Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

— Синг-хагэк! — обращаясь к Захарии, в приветственном жесте поднял лапу динозавр-возница и широко улыбнулся.

— Санх-гхэг, — не то чихнул, не то прочистил горло в ответ Захария.

Онемевший, Макс смотрел на это чудо природы во все глаза; телега покатила дальше, влекомая буйволом прочь от столицы, парень развернулся и проводил её взглядом, ступая теперь задом наперёд, и так и шёл бы, если бы не споткнулся о копыта Дрозда: гравитация потащила вниз, на дорогу, и он непременно растянулся бы на тракте — благо, вовремя вцепился коню в круп и на несколько мгновений повис на нём, восстанавливая равновесие.

— Перегрелся? — с издёвкой поинтересовался чародей.

— Это… Вы это видели?

— Видел что?

Захария остановил лошадь и, проследив за взглядом своего подопечного, глянул пристально вслед радушному динозавру. Затем черты его лица смягчились.

— А. Ну да. В последнее время лао в городах редкие гости, так что вряд ли ты их когда-либо встречал.

— Это кто был?

Убедившись, что подмастерье крепко стоит на своих двоих, колдун вновь направил коня к воротам.

— Рахсы, агроном. В какой-то слободе живёт под Калтром.

— Я… Вы… В смысле, что… Что это?! Скажите, что не я один сейчас увидел помесь человека с крокодилом!

— Довольно грубо с твоей стороны, между прочим, — ироничным нравоучительным тоном заметил чародей, — Мы с тобой для него тоже не образец утончённой красоты, тем не менее он себе подобных выражений в твой адрес не позволял.

Даже если Цельда реальна, вот Это — точно галлюцинация.

— Ты бы хотя бы картинки смотрел в книгах, которые я тебе даю, что ли, раз читать пока не обучен, — уже в привычной ворчливой манере продолжил Захария.

Он ворчал что-то ещё, уже исключительно для своих ушей, так что Максу ничего разобрать не удалось. Догадавшись, что объяснений не последует, парень мысленно пометил себе повнимательнее полистать талмуды цельдовских энциклопедий, как представится случай. Он никак не мог вспомнить, что рассказывали жители этого мира о людях-динозаврах, и поражался — неужели умудрился забыть? Или вовсе не обратил внимания? Но чем дольше и подробнее диалоги с наставником, принцем, кузнецом и студентами Академии прокручивались в его памяти, тем крепче становилась уверенность: про абсурдное существование этих «лао» никто упомянуть не удосужился.

Максиму вдруг стало ужасно смешно: он битый час пытался разобраться в хитростях этикета местной аристократии, слушал пустую информацию о мрачном прошлом временного опекуна и при этом вообще ничего толком не узнал о том, где, мать его, находится — и что тут обитает вместе с ним! Короли? Дворяне? Дорожные знаки вдоль дорог? Интересно, конечно, но как насчёт говорящих рептилоидов?!

Правы были на РенТВ, — не то веселясь, не то стремительно слетая с катушек от ужаса, хохотнул молодой Путник, — они и правда существуют.

К воротам столицы подошли молча. Мрачный и бледный, чародей въехал в город, держась в седле подчёркнуто ровно и со слегка приподнятым подбородком, всем видом демонстрируя категорическое нежелание с кем-либо взаимодействовать. Стражники, увидев его физиономию и ничего доброго не выражающий взгляд, намёк считали верно. Десель, которому в сущности даже нравились специфические шуточки и короткие ироничные беседы с Захарией, решил не приветствовать его второй раз и без ложного стеснения переключил внимание на проходивших мимо горожанок — они как раз несли с рынков полные корзины и из-за внушительного груза в руках подчёркнуто отставляли бёдра вбок, поближе к караулу на заставе. Йен же, неуёмный и вызывавший в Максе больше сочувствия, нежели неприязни, не смог удержаться: стараясь не попасться магистру на глаза, выждал, пока Дрозд пройдёт через арку, и шикнул отставшему слегка подмастерью из-за угла горжи, обращая на себя внимание.

— Что это с тобой стряслось? — шёпотом спросил он, вынырнул из своего укрытия и потопал следом как телёнок на привязи. — Узнаю эти руны.

