Урожай Мабона - Сутягина Полина

– Уолли! – мальчишка спрыгнул с забора. – Эй, Фи! Глянь, кто наконец изволил показать нос в наших владениях! – потом он обернулся к пришедшему: – Слышал, ты тут уже несколько дней. Что раньше не заходил?

– Да, – отмахнулся Уолли, – дела были…

– Ага, дела! А я вот слышал, что ты теперь сидишь с младшей сестрой.

– И что? Ты что ли за младшими не смотришь? Помнится, ты еще и коров доишь и даже пол метешь, когда от отца нагоняй получишь! Так что ты меня сестрой не стыди. К тому же Мэри-Лу у нас и сама может такое учудить! – и чуть не сказал, что недавно едва в ведьмы не заделалась, но решил вдруг, что про это Шнайдерам говорить не будет. Это уж их дела семейные. А произошедшее той ночью – их общая с Кэт и Беном тайна.

– Так я что ж, – пожал плечами Шу. – Ты надолго в наши края?

– Да вот до начала занятий, – Уолли взлохматил волосы. – А это у вас что тут?

К заборчику подбежал Фи:

– А это наш боевой бычок! Хочешь попробовать укротить? – и переглянулся с братом.

– Чего его укрощать-то… – Уолли окинул взглядом бычка.

– А ты полезай на спину, и поглядим, сколько удержишься! Вот Шу слетает на 15-й счет, а я держусь целых 20!

– Ладно заливать-то, – фыркнул его брат, – ты специально медленнее считаешь, когда я сажусь! Слышал же!

– Это я медленно считаю?!

– Погодите, – одернул их Уолли, – у вас что, часов дома нет?

Шу пожал плечами и покосился на брата:

– У отца есть дедовы часы, те круглые.

– Правильно, – согласился Фи, – не настенные же для такого дела снимать.

Все трое направились к дому. У двери с заднего двора, ведущей на кухню, Шу остановил процессию и прислушался. Потом жестом показал следовать за ним. На кухне никого не было, но судя по дымящейся на плите кастрюле, мать просто куда-то отошла. Трое мальчишек, стараясь ступать как можно тише, поднялись на второй этаж, где располагалась спальня родителей. Уже у двери Уолли ухватил ближайшего к нему Фи за плечо и тихонько поинтересовался, а не будет ли против отец. Идея заходить в чужую спальню показалась ему сомнительной.

– Но ведь он и не запрещал, – заметил на это близнец. – И потом, мы только ненадолго одолжим и быстро вернем. Отца нет дома, и он даже не заметит.

В конце концов, решил Уолли, ребятам лучше знать мнение собственного отца. Но сам в комнату заходить не стал, дожидаясь у двери. Шу нырнул первым и вскоре вернулся с круглыми часами на цепочке, зажатыми в ладони. Это были старинные часы, каких уже никто не носил. Или, по крайней мере, Уолли не видел ни у кого из знакомых. Даже у его дедушки, облачавшегося в пиджак к ужину, часы были на широком кожаном ремешке с большим блестящим стеклом циферблата. Почему-то эти часы напомнили Уолли секундомер их преподавателя по физической культуре, и он счел их весьма подобающими случаю.

Так же крадучись, трое скользнули вниз по лестнице и еле успели проскочить незамеченными фрау Шнайдер, заходящей на кухню. Она услышала легкий скрип двери и окликнула, не близнецы ли это, но потом махнула рукой. «Вот вернется отец, приставит вас к делу!»

Подпрыгивая в предвкушении, Фи и Шу подлетели к забору. Раскрыв ладони, Шу продемонстрировал блестевший на солнце кругляшок. Озадаченно повертев его в руках, он нащупал ногтями и подцепил крышку, обнажив циферблат. Три лохматых головы – темно-русая Уоллина и две чуть посветлее – склонились над часами, наблюдая нежный усик секундной стрелки.

– Вот, – Уолли указал на нее пальцем, – один сдвиг – это один счет. За оборот она проходит минуту. Вот это будет объективно. Сейчас переучтем ваши результаты…

– С тебя и начнем, – толкнул его локтем Фи. – Давай, полезай!

Уолли глянул через ограду. Темный бычок не подавал никаких угрожающих знаков, и мальчик счел эту затею весьма подходящей. Он легко перемахнул через перекладину, не уступая сельским своим друзьям. Теленок приподнял голову и дернул лохматым ухом. Близнецы наблюдали из-за забора. Шу держал в ладони раскрытые часики.

