Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

Хошо сглотнул.

— Одно из украшений… выпало, когда я переносил коробки.

— И ты сразу распознал проклятье?

— Н-не сразу. Только когда появились голоса в доме.

— Какой предмет-то выпал, Хошо? — улыбка Захарии превратилась в кровожадно оскаленную пасть. — Отвечай на вопрос.

— Б-браслет… который вы держите.

— Кто бы сомневался. Так значит, ты понял, что предмет проклят — раньше, чем за тобой пришли? И вместо того, чтобы побежать сломя голову ко мне или любому другому члену совета, вместо того, чтобы предупредить кого-нибудь о том, что ты сделал, ты решил сделать вид, что ничего не произошло? Так или нет? Отвечай, пока я окончательно из себя не вышел, ибо клянусь…

— Да! Да, я так и поступил! — неожиданно для всех, с отчаянием и струящимися по щекам слезами, Хошо буквально накинулся на железные прутья и едва не повис на них как обезьяна на шведской стенке. — Что мне оставалось делать, а?! Браслет уже был у мадам Ровен к тому моменту, назад его было не забрать — меня бы просто казнили за убийство дворянки и всё на этом!

Как и предчувствовал Макс, при упоминании имени госпожи Агнеотис воздух амфитеатра взорвался шумом. Буря, поднявшаяся в зале, была стихийной и неуправляемой: торговцы вскакивали со своих мест, взмахивая руками, возмущались и ужасались один громче другого, без всякого стеснения сыпали нецензурными восклицаниями, и конец фразы подсудимого в их голосах попросту утонул. Ситуация стремительно выходила из-под контроля окончательно растерявшегося судьи.

— Тишина! — рявкнул вдруг судебный чародей, служивший при Лимане, и предупреждающе поднял руку: его требование было услышано, и зрители постепенно замолкли, недовольные необходимостью сдерживаться. — Требуем поддерживать порядок в зале заседаний!

Захария стоически дождался воцарение тишины, как если бы обрывки фраз, долетавшие до его слуха через трибуны, мешали ему думать.

— Уважаемый суд, — тихо проклокотал он, в этот раз сухо и злобно. — Уважаемые коллеги и уважаемые гости государства.

Выдержав паузу, чтобы подавить гнев, он продолжил — и несмотря на контекст, слова звучали даже немного торжественно.

— На основании права, данного мне Советом Круга королевства Эпиршир, я, магистр Хаоса Захария, временно восстановленный в должности главного королевского следователя, официально объявляю: дело Хошо Венсана Атталь-Ромари о торговле незарегистрированными магическими артефактами с этого момента передаётся в руки королевского следователя в связи с обнаружением связи подсудимого с политическим преступлением против аристократической династии Агнеотисов. Все улики, свидетельские показания и любая информация, так или иначе связанные с этим делом, должны быть переданы мне незамедлительно. Любая попытка сопротивляться передаче дела будет расценена как попытка препятствовать расследованию преступления против короны и караться согласно законодательству королевства Эпиршир.

— Катастрофа, — лаконично заключил Тит Остари: он первым вошёл в небольшую комнату, предназначавшуюся для совещаний присяжных, но ещё раньше внутри оказался лязг его серебряной цепи. — Это катастрофа.

— Господин магистр, почему вы не рассказали о своём восстановлении в должности?! — восторженно и вместе с тем обеспокоенно ворвался следом взъерошенный Бастик.

— Временном восстановлении, — уточнил Захария.

— Пускай и временно, но вы всё же вновь королевский следователь! Это… это… Я, признаться, даже не знаю, что именно по этому поводу испытываю.

— Определитесь уж как-нибудь.

— Это потрясающе! — Шантри приладил кудри рассеянным жестом, обогнул стол посреди комнаты по кругу и, круто развернувшись на каблуках, потопал обратно. — Нам следует подключить к вашему расследованию все силы. Я немедленно свяжусь со своими информаторами, подниму давние знакомства, так что вы сможете обратиться ко мне по любому вопросу, связанному с…

— Вот поэтому я и молчал, — тихо пояснил чернокнижник подошедшему с небольшим опозданием Лау Дан.

