Скверная жизнь дракона. Книга восьмая (СИ) - Костенко Александр

— Она занята другими разговорами, — я устало присел на стул. — Удивительно, насколько церковь открыта для всех желающих.

— Не всем, — Хубар отстранился от бумаг и покосился на мой гримуар, на эмблему Всеобщей Церкви и Настрайской магической академии. — У церкви и Арнурской академии есть точки соприкосновения. Из-за них магам предоставлено жильё в Магласии, их трое с рабами. Но эти точки, Ликус, не относятся к магии и магов они не касаются.

— Ещё никогда прежде мне никто так откровенно не предлагал заткнуться, Хубар. Это ещё больше подогревает мой интерес узнать, какого хера маги оказались во внутреннем городе.

— Не имею ни малейшего желания удовлетворять твои интересы, Ликус.

— О, поверь, Хубар, ты — последний разумный, на которого я вообще могу рассчитывать.

— Мне неприятно находится в этом списке, Ликус.

— В таком случае, Хубар, подниму тебя на пару пунктов выше.

— Избавь меня от этого удовольствия, — белобрысый недовольно распрямил листок.

— Только после того, как ты избавишь меня от удовольствия наблюдать тебя и стены вашего Собора.

— Поверь, мы оба ждём этого, — Хубар раздражённо ухмыльнулся, вернувшись к бумажной работе.

Минут через пять пришла Малаюнария и тут же принялась просматривать мой отчёт и расспрашивать о содержимом. Наверно, полчаса я рассказывал ей про написанное, пока сидевший напротив Хубар переводил взгляд с листов бумаги на лицо эльфийки и обратно.

— Доклад принят, получилось хорошо, спасибо, — ребячески выпалила эльфа, чтобы схватить перо с чернильницей и начать вымарывать из отчёта всё, что могло намекнуть на мою особенность. И на меня лично. Малаюнария передала исчёрканные листы Хубару с просьбой переписать к завтрашнему дню.

— То есть моё имя не внесут в анналы Всеобщей Церкви? — с наигранной обидой произнёс я. — Какое счастье.

— Всеобщая Церковь и так многое на себя взяла, предоставив вам титул сулина, — эльфа с укором прищурила голубые глаза. — Вы точно всё указали в отчёте?

— Да. Когда следующее место? — на мой вопрос эльфа ответила, что в ближайшую неделю, но Хубар её немедленно поправил, сказав, что не позднее ближайших четырёх дней. — Опять ради золота?

— Не всё в мире измеряется этим, Ликус, — проговорил Хубар со стороны письменного, отодвигая прочие листы в стороны и освобождая место, чтобы переписать мой отчёт.

— А что измеряется в убийствах троптосов, Хубар?

— О, Всебоги, Ликус. Оставь свою извращённую мораль при себе, — раздосадовано прошептал Хубар, отбросив бумаги и пальцем показав на мой гримуар. — Ты вернул пустой кристалл души, вообще-то. Не тебе мне о морали говорить.

— Мораль, Хубар? — я усмехнулся. — Где ты в математическом вопросе мораль увидел?

— Прошу, не начинайте снова, — эльфийка подняла руки над головой, призывая нас прекратить перебранку. Малаюнария сидя опёрлась на спинку и попросила Хубара поподробней рассказать о ситуации с кристаллом. Тот рассказал вкратце, но со всеми деталями.

— Было бы расточительством не воспользоваться им, — эльфа с пониманием глянула на меня. — Огромная удача, найти магу разумного с развитым потенциалом «силы души». Несколько лет назад в Арнурском королевстве нашёлся какой-то неудачник, — эльфа ребячески хихикнула. — Он попал в рабство души, говорят, потенциал его «силы души» впечатляет. Его кто-то выкупил, но до сих пор так и не заточил его душу в кристалл. Это удивительно, насколько кто-то разбрасывается таким потенциалом. Если его выкупили маги, то я, признаюсь, раздосадована их нерасторопностью.

— Я смотрю, каждый член Всеобщей Церкви обладает прекрасной осведомлённостью, и не дюжим опытом в работе с рабами души и этими кристаллами. Хотя, — я саркастично протянул, задумчиво глядя в потолок, — не удивительно, учитывая, сколько таких рабов церковь везла в Магласию даже зимой.

— Без нашего опыта вы, маги, не смогли бы обучиться своим заклинаниям, — не менее саркастично ответил Хубар.

Я посмотрел на белобрысого как на идиота. Хубар только разочарованно вздохнул, как тут же широко раскрыл голубые глаза и понятливо пригладил чуть вытянутый подбородок.

