Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

— Хорошо, что у меня красть нечего, — медленно выдохнул Максим, переводя дух. Аляповатый, полный запахов и громких звуков, рынок полнился ещё и прежде невиданными созданиями, и ему хотелось сперва прийти в себя, а лишь затем идти следом за колдуном в пульсирующее сердце толпы. — Самого бы не украли.

— Держись поближе и постарайся не отставать. Увидят, что ты со мной, и трогать не будут.

— Вас знают даже они?

— Только те, что живут в Эпиркерке, — Захария сдержанно улыбнулся. — Это не моя заслуга. Первым, что делают все приезжие — расспрашивают о колдунах, особенно о колдунах высших уровней и тех, что часто вступают в контакт с не-одарённым населением: торговцах, ремесленниках и других, оказывающих обществу услуги. Это общепринятая техника безопасности. Но даже если колдунов не знают в лицо, их легко отличить по чародейской мантии, и с теми, кто может управлять энергиями своего Истока, по понятным причинам стараются без необходимости не связываться.

— Мало ли, на кого можно нарваться, — безо всякого намёка дополнил Макс и осмотрелся: не промелькнёт ли где в толпе характерное колдовское облачение. — Слушайте, я категорически ничего не понимаю. Как же так, что я за всю прошлую неделю не видел ни одного зверолюда?

— Интересное слово, — Захария хмыкнул и явно взял услышанный только что термин на заметку. — Правда, сомневаюсь, что тебе стоит употреблять его в их присутствии. А то, что ты никого из представителей этих рас раньше не видел, объясняется просто: по человеческим улицам они гуляют редко.

— Человеческим улицам?

— Эпиркерк был построен людьми, — напомнил чародей, замедлив шаг, и махнул рукой куда-то влево. — Большая его часть. По мере того, как сюда съезжались другие расы, город расширялся, и некоторые районы отстраивались уже, как бы мы их назвали, мигрантами. Но так как в мире не существовало общей договорённости, когда и кто будет перебираться в Эпиркерк, нашествие тянулось столетиями и шло волнами: принадлежавшие сахмат, аксака и даже эльвееш районы, существовавшие сперва на окраине, окружались новыми, человеческими, и со временем превратились в изолированные друг от друга сектора, оставшиеся полностью в распоряжении переселенцев.

— И этот рынок — один из таких секторов?

— Крупнейший из нежилых. Зверий рынок был отстроен сахмат и принадлежит им до сих пор — это было одним из условий мирного соглашения между Эпирширом и Вольными землями Базул’Аят, откуда дха и кхар сюда прибыли.

— Львы пытались захватить этот город?

— «Львы», как ты их называешь, не просто пытались его захватить, а успешно захватили. Причём, несколько раз.

Самец, на которого, рассказывая про воинственную расу, кивал Захария, как раз расплатился за нанизанное на палочку яблоко в карамели и уже с упоением грыз свой десерт, хрустя затвердевшим сахаром и красуясь жёлтыми клыками длиной с указательный палец. Густая тёмно-коричневая грива была полностью заплетена в афрокосички, на мохнатом шерстяном торсе из одежды болтался только короткий восточный жилет, а мускулистые ноги были скрыты под лёгкими бежевыми шароварами. Как и остальные представители своего вида, он стоял босиком, щеголяя широкими тяжёлыми львиными лапами — Макс догадался, что на такую стопу вряд ли делается обувь. Хвост с аккуратно подстриженной кисточкой на конце плавно покачивался из стороны в сторону.

— И что их остановило? — прислушиваясь к счастливому звериному урчанию, решил на всякий случай узнать Макс. — Маги?

— Обычная договорённость, — Захария пересёкся взглядами с самцом, которого так пристально изучал его подмастерье, и приветственно кивнул; очевидно, они были знакомы лично, поскольку человек-лев с улыбкой кивнул ему в ответ. — В отличие от людей, сахмат никогда не стремились к беспорядочному размножению. Численность их расы жёстко ограничивается как их обществом, так и их инстинктами. Какой из этого можно сделать вывод?

— Не знаю. Они ценят каждого убитого члена прайд… кхм, сообщества?

