взгляде на них меня замутило, и я отвёл взгляд. Пару раз монотонный речитатив прерывался вполне приземлённым чертыханьем (в случае Вероники — оскорблениями эльфов, Триединых, их священников и всех светлых сил вместе и по очереди), и девушка начинала сначала. Наконец она замолчала. Внешне оружие не изменилось, но Вероника удовлетворённо кивнула и одним плавным движением сделала надрез на внутренней стороне ладони. После этого она сложила её в лодочку и окунула кончик кинжала в озерцо набежавшей крови.

— Поверни голову ко мне и замри, — сказала она, — Что бы ни случилось — не дёргайся.

С колотящимся сердцем я подчинился. Вероника коснулась кинжалом своих губ, щедро намазав их кровью, и скороговоркой выпалила ещё одно заклятье. Снова обмакнула кончик в кровь на ладони, снова прижала к губам… Я осознал, что за всё время с кинжала не сорвалось ни капли. На моих глазах с лезвия исчезали красные следы, точно железо впитывало их без остатка.

Вероника закончила обмазывать губы и развернулась ко мне. Никогда ещё она не походила на вампира так сильно, как в этот миг, — пепельноволосая, побледневшая так, что рубинами на лице выделялись глаза и припухшие губы, с которых по подбородку бежала одинокая струйка.

Её лицо приблизилось к моему.

Промелькнула шальная мысль, что пришёл мой смертный час — сейчас меня сожрут. В опустевшей голове загорелась идея отбиться, однако шансы на то, что я смогу побороть обученного рыцаря с кинжалом, будучи безоружным, стремились к нулю. Так что я почёл за лучшее подавить инстинкты и довериться Веронике. И всё же руки рефлекторно полезли в карманы… чтобы обнаружить в одном из них перочинный нож. Я не помнил, когда успел подобрать его.

Сейчас я мог одним взмахом закончить свой плен.

Её губы прикоснулись к моим.

Что-что, а это предугадать не удалось. По спине пробежала дрожь. Под сердце будто запихнули ледяной ком, но его не хватило, чтобы сдержать испарину по телу. Наверное, так чувствуют себя хомяки, когда их забрасывают в террариум к удаву. Глаза девушки обжигали почти физически, так яростно горело в них пламя. Я зажмурился, не желая видеть этот напор, в котором сохранилось мало от человеческого. Но задержать дыхание я не успел, — и ноздри наполнились её запахом. Труднообъяснимый аромат женского тела, почти не тронутый потом (и как она умудрилась?), смешивался с железистым духом.

Нижнюю губу укололо болью — точно содрали кожу, и пару томительных мгновений спустя Вероника отстранилась. Демонический огонёк в глубине её глаз потух. Она как ни в чём не бывало прислонила кинжал к раненой ладони, а после того как отняла, на ней почти не осталось крови. Крови не осталось и на клинке — лезвие было девственно чистым. Убрав кинжал в ножны, она залечила ранку тем же мглистым туманом, которым лечила меня, и шумно выдохнула.

Не так я представлял себе первый поцелуй.

— Простейший трюк магии крови — связать два тела так, чтобы они могли чувствовать друг друга на определённом расстоянии. Сам по себе этот раздел считается одним из простейших в классической магии, хотя в большинстве стран и находится под запретом. И даже так пришлось потратить уйму сил и времени на него. Насколько проще полагаться на магию тьмы! Жаль, что она не всесильна.

Я помотал головой, приводя мысли в порядок. В конце концов, это всего лишь часть ритуала. Ничего личного.

— И как это должно работать?

— Теперь мы связаны. Если ты прислушаешься к себе, то ощутишь в центре груди крошечный комочек, который будет тянуть тебя в ту сторону, где нахожусь я. Это позволит нам не потерять друг друга. Если тебя попытаются похитить… или ты задумаешь загулять… я смогу найти тебя. Правда, радиус действия невелик, так что не рассчитывай, что и в соседнем владении я приду тебе на выручку.