Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

Он злобно укусил мундштук, как если бы трубка в чём-то перед ним провинилась, и затянулся дымом с таким напряжением, словно хотел выкурить остатки табака за один вдох.

— Подростковый возраст опасен тем, что поиск своего места в иерархической лестнице становится приоритетным инстинктом и может заглушать голос рассудка. Но тебе уже девятнадцать, чёрт возьми, и я хочу, чтобы ты посмотрел сейчас внимательно — на поле, на небо, на Дрозда вон в кустах… крота он там какого откопал, что ли? Что-то хомячит стоит… И осознал то, что стараешься всеми силами игнорировать: кома это или нет, ты оказался в положении, о котором не знаешь ровным счётом ничего. В мире, где у тебя никого нет. Где я — на данный момент единственный человек, приблизительно видевший тот сфинктер, через который ты пытаешься протиснуться аки чрез игольное ушко. Опять же — приблизительно.

Макс зябко поёжился и захотел было отвернуться. Не смог.

— Неопределённость уже стала частью твоего бытия. И в твоих силах либо увидеть её, столкнуться с ней лицом к лицу и решать проблемы по мере их поступления, либо лечь рядом с Дроздом в тех кустах, скрестить на груди лапки и умереть. Заодно животину накормишь.

Грохнуло в третий раз, послышался глухой вскрик, и колдун, вытряхнув пепел из чаши за крыльцо, шагнул с раздражённым и утомлённым вздохом в домик прислуги.

— Определяйся, — сказал он, просунув голову в щель между косяком и дверью, после чего исчез внутри здания.

В город выдвинулись, когда солнце уже прошло зенит. Воздух прогрелся, только ветер налетал холодный, и вспотевшему от пережитого в хижине страха как мышь Максу пришлось закатать рукава выше локтей. Брезентовую сумку-рюкзак Захария прикрепил к седлу, как делал это обычно до появления в своём распоряжении подмастерья; он правил конём спокойно и мягко, от прежнего раздражения не осталось и следа, но заговаривать с подопечным не спешил — вновь тяготили бытовые заботы, и разумом он глубоко погрузился в проверку оставшихся на день планов и встреч. Путники договорились вернуться в особняк, чтобы оставить вещи в безопасности и привести себя в порядок — смердело от Макса, как от силосной ямы, — а затем решить, отправится колдун на этот свой рынок один или в компании.

Невзирая на усталость, боль и мрачные мысли, парень склонялся к тому, чтобы сопровождать чародея в его рутинных делах… Конечно, если найдёт сейчас способ отвлечься от веса обжигающих воспоминаний, иначе рискует растратить остатки самообладания, психанёт и вообще никогда больше никуда с ним не отправится.

— Я так и не понял, Мастер. Что сегодня в итоге произошло?

— Тебе придётся быть немного конкретнее, — капюшон Захарии раздуло ветром и почти сорвало с головы, так что ему пришлось исправить положение, затянув на горле воротник.

— Крестьяне, девушка эта беременная… та хрень, от которой мы её защищали. Как это всё было связано друг с другом?

— Это мастера Оскара нужно благодарить, его стараниями дело сделано.

Ох уж эти вступления.

— Тебе подробно рассказать или кратко?

— Лучше подробно, Мастер. Если не сложно.

— Было бы сложно, — чародей усмехнулся, — Я бы не предлагал.

Из южных ворот, уже хорошо просматриваемых с такого расстояния, выехала одинокая повозка. Отголоски пожеланий счастливого пути, донёсшиеся до слуха, свидетельствовали о том, что Йен и Десель ещё дежурят на посту.

— Трагическая гибель матери и старших братьев Оскара от когтей эйктюров. Услышав эту историю, что ты почувствовал?

— Что пахнет дурно. Правда, делаю скидку на то, с каким очевидным намёком вы мне её рассказывали.

— Не прибедняйся, ты понял, что дело неладно, задолго до того, как я это предположение подтвердил. Это, если выражаться грубо, вторая сверхспособность Путников: мы интуитивно распознаём подвох. Но это так, для справки.

— Не бог весть что, конечно, — позволил себе усмехнуться парень, наблюдая, как под ногами проплывает дорога. — Кастовать фаерболы были бы полезнее.

