Урожай Мабона - Сутягина Полина

Полноценная возможность пообщаться представилась, когда после обеда наступило привычное затишье, и две ведьмы растянулись прямо на траве в саду под кривыми ветвями яблонь. Где-то в высокой зелени запущенных грядок бегали их Хранители, но девушки внимания не обращали. Животным хорошо быть на природе, особенно когда они ведьминские…

Трава приятно щекотала лицо и руки, а земля вовсе не холодила тело. Сквозь полуприкрытые веки Кэт рассматривала узор яблоневых листьев на фоне светло-голубого в редкой облачной бахроме неба.

– Ты знаешь, – пробормотала тихонько Кэт, – я все вспоминаю нашу последнюю встречу на Празднике…

Элайза повернула к ней лицо.

– Я не могу перестать думать о том способе, как мы добирались туда с Викторией.

– Да, об этом я в курсе, – усмехнулась Элайза.

– Нет, я понимаю, что мы нарушили правило, – Кэтрин слегка приподнялась на локтях, – но ты знаешь, лететь тогда над морским пространством, прямо в сантиметрах от волн… – она вскинула взгляд, продолжая мысленно описанное словами. Темные перекаты плыли прямо под ней, она чувствовала притягательную мощь воды, – как это было завораживающе! Иногда мне даже снится это. А порой мне хочется встать посреди ночи, оседлать метлу и скользить над Альтерзее… Это наше озеро. Я тебе покажу. Тут у нас очень красиво… Леса, вода…

– И горы, – добавила Элайза.

– Да. И Гора, – произнесла тихо Кэт.

– Но я надеюсь, ты этого не делаешь все-таки?

– Не делаю?.. – Кэт на мгновение отвлеклась на свои мысли. – А… нет, я не летаю тут на метле. Но так жалко, что Гильдия запретила полеты без особого разрешения.

– Ты же знаешь, чем обусловлено их решение. Если бы ты жила где-то в дремучих лесах, тогда пожалуйста. А тут…

– Тут тоже ночью никто не летает, – вздохнула Кэт, снова опускаясь на траву, – но я все понимаю. Я же не Викки, чтобы делать что только взбредет в голову…

– Что правда, то правда, – улыбнулась Элайза, уже успевшая переодеться в свободное зеленое с цветочками платье с завышенной талией. Она распустила волосы, и теперь они огненными реками растекались по траве. У нее были самые длинные волосы из них троих, но она не часто носила их полностью распущенными, а заплетала разного вида косы и делала интересные прически, похожие на корзиночки.

– Кстати, как она? Ты давно с ней общалась?

– Виктория сейчас навещает семью, поехала в родной городок. Не писала тебе об этом? Неудивительно. Она вообще не очень это любит.

– Да, я помню, что она не слишком любит те места. Кажется, люди там… консервативных взглядов…

– Не консервативные, а суеверные. Давай называть своими именами, – усмехнулась Элайза. – На костре, может, и не сожгут, но проблем можно пожать немало.

– Да, – дернула бровями Кэт, – Викки там с ее характером, наверное, непросто.

– Ничего. Может, это ее немного примирит с тем, что не каждая проигранная битва есть поражение. Я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, эта поездка была настойчиво рекомендована наставницами.

Обе ведьмы хорошо знали, что подразумевалось под «настоятельной рекомендацией», когда речь шла о Совете Гильдии.

– Вернись назад, если не знаешь куда идти вперед, так они говорили нам, когда не получалось заклинание… – Кэт произнесла это тихо, практически для себя.

Но Элайза кивнула.

– Мне кажется, в отличие от тебя, она до сих пор находится в отрицании того, что произошло.

– Ты думаешь? – встревоженно произнесла Кэт, приподнимаясь. Снова легкий холодок коснулся ее спины и пробежал тонкими пальцами под льняной блузой. Она бросила взгляд на дом. – Она может попытаться снова?

– Скорее нет, хотя точно ничего нельзя утверждать с нашей Викторией. Впрочем, сейчас от нее вряд ли стоить ждать каких-то выкрутасов, пока она в родном селении.

Кэт кивнула, но легкая расслабленность улетучилась.