— …и я, разумеется, всеми силами поддержу вас: у меня достаточно ресурсов и связей, чтобы обеспечить беспрепятственное…

— Может, остановить его? — так же тихо уточнил серокожий лекарь.

— Вряд ли это возможно. Просто подождём.

— …словом, господин магистр, — Бастик вовремя встал у одного из кресел: Макса уже начинало потихоньку подташнивать от наблюдения за непрекращающимся движением по кругу, — По любым вопросам, так или иначе связанным с вашей работой, вы, разумеется, можете обращаться ко мне в любое время!

— Благодарю.

— Но позвольте, что будет с гильдией? — старик Тит собирался усесться у дальней стены, но накал страстей даже его вывел из душевного равновесия и не давал спокойно опуститься за стол. — Мы могли бы предпринять определённые действия в адрес Хошо, будь его преступление обыкновенной фальсификацией документов или сбытом краденного, но проклятья? Попытка убийства?..

— Здесь даже говорить не о чем, — отрезал Шантри. — Ясно как день, что дело Хошо с этого момента переходит в полное управление магистра Захарии: как он решит, так и случится.

— При всём уважении к господину магистру, в «Пакте» существуют правила, — холодно и жёстко, чего Максим никак не ожидал, возразил Тит. — И как старейший из нас, я обязан напомнить, что репутация «Пакта» зависит не только от магистра Захарии и его полномочий.

— Речь идёт о государственной измене!

— Я не о преступлениях Хошо говорю сейчас, молодой человек, — косматые седые брови бывшего священника угрожающе сдвинулись к переносице, и миролюбивый безобидный облик полностью растворился за суровым колючим взглядом серых немигающих глаз. — Потрудитесь проявить уважение к старшим и дослушать, прежде чем повышать тон.

На мгновение в комнате стало тихо. Впрочем, молчание это долго бы не продлилось в любом случае, учитывая, сколько негодования и трепета подняли новые подробности обыкновенного с виду дела в душах присутствовавших, поэтому Остари не стал затягивать, чтобы не упустить временную власть над ходом дискуссии.

— Вне всяких сомнений, действия Хошо, направленные против аристократической династии Агнеотисов, чудовищно. Это не подлежит обсуждению. Однако сейчас я выступаю не в роли представителя Белой Церкви и не в роли рядового члена общества, а в роли члена совета торговой гильдии, пострадавшей в результате его действий. В данный момент меня беспокоит судьба «Пакта».

Читать как «плевать я хотел на проблемы интеллигенции, надо определиться, что с нашими бабками» , — гоготнул мысленно Макс. Вся эта ситуация минут десять назад превратилась для него в сплошной фарс, поэтому серьёзно к новым знакомым он уже особо не относился.

— Что бы ни произошло с четой Агнеотисов, эти подробности от нас сокрыты, — Тит мельком бросил взгляд на Захарию, — Следовательно, не в нашей власти и не в нашем праве делать никаких выводов и даже составить некое общее суждение.

Читать как «мы с удовольствием сунем нос в эту историю, потому что имеем на это полное право и потому что до ужаса хотим перемыть кому-нибудь косточки», — продолжал расшифровывать намёки и уловки Остари на свой лад молодой Путник.

— Мы можем говорить лишь о том, что касается нас напрямую, господа. А напрямую сейчас нас касается лишь одно: последствия действий Атталь-Ромари для гильдии. И под последствиями я подразумеваю как репутационные потери, так и финансовые, так и остальные мыслимые и немыслимые. Необходимо продумать дальнейший план действий, и смею надеяться, что господин магистр просветит нас в этом вопросе.

Чародей кивнул. Ещё бы — через «просвещение» остальных красной нитью тянулся для него и собственный шкурный интерес.

— Прежде чем готовить план, неплохо было бы понимать, что мы вообще в данной ситуации можем сделать, — рассудительно и потому неторопливо проговорил Лау Дан; он уже отошёл от первичного шока и теперь, первым опустившись в заседательское кресло, приготовился к мозговому штурму. — Ни в коем случае не хочу оказывать давление на королевского следователя…