— И это тоже. А если в плоскости захвата новых земель?

— А. Ну, нужды в захвате нет, я так понимаю, — Макс тоже на всякий случай кивнул льву как мог дружелюбно. — Популяция же не растёт.

— Будешь продолжать хорошо соображать — подниму жалование. Сахмат не стремились к расширению своих владений по многим причинам: их количество всегда было приблизительно одинаковым, они никогда не занимались земледелием, они всегда вели кочевой образ жизни — оба постоянных города на территории Вольных земель построены исключительно для удобной торговли с соседями.

— Но вы решили, что сможете лучше использовать наши земли, и пошли на нас войной, — добавил самец, хрустя яблоком: он подслушал беседу, поскольку оба Путника остановились неподалёку, и учтиво поклонился им, придерживая косы свободной лапой. — Доброго дня, магистр Захария.

— И тебе, Ракхани, — вновь кивнул чародей и поклонился в ответ. На памяти Макса этот лев был вторым после детей Грамен, кому его наставник оказывал столько искреннего почтения. — Всё верно. Поскольку сахмат появились на полуострове гораздо раньше людей, то и территории заняли гораздо лучше. Человечеству, как ты можешь догадаться, это не сильно понравилось: где на Вольных землях ни плюнь, везде еда вырастет, а эти дикари, видите ли, даже не утруждаются ничего на ней выращивать. Вынести такое расточительное пренебрежение они были никак не в силах.

— И пошли на нас войной, — подытожил самец.

— Всё так. Армия ожидала встретить централизованное сопротивление, как в стандартном военном столкновении по меркам Средних веков, а встретила наездников-партизан в компании чудовищ: большая часть войск была разбита и съедена, остатки с позором бежали, а сахмат, ненадолго объединив свои племена, углубились на запад настолько, что захватили Эпиркерк. Их вытесняли из города, они отступали ненадолго, а затем возвращались и снова без особого труда его захватывали.

— И это продолжалось бы до сих пор, если бы ваш король не предложил мир, — довольно промурлыкал Ракхани, подёргивая кончиком хвоста. — Мы могли бы захватывать и отдавать этот город вечно.

— Правительство Эпиршира пошло на мирное соглашение с Вольным народом Базул’Аят, — Захария кивнул, подтверждая слова самца, — И одним из условий, помимо обещания впредь не нарушать границ их территории, было разрешение создать рыночную площадь тех параметров, которые установят сахмат, на условиях эксклава.

— Эксклав? — рискнул спросить Макс, уже в открытую разглядывая афрокосички человека-льва и в особенности вплетённые в них металлические бусины. — Это как?

— Как Калининград. Или Аляска. Территория, окружённая со всех сторон землями другой страны и не имеющая связи с основным государством. В данном случае, — колдун окинул жестом торговую площадь, — Зверий рынок, который пусть и находился внутри Эпиркерка, но полностью принадлежал народу Вольных земель. Со временем условия, разумеется, несколько видоизменились, однако сахмат по-прежнему устанавливают правила торговли и не платят в казну города ни медяка.

— И не планируем, — самец издал звук, напоминающий очень громкое урчание живота. Это был глубокий низкочастотный рык. — Мой род владеет третьей частью рынка уже десять поколений, и я скорее развяжу вторую войну с вами, чем соглашусь делиться с потомками наших захватчиков.

Налюбовавшись уже тем, как расширяется от воздуха мускулистая звериная грудь, и осознав, что ростом едва дотягивает льву до подбородка, Максим заверением проникся.

— Максимус из моего мира, Ракхани, — с холодком в голосе пояснил колдун. — К потомкам ваших захватчиков он имеет не больше отношения, чем я.

Данная информация подействовала на льва даже сильнее, чем парень мог бы ожидать: узкие зрачки расширились, встопорщившаяся на плечах шерсть улеглась, а из позы исчезло напряжение, и он заметно смягчившимся голосом попросил прощения — так, словно только что нанёс юноше непереносимое оскорбление, — а затем и опустил в поклоне голову. Молодому Путнику оставалось только смущённо принять чужие извинения и перевести тему — тем более, что вопросов в запасе оставалось предостаточно.