Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

— Из-за ящура, — прищурившись, вкрадчиво дополнил Захария. — Болезни, с которой уже не первое поколение скотоводов успешно борется собственными силами.

— Быть может, проверить следует, не наслало ли ящур какое проклятье?

— Оскар, пожалуйста, — цыкнул сквозь зубы колдун и уже тише добавил: — Не надо.

Кожевник открыл рот, но, подумав немного, разочарованно его закрыл.

— По-хорошему если, так мне бы сесть на коня и покинуть ваше подворье прямо сейчас, — Захария дрожащими пальцами сдавил переносицу и зажмурился так крепко, будто пытался выжать веками глаза из черепа. — Это стало бы недурным наказанием за обман.

Купец сжал губы и покраснел, но остался безмолвен. Тревога дрожала в воздухе над его головой, как дрожит в июльский полдень раскалённый на солнце асфальт. А чародей, не размыкая глаз, молчал — и молодой Путник видел прекрасно, что он не драмы нагоняет для пущего эффекта, а действительно крепко задумался и пока не определился с тем, как лучше будет в сложившейся ситуации поступить. Кончики ушей потемнели, равно как стал чуть темнее и оттенок серых иссушенных губ — он снова вздохнул, невидимая борьба внутри него с каждым мигом разворачивалась всё более ожесточённая.

— Ведите, — оскалив клыки, велел он, напряжённый и телом, и рассудком как сжатая пружина.

Не задавая вопросов и не говоря лишнего, Оскар неуверенно двинулся в ту же сторону, где скрылся несколькими минутами ранее Камир. Подозревая, что всё это загадочное обсуждение так или иначе связано с умирающей девушкой, Максим взвалил на всякий случай рюкзак-сумку на плечи и пошёл следом за наставником — оставаться одному ему в этом месте почему-то очень не хотелось.

Все трое шли вдоль длинной стены главного дома — особняка, принадлежавшего хозяину Оскару и его потенциальной, но так никогда и не созданной семье. Двухэтажное деревянное здание с цокольным этажом, облицованным камнем, упиралось короткой стороной в здоровенный деревянный амбар; два других дома, поменьше и поскромнее, располагались к главному перпендикулярно, образуя букву «П», и принадлежали, возможно, прислуге. В узком проходе между особняком и амбаром, который троица прошла мимо, Макс разглядел на заднем дворе длинную овчарню и большой огороженный луг, где топталось и блеяло большое пёстрое стадо — в пушистой массе овец, ловко огибая упитанные бока, сновала девица лет пятнадцати и поминутно наклонялась, проверяя что-то или, может, что-то выискивая. Оскар повёл Путников дальше, за амбар, из которого приятно тянуло травой, зашёл за угол и, когда сопровождаемые им гости ступили на узкую тропку, почти полностью заросшую и едва различимую, беспокойно ускорил шаг. Впереди, посреди поля, маячил выступающий пролеска — высокие синие ели Максу не понравились сразу.

— Вы пойдёте с нами, — почти приказал Захария, едва стоило купцу дойти до обозначавшего границы его владений деревянного заборчика и обернуться. — В конце концов, вы в ответе за этих людей.

— Не могу, господин магистр, я же объяснил…

— Насколько я понял, времени почти не осталось.

И хотя Макс не видел, каким взглядом на Оскара зыркнул колдун, потому что тащился последним, воображение услужливо дорисовало недостающие элементы. Да так, что самого до мурашек пробрало.

Перелезли через забор — калитки не было, поскольку тропа, судя по всему, образовалась стихийная. Сухие побеги, оплетая щиколотки, задерживали шаги, а мягкая земля засасывала обувь; купец спотыкался, взмахивая поминутно рукой для баланса, а Максим то и дело проскальзывал плоской подошвой кроссовок по размякшему чернозёму, и только чернокнижник, не иначе как применивший какое-то заклинание, плавно шёл через поле почти как плывущий по воздуху призрак. Раздуваемая ветром, его мантия накрывала доросшую до пояса сорную траву и пригибала слегка, словно гладя; солнце уже высоко встало над морем золотых колосьев, неестественно-яркое небо рассеивало и далеко разбрасывало его ещё горячие лучи, над влажной почвой поднимался липкий жар, стрёкот кузнечиков звенел повсюду беспрерывно, а тощая чёрная фигура зловеще скользила по волнам мёртвой травы, нарушая законы логики и гравитации, неумолимо приближаясь к синим елям и тому, что крылось в их тени. Безмолвная процессия продвигались всё дальше, лишь траурное урчание давимой ногами земли и монотонный оглушающий стрёкот насекомых сопровождали их — купец и юный Путник молчали, воспринимая образовавшуюся тишину не менее вязкой, чем засасывающий и жадно чвакающий чернозём.