– Так как твои дела? Ты совсем ничего не рассказала. Отпуск накануне осени, а? На тебя это не похоже…

– Ну, – пожала плечами Элайза и закинула руки за голову. – Что, ведьмы – не люди? Тоже отдыхать могут, – она повернула голову и одарила подругу прищуром серых глаз, и обе девушки рассмеялись. Потом она снова перевела взгляд на бегущие над домом облака, а Кэт обернулась через плечо на гору, прятавшую ледяную вершину где-то за изгибом поросшего лесом склона. Давно ведьма дома на отшибе не поднималась своими тропами навстречу холоду льда и снега. Травы уже запели правильные песни, и на днях ей следовало продолжить сборы. Гора звала ее, но что значил этот зов? И как ее теперь встретит вершина после их свидания по Ту сторону Границы?

Утром Кэт поднялась рано. На столе она оставила завтрак для Элайзы и записку, облачилась в брюки, рубашку с длинным рукавом и крепкие ботинки. Рассвет еще дремал за белыми клыками вершин, когда девушка покинула дом на отшибе городка и двинулась по еле видной в буйной зелени тропинке в гору. Наполненное предрассветной свежестью утро пело голосами птиц и ручьев, весело бегущих с вершины. Кэт с легкостью перескакивала с камня на камень, и ноги сами несли ее вверх, истосковавшись по знакомым тропкам. За эти пару лет девушка чувствовала их и прикрытые сплетением кустов и настом снега, безошибочно обходя осыпи и зная броды разливавшихся по весне ручьев. В этой части подъем был более дикий и заросший, чем там, где обычно ходили, но тем более привлекательный для травницы.

Вскоре обилие кустарника и лиственных пород редело, уступая аромату и мягкой хвое пихт и вкраплению елей. Кэт давно обратила внимание, что хвоя у здешних, столь привычных ей на родине елок, была короче и не столь колючая. С детства любила она постигать мир растений прикосновением, и гладила по пути шершавые смолистые стволы, так легко впитывающие свет и тепло солнечных лучей, что на закате были теплыми и почти алыми. Она обхватывала веточки елей и пихт и нежно проводила сомкнутой ладошкой по хвое, словно гладила лапку зверька. И это ощущение и запахи зажигали легкую мечтательную улыбку на лице ведьмы. Она обнимала стволы деревьев, словно друзей после долгой разлуки. И в этом танце жизни незаметно вышла к альпийским лугам. Здесь Кэт прикрыла глаза, медленно потянула носом воздух, прислушиваясь к ощущениям. А потом оставила рюкзак с перекусом и мешочками под травы у большого затянутого розетками лишайников валуна и, скинув обувь, двинулась по склону, захватив с собой лишь большую плетеную корзину, на дне которой лежали хорошо заточенные ножницы и острая узкая лопатка. Кэт чувствовала, какие растения из группки можно сре́зать, а какие оставить. Никогда не брала всех полностью. Она связывала и складывала отдельно одни и те же виды, собранные в разных частях склона, особенно если одни росли в более тенистом и влажном месте, а другие в более освещенном и сухом.

Жилистые листочки зверобоя на поляне были более мелкими и суховатыми, а в лощине прохладными и напитанными соками. Ароматные многорассеченные листья тысячелистника кое-где обрамляли не привычные белые соцветия, а розоватые. Тщательно выбирая растения и раскладывая их в корзинке, ведьма неспешно брела вверх по склону. За края штанин цеплялись маленькие ежики созревших плодиков подмаренника, качала темными головками кровохлебка, отцветающие ершистые бурачники сменялись розовыми щетками змееголовника и крупными ярко-синими цветами васильков и водосбора, а выше – проглядывали из практически стелящихся у самой земли трав крупные пушистые головки горных колокольчиков и сверкали поглощающей взгляд синевой горечавки.

Вовлеченная в работу всеми органами чувств, Кэт забыла о своих давешних опасениях и снова наслаждалась привычным ей ремеслом травницы. Стопы, соприкасающиеся с жесткой травой, охватившей каменистую почву, несли ее все выше, постепенно отдаляя от леса и оставленных у валуна вещей.

Перевалившее через клыки гор, солнце обагрило облака, и порозовевшие от жара светила небесные овечки сбились вместе, пытаясь оградить подножье и склоны горы от его прикосновений. Чем выше шла Кэт, тем более затягивало над горой небо, но дождем в воздухе не пахло. Погода благоволила сбору трав. Кэт рассчитывала спуститься до полудня, после восхождения солнца в зенит сбором большинства растений заниматься не стоило, по крайней мере до вечера. Да и зайти к ней могли.