Меж двух огней (СИ) - "Lt Colonel"

— О слугах Владыки ходят самые разные сплетни, и с сожалением вынуждена признать, что бескорыстные поступки не входят в число часто упоминаемых событий. Наверное, у вас больше общего с Абсолютом Смирения, чем с… Мадилом?

Я растерянно моргнул, не понимая, куда она клонит. Оливия тихо засмеялась и махнула рукой. Дружелюбная улыбка баронессы лучилась искренностью, но глаза остались цепкими, колючими.

— Шутка. Всего лишь шутка. Не буду испытывать твоё терпение рассуждениями о вашем господине.

Безмолвие. Сильно зачесался вспотевший затылок, но поскрести его перед аристократкой будет неприлично, ведь так?

— Не сочти меня докучливой, Такуми, однако я удивлена, что вы выбрали этот путь. Добраться до владений Владыки проще по северо-западному тракту из Новой Литеции. Вы, похоже, не против приличного круга.

Верно. Город мы покидали не через те же ворота, какими попали в него. Почему я задумался об этом только сейчас? Мне ничего неизвестно о плане нашего путешествия, кроме того, что в Старую Литецию мы не собирались.

— У госпожи Вероники имеются в этом районе дела, в которые я, её невежественный ученик, не посвящён.

— Приам? Или дальше, владения его светлости графа де Крутте? Поскольку я ничего не слышала о том, что в мо… наделе моего отца существует вещь, способная заинтересовать рыцаря Владыки. Если не считать, разумеется, погостов и кладбищ, — Она задумчиво постучала указательным пальцем по подбородку, — Однако о планируемом поднятии нам сообщили бы заранее… Можно ли сделать вывод, что твоя госпожа желает набрать неупокоенных в Сепанье? Или же у неё есть другие, менее официальные намерения?

— Повторюсь, ни о целях, ни о замыслах наставницы я не знаю.

— Попробовать угадать их это не мешает, не так ли? Ученик, жаждущий превзойти учителя, обязан прилагать все усилия для самосовершенствования. Поощрять стремление к развитию естественно.

— Вы слишком высокого мнения о моём уме.

— Умные люди видят друг друга издалека. Итак, вы едете через Эстидак. Насколько я припоминаю, когда я уезжала навестить тётушку (с наступлением холодов она предпочитает перебираться в зимнее поместье под столицей), никто не заводил речи о скором прибытии рыцаря Владыки. Также я не припоминаю оживления среди служителей церкви, — после недавних событий спокойствие их останется в прошлом. Манор его светлости недавно выполнил повинность по поставке подданных Владыке, значит, и к нему вас вряд ли потянул бы долг, — Баронесса начала водить пальцем в воздухе, выписывая причудливый рисунок. Вполне вероятно, что карту, — Стоит ли признать, что наши края для вас веха на долгом маршруте, или ты позволишь мне побыть чуточку самовлюблённой и предположить, что чудесные виды Приама очаровали твою госпожу настолько, что вы собираетесь остаться в Эстидаке на какое-то время? Праздный интерес, признаю, однако, если взглянуть под другим углом…

Если рассуждать логически, у Вероники не было ни единой причины задерживаться в Эстидаке. Она переживала насчёт раскрытия тайны ковенов. Даже если представить, что она хотела встретиться с тайным агентом или связным, очень сомнительно, что она захочет провести в городе много времени. Я покачал головой, незаметно потёр затылок о задрапированную сукном стенку кареты. Это уняло зуд, вернее, он перебежал в точку аккурат между лопаток.

Эту войну не выиграть.

— Сильно сомневаюсь, что мы остановимся в Эстидаке надолго. Однако касательно дальнейшего не могу утолить ваше любопытство.

— Ничего страшного. Менее вежливый человек сказал бы, что моё любопытство чрезмерно и может показаться оскорбительным. Впрочем, как ещё спасённый способен отблагодарить спасителя, если не проявить живейшее участие к его заботам? — Глаза баронессы ещё секунду изучали моё лицо, затем она перевела взгляд ниже, — Вижу, ты и твоя наставница… вы близки.

Я подавил взрыв смущённого кашля и только сейчас обратил внимание на то, что держу ладони Вероники в своих. Как долго? Зачем? И почему не заметил? Щёки запылали от стыда, куртка сзади, казалось, растворилась в море пота. После меня на сидении точно останется след.