Тропа вывела их прямиком к краю пролеска. Захария обогнал Оскара, едва подвернулась возможность, и в несколько бесшумных прыжков достиг долгожданной тени, хлопая мантией по воздуху словно крыльями. Только там, под раскидистыми мохнатыми ветвями, он громко выдохнул, пускай капюшон с головы и не снял, неосознанным движением поправил растрёпанные волосы на затылке и обернулся: кожевник переминался с ноги на ногу на границе света и сумрака, а Макс, задрав голову и приоткрыв рот, остановился и того дальше.

— Понимаю, что денёк сегодня погожий, уважаемые, и торопиться никуда нет совершенно никакой необходимости, но, быть может, придадите телам немного ускорения?

— Н-не стоит мне туда, господин магистр… — демонстрируя ещё меньше уверенности, Оскар пристально всматривался чародею за спину.

— Там что-то наверху, Мастер, — не отрывая взгляда от верхушек елей, сообщил юноша.

Захария вздохнул.

— У нас мало времени, не до симургов сейчас.

— Симургов? — Макс вгляделся в крупное искрящееся тело ещё внимательнее: непонятное массивное нечто крепко вцепилось в самую вершину ёлки, и оказалось оно настолько тяжёлым, что несчастное дерево слегка загнуло под его грузом в дугу. — Кто это?

— У нас не урок природоведения, Максимус, пошевеливайся, — и колдун, убедившись, что подопечный, вернувшись к делам более насущным, послушно пошагал в его сторону, высоко поднимая ноги над зарослями колючек, позволил себе усмехнуться: — У тебя непозволительные пробелы в знаниях. Вернёмся домой — сядешь за учебники.

Прямо как моя мама, — усмехнулся парень, но распоряжение никак не прокомментировал.

Задрожали колени. Кожевник не планировал даже близко подходить к треклятому пролеску, справедливо опасаясь за собственную шкуру (да и репутацию, чего греха таить), и надеялся отправить в опасное для здоровья место кого-нибудь более к подобным обстоятельствам приспособленного. Он и со своих земель-то не думал делать ни шагу! И пускай сперва купца болезненно уязвило то, с какой лёгкостью желторотый подмастерье скрылся за подсохшим кустарником в направлении, выбранном своим мрачным наставником, упоминание симургов где-то поблизости смыло накативший было стыд: в присутствии этих мифических созданий у любого нормального человека сосало под ложечкой, нет ничего зазорного в том, что только Оскар теперь потел как мышь — оба его спутника были иномирцами, в конце концов! Мужчина убеждал себя: колдуны и без помощи легко найдут дорогу, это их работа, их хлеб насущный. Да и в чём, простите, будет польза от простого ремесленника? Ведь он как раз-таки и вызвал Захарию, чтобы не влезать в то, в чём ничего не смыслит!..

Вот только стоять перед этими синими елями в одиночестве оказалось делом гораздо более устрашающим, чем оставаться в компании чародея. Да и события, послужившие началом этого кошмара, были его личной ответственностью.

— Расскажете, в чём дело, Мастер? — заметив, что Оскар нагнал их, спросил Макс, отодвигая сухие ветви мёртвых кустов подальше от лица. — И откуда такая спешка?

— Забыл вас представить, — бросил через плечо Захария вместо ответа. — Мастер Оскар, этот юноша — Максимус, новый Путник нашего королевства и мой подмастерье по совместительству. Максимус, это Оскар-теперь-уже-Рейшт, выходец из мещанского сословия семьи кожевников, а ныне — билетный купец второго порядка.

Очевидный соскок с темы, прикрытый неубедительной отмазкой познакомить тех, кто, в сущности, и не нуждался в знакомстве друг с другом, парень решил тактично проигнорировать. Равно как решил проигнорировать и не менее очевидное наблюдение, что, не задай кто-нибудь несвоевременного вопроса, чародей бы даже не помыслил соблюсти правила приличия. Тропа кончилась, едва стоило войти в сень деревьев — это беспокоило его куда сильнее.