Архитектор Душ VI (СИ) - Вольт Александр

— Так ведь суббота, — заметил я.

— А это их проблемы, — хохотнул он.

Отец положил тарелку в раковину и бодрым шагом вышел из столовой.

Я проводил его взглядом, дождался, пока стихнут шаги в коридоре, и повернулся к Григорию.

Дворецкий стоял у окна, глядя на подъездную аллею. Плечи его чуть опустились, маска невозмутимости дала трещину.

— Ну выкладывай, что там? — спросил я прямо.

— Ничего, Виктор Андреевич, — ответил старик не оборачиваясь. Голос его звучал ровно, но сухо. — Все идет по плану.

Я встал, подошел к нему и облокотился о подоконник, заглядывая ему в лицо.

— Григорий, давай не начинай, ладно? Я врач, и я вижу, когда человек на грани. И я вижу объем работы. За сутки организовать прием на… сколько? Сотню человек?

— Сто пятьдесят, — поправил он с невозмутимым лицом.

— Сто пятьдесят. Кейтеринг, флористы, музыканты, клининг, охрана, парковка… Ты один не разорвешься. Отец в эйфории, он не видит деталей, а ты не хочешь его расстраивать.

Григорий молчал, поджав губы.

— Покажи мне список того, что нужно приобрести или организовать, — сказал я настойчиво. — Я съезжу в город, затарюсь, договорюсь. У меня есть машина, есть время и есть желание помочь.

— Да не нужно, молодой господин, — он наконец посмотрел на меня, и в его глазах читалась мольба не вмешиваться. — У нас есть подрядчики, службы доставки… Я справлюсь. Негоже вам, наследнику, курьером работать.

Я тяжело вздохнул, понимая, что по-хорошему с этим старым гвардейцем не договориться. У него понятие субординации вшито в подкорку глубже, чем инстинкт самосохранения.

— Считай, что это приказ, — произнес я жестко, выпрямляясь и включая «графский» тон. — Как твой будущий работодатель и нынешний заместитель отца, я приказываю тебе делегировать часть полномочий.

Это сработало. Слово «приказ» для Григория было магическим. Он выпрямился, оправил жилет.

Какое-то время он еще постоял, борясь с собой. Затем выглянув из кухни в коридор и убедившись, что отец действительно ушел и не слышит нашего заговора, он словно сдулся. Плечи расслабились, на лице появилась виноватая, но облегченная улыбка.

Он сунул руку в маленький кармашек жилета, вытянул оттуда пенсне на тонкой цепочке и водрузил его на нос. Это движение придало ему вид заговорщика-интеллигента. Из второго кармана появился маленький, потрепанный блокнотик в кожаном переплете и огрызок карандаша.

Григорий присел на край стула, поманил меня пальцем. Я наклонился ближе.

— Значит так, молодой господин, — зашептал он, листая странички, исписанные мелким, убористым почерком. — Раз уж вам не лень, и вы решили стариков уважить, то ситуация у нас, мягко говоря, аховая по нескольким позициям.

Он ткнул пальцем в середину списка.

— Первое. Алкоголь. Основную партию мы заказали, привезут завтра утром. Но Андрей Иванович, — он закатил глаза, — в последний момент вспомнил, что граф Шувалов пьет только определенный сорт коньяка — «Дварфийская выдержка», урожай 1899 года. У поставщиков его нет, все выгребли перед праздниками. Нужно найти хотя бы три бутылки. Я знаю пару винных бутиков на Кутузовском, где может быть заначка, но они по телефону такие вещи не бронируют, нужно ехать лично и, возможно, переплачивать.

— Понял, — кивнул я. — Найду. Дальше.

— Второе, — Григорий перевернул страницу. — Сигары. У нас запасы есть, но они… скажем так, пересушены. За время его болезни за влажностью никто не следил. Нужны свежие кубинские и доминиканские сигары, высший сорт, коробки три-четыре. И гильотины новые, старые затупились.

— Сделаем. Еще?

— И самое сложное, — дворецкий вздохнул и посмотрел на меня поверх пенсне. — Устрицы.

— Устрицы? — удивился я. — Разве кейтеринг их не возит?

— Конечно, но Андрей Иванович хочет «Императорских», дальневосточных. А подрядчик говорит, что партия застряла на таможне, или что-то в этом роде. Предлагают французские. Ваш отец уперся: «Поддерживаем отечественного производителя». Если вы сможете найти свежие, живые, калибр номер два… килограмм двадцать… Это спасло бы мне жизнь. Иначе он будет ворчать весь вечер, что устрицы пахнут «лягушатниками».