— Ох, Максимус, — колдун улыбнулся и покачал головой, — Дитя ты неразумное. Ты даже не догадываешься, сколько форм жизни существует во Вселенной, как сильно разнятся признаки лжи у разных её разновидностей. Попади Путник в ситуацию, где от выбора союзника зависит жизнь, а таковые случаются до неприятного часто, на способность видеть опасность наперёд он будет опираться гораздо больше, чем на атакующую магию. Не каждое препятствие можно устранить.

— Это из «Атлантиды» цитата?

— Похвально, что ты знаешь этот мультфильм.

Который вышел в девяностых, — сообразил парень, — явно позже, чем старик оказался в Цельде.

Картина Захарии, в перерывах между лекциями в медицинском институте смотрящего мультики по телевизору, предстала в его живом воображении красочной и вызвала смущённую умильную улыбку.

— В истории со смертью его родни и правда есть одно очевидное «но». И хотя оно никому не бросилось в глаза — никто даже расследование не вёл, как ты помнишь — это не значит, что оно не отразилось на жизни Оскара. Кому, по-твоему, он передаст своё производство, когда наступит срок? У него ни жены, ни детей, ни живых родственников. Должен ли купец его уровня беспокоиться о наследнике, как считаешь?

— Учитывая особенности этого мира, думаю, должен. Но почему тогда… он один?

— Потому что это риск, на который он не готов был идти. До недавнего времени.

— Завести детей — риск? — Макс покосился на бездетного колдуна. — Вернее, нет, это риск, конечно, но только финансовый разве что, нет?

— Попробуй сам догадаться, о чём речь.

Ну класс, спасибо.

— Максимус, — терпеливо и с расстановкой проговорил его имя чародей, — Ты, кажется, решил, что умирать в кустах не планируешь. В таком случае, ищи дорогу сквозь Неопределённость. Учись. Ты обладаешь всей необходимой информацией, чтобы сделать вывод. Вспомни, что успел узнать за сегодняшний день.

— Это типа обучение?

— Типа, — нехотя и с толикой иронии подтвердил тот, явно передразнивая. — Соображай давай.

Максим замолчал, глядя себе под ноги. Тяжесть в ногах становилась отчётливее с каждой секундой, проведённой в раздумьях, и всё сильнее отвлекала, мешала сосредоточиться, будто намеренно старалась отвадить парня от работы головой. Телега, ехавшая навстречу, вдруг показалась неописуемо интересным и увлекательным зрелищем — по той причине, наверное, что в неё была запряжена поразительно толстая лошадь, — но рассмотреть подробнее не давало слепившее странников солнце и поднимавшаяся от колёс пыль.

— Можно вслух.

— Да у меня что вслух, что молча хрень выходит, — поджал губы молодой Путник. — Есть девица, беременная от Оскара, и есть погибшие родичи. Не понимаю, каким образом мог Оскар… Он что, имитировал нападение оленей этих?

— Нет. Нападение действительно было.

— И оно стало причиной их смерти, так?

Чародей кивнул.

— Тогда я не понимаю, как можно натравить на семью диких оленей и как это связано с девушк… Погодите-ка. Вы сказали, внематочная беременность в Цельде — почти всегда последствие проклятья, так?

Чародей кивнул снова, по его довольной полуулыбке Макс понял, что мысль его движется в верном направлении.

— И что мы имеем, получается: девушка, которая забеременела от Оскара, подверглась проклятью… Она же от Оскара забеременела, так?.. Ну вот. Семью он не заводил, потому что, как вы сказали, знал, что это риск. Выходит… Он знал, что проклятье рано или поздно обязательно случится, что ли?

— Динь-динь-динь, у нас есть правильный ответ, — из-под капюшона оскалился в улыбке белозубый рот. — Давай-давай, шевели извилинами.

— Но проклятье же не на пустом месте случается, верно? Что-то должно было… стать причиной, ну конечно! Его родня стала причиной! Они погибли, случилось проклятье, девчонка попала под горячую руку… Только я не совсем понимаю механизм. Если учесть, что Оскар о проклятье знал, выходит, он получил за дело. А значит, это всё-таки он свою семью порешал?