— Прости, я забыл, что твоё обучение в академии отличалось. Магам рассказывают об этом на последнем курсе, или после выпуска, — Хубар опёрся ладонями на письменный стол. — Скажи, ты никогда не задумывался, почему кристаллу обучения или даже дознания не требуется подпитка?

— Я начинаю догадываться, — произнёс я, чувствуя нарастающее скверное предчувствие. Хубар довольно улыбнулся.

— И ты правильно догадался. Без кристалла души не создать никаких других. Кристалл дознания и маяк дальней связи, кристаллы обучения и одиночного познания. Даже кристаллы оценки.

— Одиночного познания, — произнёс я настолько тихо, что даже сидевшая рядом Малаюнария не услышала. Она увидела лишь едва пошевелившиеся губы, но уже спустя секунды я с вопросом посмотрел Хубара. — И как же церковь изготавливает подобные кристаллы?

— Не церковь. Дворфы, — хохотнула Малаюнария. — Удачи вам, Лик’Тулкис, разузнать их секреты.

— Некоторые секреты фуаларал я разузнал, — я развёл руки в стороны, подражая взмахам крыльев.

— И это меня больше всего изумляет, — эльфийка встала и стёрла ребяческое выражение со своего лица. — Благодарю вас за ваш доклад, сулин Лик’Тулкис. Возвращайтесь к себе и будьте готовы отправиться по первому требованию.

Я попрощался с эльфой и Хубаром и поспешил вернуться в выделенную мне квартиру. Девочка сидела на кровати, сосредоточенно цепляя спицами петельки. Она обрадованно протянула мне будущие маленькие носочки, вышитые чуть меньше половины. Я их практически не разглядывал, но потрепал девочку по голове и похвалил за старания, вызвав у малышки широкую улыбку.

Моё сознание занимали дворфы и производство кристаллов. Мало того что у меня появился безответный вопрос ещё в Трайске, после посещения оценщика с магическим молотом — так сегодня и вовсе появилась цель всенепременнейше попасть к дворфам и разузнать об одной скверной догадке. Не знаю, прав ли я или нет, но выяснить обязан.

Я могу попасть в одно из дворфийских царств, я получил доступ к нему два года назад — но как заставить горный народ рассказать мне необходимое? Я ведь собрался расспрашивать о сокровенных секретах хоть и не связанных с их паукообразными богами, но не менее ценных. Ведь именно через дворфов мир узнал о магических рунах и записи заклинаний через печати. Да и самые сильные и ценные магические устройства изготавливаются именно в дворфийских царствах.

Как заставить их рассказать всё? Как узнать всё необходимое? Пожри меня скверна, но я не знаю ответов на эти вопросы. Зато я более чем уверен, что после посещения сада длинноухих отправлюсь к дворфам всенепременнейше сразу, как придумаю способ их разговорить.

* * *

Вторым скверным местом оказался широкий деревянный форт, разросшийся до гарнизона острога. Если в замке достаточно прислуги и прочей слабой нежити, и количество её доходило до двух тысяч — то в форте нежити меньше тысячи. Зато она вся боевая и прекрасно обращалась с оружием. После осквернённого сада эльфов нежить в форте не могла доставить проблем, но повозился я с ней долго.

Церковники для расчистки первого десятка тварей вновь пользовались троптосами, уже через четыре дня недалеко от начала скверны на снегу лежало пять десятков тел. А уже через семь дней форт был вычищен от нежити. Я потратил два магических кинжала, зато дополнительно прокачал «Магическую стрелу» на пять уровней, до усиления осталось всего лишь восемь уровней.

Обновление скверны в форте проходило раз в четыре дня. Я дождался его и напоследок прошёлся по деревянным переходам и заглянул в опустевшие казармы, склады и помещения.

В продовольственном складе потолок подпирали тысячи мешков с зерном и сотни бочек с засолами, до прихода скверны позволяя обитателям форта продержаться не один месяц в осаде. В оружейной на рамах стояли десятки стальных доспехов, оружейные стойки прогибались под рядами мечей и топоров; в магической и алхимической кладовой сотни заполненных склянок и мешочков; в кузне десятки металлических слитков от чугуна до стали, а недалеко от кузни просторный сарай с запасом всевозможного угля. И нашёлся уголок с награбленным. Два сундука ломились от золотых и серебряных монет, и ещё три сундука заполнены драгоценностями, серебряной посудой и прочим.