Я усмехнулся. Очень странная гастрономическая позиция, ну да ладно.

— Двадцать кило устриц, элитный коньяк и сигары, — резюмировал я. — Отличный набор джентльмена.

— И еще, — Григорий замялся. — Это уже личная просьба. Там, в списке, внизу… цветы.

— Цветы? — я заглянул в блокнот. — «Белые лилии. Срочно».

— Для украшения холла. Флористы привезут розы и пионы, но лилии… они нужны для портрета вашей матушки. Андрей Иванович хочет поставить их в вазу под портретом. Это их традиция была. Я обзвонил все базы — везде говорят «не сезон», «только под заказ». Если вдруг увидите где-то хорошие, свежие…

— Я понял, Палыч, — положил руку ему на плечо. — Считай, что все это уже у нас.

— Вы меня очень выручите, Виктор Андреевич, — выдохнул он, снимая пенсне. — А то я уже думал, придется самому ночью с секатором по городским клумбам лазить.

Я рассмеялся, представив эту картину.

— Отдыхай, Палыч. Займись персоналом и меню, а снабжение я беру на себя.

— Тут еще есть парочка моментиков… — начал было он, но я ловко выхватил весь блокнотик у дворецкого из рук и сунул его в карман, после чего направился к выходу.

— Разберусь, Григорий Палыч.

Предстоял насыщенный день. Охота за устрицами и коньяком в Москве — это, конечно, не поиск доппельгангера, но тоже квест не из легких.

Выйдя в гараж, я сел в машину и завел двигатель, после чего, нажав на брелок, открыл сначала роллетные гаражные ворота, а затем и подъездные к имению.

Вывернув руль, я плавно выкатился в переулок, шурша шинами по гравию, и направился в сторону города, где меня ждал первый пункт из списка Григория Палыча.

Гипермаркет встретил меня суетой выходного дня. Парковка была забита под завязку: семейные минивэны, юркие малолитражки и пафосные внедорожники теснились в поисках свободного клочка асфальта.

Я навернул круг, лавируя между рядами, пока не заметил отъезжающий пикап. Быстро, но аккуратно вписался на освободившееся место, заглушил мотор и направился ко входу.

Внутри гудел человеческий улей. Тележки грохотали, динамики вещали о скидках на макароны, дети капризничали. Я прошел вглубь зала, стараясь не задевать никого плечом, и остановился в отделе элитного алкоголя.

Достав из кармана листок, вырванный из блокнота дворецкого, я развернул его с мыслью: «Ну, посмотрим, что тут у нас по списку в первую очередь», — и застыл, глядя на бумагу.

Тяжелый вздох вырвался сам собой.

— Да вы издеваетесь, — пробормотал я.

Глава 16

Выкатываясь из автоматических дверей гипермаркета, я чувствовал себя не аристократом и наследником оконной империи, а бурлаком на Волге. Тележка была не просто полной — она трещала по швам, напоминая перекормленного бегемота на тонких ножках. Колесики жалобно скрипели под весом покупок, норовя вильнуть в сторону при каждом движении.

— «Парочка моментиков», сказал он… — проворчал я себе под нос, с усилием толкая эту гору провизии через бордюр.

В списке Григория, который я так опрометчиво выхватил, помимо экзотики, оказалось еще три страницы «мелочей». Салфетки определенного оттенка, зубочистки из бамбука, минеральная вода «Байкал», потому что Шувалов не пьет французскую, три вида сыра, которые закончились у поставщиков, и еще черт знает что. Я даже не стал вчитываться во все позиции, просто шел по рядам и сметал с полок все, что подходило под описание, чувствуя себя участником шоу «Успеть за 60 секунд».

С другой стороны, я сам взял на себя эту инициативу, так что нечего было гундеть понапрасну.

Дойдя до «Имперора», я нажал кнопку на брелоке. Крышка багажника плавно поднялась.

— М-да, — констатировал я, заглядывая внутрь.

Багажник был просторным, но явно не рассчитанным на объем промышленной закупки. Туда влезли бы два трупа средней комплекции — профессиональная деформация, каюсь, но вот пять ящиков с водой, коробки с сыром и пакеты с бакалеей.