— Н-нет-нет… Нет, совсем не то, что вы подумали! Они… Я согреваю её. Очень холодные… пальцы…

А пальцы и впрямь были ледяные. Словно девушка не согрелась с тех пор, как отбросила мою руку при разговоре за каретой. Участливый взор Оливии не отрывался от меня ни на миг; я ощутил себя измученным преступником, за которым наблюдает судья, перед тем как вынести приговор. Я потрогал лоб Вероники; горячий и влажный.

— Она… простудилась?..

— Не тревожь её. Она заслужила немного покоя. Уверена, с пробуждением к ней вернутся силы.

Слова звучали разумно, однако я всё же заколебался. Способна ли магия тьмы или Порча лечить насморк и повышенную температуру, и не наврежу ли я магичке больше, если лишу её заслуженного отдыха? Она прошла через мучения, которые мне сложно и вообразить, прошла, несмотря на то, что была, в сущности, обычным человеком. И часть испытаний на её долю подкинул я. Сердце кольнула игла вины. Пока долг перед ней не будет искуплён, о побеге придётся забыть. Пусть спит и набирается сил. Я накрыл её ладони лодочкой своих. Ничуть не согрелись. Вместо этого холод перекинулся на мою кожу.

— Скажи, Такуми… — снова начала Оливия, — Ты ведь прибыл издалека? Такую… внешность не встретишь среди уроженцев Мельтинских островов.

За то время, что я прожил в новом мире, легенда о другом государстве успела изрядно поистрепаться. Тем не менее я рассказал ей укороченную версию про Японию, умолчав о том, как появился посреди Аглора.

— Как в Яппонии… я правильно произнесла?.. относятся к тёмным силам?

— Японии, — поправил я и задумался, как ответить на вопрос. Если углубляться в него на уровне профессора истории, то он заиграл бы многими гранями. Вот только я не был профессором истории, а обрывочных школьных знаний не хватало для развёрнутого объяснения, — Пожалуй, что плохо. Как и везде, не так ли?

— Везде, кроме земель Владыки… то есть Япония не обладает склонностью к тьме, а твоё решение служить ей продиктовано личным опытом, а не устоявшимся обычаем?

Как будто меня хоть раз спрашивали о согласии перед тем, как в очередной раз распорядиться моей судьбой. Должно быть, часть внезапного приступа злости отразилась на лице, поскольку Оливия примирительно хлопнула в ладоши и сказала:

— Любознательность — опасный враг для застарелых ран. Бездумно использованная, она бередит их.

Скорее, баронесса ткнула в центр свежей язвы. С каждой секундой её назойливое щебетание всё более походило на допрос. Но догадаться о мотивах и смысле, который прятался под ворохом обтекаемых слов, я не мог. Лучше перехватить инициативу, пока не поздно.

— Когда вы назвали Вербера старомодным… что вы подразумевали?

— Разве он не старомоден? Указу Его Величества много лет, однако Вербер то и дело выдумывает поводы, чтобы навесить на меня полный титул. Одно время гуляла байка, что во многом поражение в войне с Владыкой определилось прорвой времени, которое дворяне тратили на то, чтобы проговорить все регалии друг друга. И знаете, я склонна верить в этот анекдот. Традиции… разве не они завели нас в болото?

Не то чтобы это хоть как-то прояснило дело. Однако я начинал проникаться понемногу идеей о том, что ни один из сидевших со мной людей не сподобится предоставить мне ясных ответов.

— Его Величество король Леон Первый — настоящий пророк. Его свежий взгляд на, казалось бы, обыденные, устоявшиеся вещи, его наполненные мудростью рассуждения, его решительные действия спасли Аглор. И он, и её высочество первая принцесса Селеста — великие люди, достойные преклонения. Способность непредвзято мыслить в наше время поднимает до недосягаемых высот. К сожалению, не всем дано обладать провидческим талантом такого масштаба. Хорошие люди в плену дурных предрассудков… Есть ли более угнетающее дух зрелище? — Оливия сцепила руки в замок, — Особенно когда…

Баронесса замолчала, задумавшись о своём, но теперь я воспринимал тишину как благословение. Честно говоря, подбирать выражение в разговоре с дворянкой утомляло до безумия. Я изо всех сил напрягал память, выжимая из неё куртуазнейшие фразы, старался не отставать в битве умов, но внутри зрело чувство, что Оливия победила с разгромным счётом. Притом я даже не осознавал до конца, как именно она разгромила меня и в чём. Внутреннее чутьё таких подробностей не предоставляло. Но, скорее всего, достаточно представить нас со стороны — раскрасневшегося парня, вспотевшего так, что места сухого не осталось, и погружённую в раздумья баронессу, — чтобы догадаться, кого задело сильнее.