— Всё в порядке, спасибо, — ответил Путник, не замедляя шаг. Шум города заглушал их слова, но он всё-таки следил за Захарией краем глаза, готовый в любой момент завершить спонтанный разговор без малейших угрызений совести. — Ничего серьёзного.

— Знаю я эти руны, сказал же, — не унимался стражник. — Это он сделал?

— Вам-то какое дело?

На миг парню почудилось, что собеседник обиделся. Но потом, когда плечи Йена напряжённо приподнялись, осознал свою ошибку. Стоило ответить иначе.

— Значит, он, — убедился гвардеец, злобно сверля чародейскую спину.

— Вины Мастера в этом нет, господин Йен, если вам от этого станет легче, — обстоятельства вынуждали парня быстро подбирать аргументы, от необходимости оправдывать колдуна перед каждым встречным у него начинала болеть голова. Понятия не имея, к чему могут привести такие вот догадки, юноша решил по возможности не давать окружающим повода ненавидеть Захарию сильнее, чем они уже его ненавидят. — Я их во время обучения повредил. Что, в армии курсанты не получают травм, пока учатся обращаться с мечом?

На это, к счастью, прилипале-стражнику возразить было нечего.

— В гарнизоне тоже всякое бывает. Но шёл бы ты к нам лучше, подлеток, покуда цел ещё, а? Вся эта ворожба до добра-то не доводит, вон как твоего хозяина изуродовало, и будет только хуже.

— Спасибо за предложение, — Макс из последних моральных сил изобразил вежливость, — Я подумаю.

И ускорил было шаг, но в последний момент о чём-то вспомнил, развернулся на пятках и окликнул ушедшего уже было собеседника.

— Йен, вопрос, — на полусогнутых подскочив к нему как мог быстро, доверительно зашептал он. — Кто такие лао?

— Лао?.. А, ну да, ну да, вы должны были пересечься с одним, он только-только из Эпиркерка выехал… Что, великий магистр Хаоса о них ничего не знает?

— Я не магистр, я только учусь, — фыркнул Максим, поздно сообразив, что его отсылку на сей раз не выкупят.

— Фу ты, дурной! — Йен усмехнулся. — Да я не про тебя, я про Мастера твоего. Чего у него сам не спросишь? Аль не всезнающий наш чернокнижник?

— Вы мне на вопрос ответите или как?

— Народ как народ, обычные рабочие, — пожал плечом страж. — Медовуху не пьют, баб не портят, к людям нелюбви какой-то не питают, ни с кем не воюют — унылые, словом. Их потому, наверное, так мало и осталось, ха!

И он, довольный не то собственным остроумием, не то возможностью это остроумие кому-либо продемонстрировать, рассмеялся, посматривая на реакцию Путника. Максима юмор не зацепил.

— Понял, Йен, спасибо, — тактично улыбнувшись, он кивнул на прощание и, насколько позволяла усталость, нагнал колдуна, чтобы прикрыться им от каких-нибудь ещё непрошенных советчиков.

Они молчали вплоть до подъезда к чародейскому дому. Захария спрыгнул с коня, грузно ударив сапогами по земле, и покачнулся — совсем слегка, это не бросалось в глаза и не было очевидным. Но Максим, которому только и оставалось, что наблюдать за ним, лишь теперь задался вопросом: а сколько сил было израсходовано на спасение крестьянки, и так ли уж легко подобная работа даётся?

— Служба в гарнизоне тяжела и не очень почётна, как ты сам уже успел заметить, — расстёгивая подпругу, сообщил Захария. — Но если избирать путь военного, начать в любом случае придётся оттуда. Сразу после обучения тебя отправят «набираться опыта»: кто-то продвигается дальше, кто-то остаётся, там уж как решишь.

— Так вы слышали.

Колдун предпочёл пояснений не давать, полностью поглощённый рассёдлыванием Дрозда. Он вообще мало душевной теплоты испытывал к проговариванию очевидных вещей.

— Мне не интересна служба в армии или в гарнизоне, Мастер. Давайте помогу, — Макс стянул с лошади вальтрап и закинул свисавшую до земли подпругу на седло в руках наставника. — А уж мнение мента местного розлива вообще не упало. Нужно сначала чего-то добиться в жизни, а потом советы раздавать, я так считаю. Я ему ответил, что подумаю, потому что обидеть не хотел — какие бы у него там ни были тараканы, намерение благое… вроде.