Уолли приближался неторопливо. Он помнил, как весело гонял телка Фи, и особых опасений не испытывал, но все-таки рядом с животным, чья голова была примерно на одном уровне с Уоллиной, остановился. Бычок с недоверием поглядывал на мальчика.

– Полезай ему на спину! – крикнул из-за забора Шу и помахал блестящими часами.

Уолли кивнул и протянул руку. Бок животного был приятный – теплый и пушистый, – и мальчику захотелось погладить его, но телок сделал шаг назад, выворачивая толстую шею, и уставляясь на мальчика черным, как уголь, глазом. Отгоняя мух, он помахивал резко хвостом. Уолли сделал еще одну попытку.

– Просто всем телом на него наваливайся, а уж потом перекидывай ногу и держись покрепче, – подсказал Фи.

Полной уверенности не было, но оплошать на глазах у близнецов не хотелось. Недолго думая, Уолли рванул на бычка, слегка подпрыгивая и ухватываясь за спину. От такой неслыханной наглости бычок резво припустил по загону. Болтаясь, словно попона, посреди спины, Уолли отчаянно попытался зажать теплые бока животного руками с одной стороны и ногами с другой и практически сразу же съехал на вытоптанную копытами землю.

– Раз! – рассмеялся из-за забора Шу.

Поднявшись и отряхнувшись, Уолли погрозил в его сторону кулаком и повернулся к бычку. Тот тоже повернулся к мальчику. Ну ладно, решил Уолли, все ж это еще теленок. Да и ему самому было интересно прокатиться. Никогда в жизни он не пробовал оседлать корову, тем более бычка. И пошел на сближение.

В этот раз теленок решил не подпускать мальчика столь близко. Наклонил еще голову с пупырышками рогов и двинулся вперед. Такая реакция несколько сбавила решимость Уолли, но не полностью. Мальчишка увернулся и обежал бычка. Но телок и не думал поддаваться. Ни Уолли, ни его друзья не знали о корридах и тому подобных негуманных увеселениях, но представление было на славу. Уолли и бычок забегали спиралями и зигзагами, а близнецы, забыв про счет, завороженно припали к забору. Шу уцепился за него свободной рукой, а ладонь с часами положил на перекладину, Фи прямо влез на ограду, одной ногой находясь по сторону сражения, а другой на безопасной территории.

У бычка было явное преимущество в весе, однако, возможно, по той же причине – у мальчика – в изворотливости. Не давая бычку возможности резко повернуть, Уолли почти достигал его бока, но вспрыгнуть не удавалось, лишь изредка коснуться. Телок начал громко сопеть и рыть копытом землю. Близнецы переглянулись.

– Уолли! – крикнул Фи.

Мальчик обернулся на машущего ему с забора фермерского сына и еле успел дернуть в сторону. Темная разъяренная масса неслась на него. Уолли припустил, с трудом избежав столкновения. Теперь уже было не до усмирения. Наворачивая зигзаги, Уолли мчался к забору, а за ним его «мустанг». Прямо на бегу мальчик вскочил на перекладину, чуть не сбив Фи, близнец махнул ногой, попадая в брата. Выбитые из его руки часы, блеснув еще раз в солнечных лучах, полетели вверх, а мальчишки – врассыпную, когда молодой бычок с разгону пришелся в забор. Раздался громкий треск, и в мареве поднятой пыли на внутренний двор фермы вырвался юный бык.

– Да что у вас творится! – фрау Шнайдер появилась на пороге и тут же всплеснула подготовленным для отчитывания детей полотенцем. – Шульц и Фридрих! Кто освободил теленка?! Ну я вам… устрою… – и быстро захлопнула дверь.

Вскоре женщина снова появилась, только с веревкой, и направилась бочком к сараю.

В это время на заднем дворе, сшибая ведра и подготовленные для укрепления хозяйственных построек доски, носился бычок. Шу молниеносно рванул за сарай. Фи припустил к лестнице на чердак, а Уолли с дикими глазами продолжал зигзагообразную траекторию, с трудом понимая, куда следует направить путь. Он чувствовал, что прыть его немного стала выдыхаться, чего нельзя было сказать о бычке. И в этот момент из сарая появилась мать близнецов, ведущая на веревке пегую корову с большим болтающимся выменем. Завидев бычка, корова издала протяжное мычание, а фрау Шнайдер продолжила неспешное приближение.