Архитектор Душ IV (СИ) - Вольт Александр

Если подвести более простой вывод, то Шая озвучила в своей голове его так: Виктор Громов в ее глазах — самый настоящий человек с большой буквы. Возможно, в ней говорило чувство благодарности и интерес, она не отрицала это, но какое теперь это имеет значение?

Главное, что он согласился. Не испугался ее прямолинейности, не начал юлить. Просто пошел навстречу и даже шутил в ответ. Шая улыбнулась своему отражению в стеклеопакете. Теперь оставалось лишь выполнить свою часть сделки. Найти то, что он просил. Связь… принудительная, болезненная. Что-то похожее она действительно встречала. Не заклинание, а скорее, последствие. Побочный эффект от грубого неверно проведенного ритуала. Обратная сторона силы, которая бьет по самому колдуну, если тот допускает ошибку. Она читала об этом в тех самых фолиантах, где искала сведения о похищении душ. Древняя эльфийская магия.

Вряд ли она найдет, как полноценно решить эту проблему, но, возможно, выйдет ослабить действие. С остальным ему придется разбираться самому у более компетентных магов этой области.

Щелчок замка в ванной вырвал ее из размышлений. Из облака пара в комнату шагнул Нандор, вытирая полотенцем мокрые волосы.

— Шая, душ свободен.

Она не ответила, продолжая смотреть на город.

— Шая?..

— … да… — наконец отозвалась она, глядя в окно. Нандор не заметил, но на ее губах оставалась сдержанная, но загадочная улыбка. — Сейчас иду.

Я отложил телефон и закрыл глаза, ощущая, как волны усталости накатывают одна за другой.

— Ты ей понравился, — прокомментировал гримуар ни с того ни с сего.

— Да что ты? — съязвил я, не открывая глаз.

— Я серьезно, — отозвался гримуар. — Эмоциональный фон ее сообщений был… очевиден даже для меня.

— Не верю, — продолжал я в том же духе.

— Нет, правда, Громов. Все факты налицо.

— Не может быть, — хмыкнул я, ощущая, как медленно проваливаюсь в сон, а вместе с тем все еще прокручиваю в голове события последних дней.

Проблема с оккультистами не была решена окончательно, но ее дальнейшим развитием должны будут заниматься компетентные в этой сфере люди. А именно: СБРИ, МВД, Инквизиция и прочие имперские службы. Пускай они дальше ловят этого перевертыша и занимаются вопросами существ, способных менять личину.

Подумать только… доппельгангеры…

Нет, хватит. Не хочу думать. На этом мои полномочия, как говорится, «всё».

Оставалось два пункта в списке неотложных дел, оставленных мне в наследство от прошлого владельца этого тела. Дуэль. Москва. Долги, которые я должен вернуть, нравится мне это или нет.

Я проснулся от того, что тело, пролежав неподвижно несколько часов, начало затекать. Внутри, под ребрами, все еще ощущалась неприятная пустота. Это была не боль и не ломота похмелья. Скорее глухая, фоновая слабость. Резервуар был пуст, и тело настойчиво напоминало об этом каждой своей клеткой.

Кофе. Мне однозначно нужен кофе. Я спустился на кухню, засыпал молотые зерна в турку и поставил на огонь. Пока над плитой поднимался густой, горьковатый запах, я вышел на задний двор.

Прохладный, влажный воздух коснулся кожи, заставив взбодриться. Я начал с простых упражнений на растяжку, затем перешел к отжиманиям и приседаниям. Каждое движение давалось с небольшим, но назойливым усилием, словно я работал не с весом собственного тела, а тягал невидимые гири. Мышцы отзывались неохотно, но я заставлял их работать.

После зарядки я отправился в ванную. Горячая вода хлестала по плечам, смывая усталость. Когда пар немного рассеялся, я протер ладонью запотевшее зеркало и впервые за все время полноценно взглянул на себя от головы до пят.

С отражения на меня смотрел уже не тот изможденный, угловатый мужчина, каким я его помнил в первые дни. За прошедшие недели тело, которое я получил в пользование, начало меняться, приспосабливаясь к новому режиму. Сухая, почти пергаментная кожа, обтягивавшая ребра, теперь демонстрировала обозначившийся рельеф мышц. Линии плеч стали шире, определеннее. На предплечьях, где раньше лишь угадывались сухожилия, теперь проступали волокна мышц, наливавшиеся кровью после каждого упражнения. Худощавость никуда не делась, но она перестала быть болезненной.

Я внимательно изучал эти изменения с беспристрастностью врача, фиксирующего динамику состояния пациента. Абстинентный синдром, который проще называть алкогольной зависимостью, терзавший этот организм, сошел на нет. Исчезло сосущее чувство в солнечном сплетении, напоминавшее жажду, что была вписана в химию этого организма длительным периодом пьянства. Бокал вина за ужином больше не был поводом напиться, а лишь дополнением к пище.

Тяга к табаку, еще недавно казавшаяся непреодолимой, тоже ослабла. Желание закурить еще возникало, особенно когда кто-то дымил рядом, но подавить его не составляло труда.

Я становился сильнее. Физически, духовно, магически. Это было приятное чувство.

Закончив с водными процедурами, я спустился вниз. На кухне пахло свежесваренным кофе и чем-то сдобным. Лидия и Алиса уже сидели за столом, завтракая. Они о чем-то тихо переговаривались. Утренний свет, пробивавшийся сквозь высокое окно, мягко ложился на их лица, подчеркивая природную красоту каждой из девушек.

И в этот момент я вспомнил. О своем обещании, данном Алисе и Лидии и о том, что жизнь не должна состоять лишь из вскрытий, погонь и срочных задач.

— Твой кофе чуть не сбежал, — сказала Алиса, переведя на меня взгляд. Ее чудесные зеленые радужки красиво переливались в утреннем свете как два изумруда.

Она пододвинула чашку ко мне поближе.

— Поэтому я перелила его в чашку. Немного остыл, но не думаю, что это проблема.

— Спасибо, — ответил я, делая глоток. — Какие планы на сегодня? — Девушки переглянулись. — Может, выберемся куда-нибудь? Выходной. Я же, в конце концов, обещал.

Глава 18

Удивление Алисы было искренним, и я увидел, как в ее глазах появился живой интерес.

— Куда-нибудь? — переспросила она с надеждой в голосе.

Прежде чем я успел ответить, подала голос Лидия. Она не повернула головы, продолжая с неспешностью намазывать масло на ломтик хлеба.

— Выходной, говоришь? — в ее голосе звучала учтивость, за которой она привычно пряталась от любых неожиданностей. — Это тот день, в который нам не придется осматривать трупы, спасаться от чудовищ и участвовать в перестрелках? А то я, признаться, уже начала забывать, что такие дни существуют в принципе.

В ее словах не было яда — только ирония человека, чей мир за последние недели сузился до размеров моего особняка и морга. Всего лишь облекание скопившегося напряжения в иронию и сарказм. Здесь не на что злиться или, уж тем более, обижаться. А обижающийся на женщину мужчина это… не в моих это правилах.

— Что-то вроде того, — ответил я. — Хотя насчет чудовищ я бы не был так уверен. Я тут посмотрел в «Имперiалъ», и, оказывается, сегодня в нашем парке аттракционов проходит какой-то фестиваль.

— Да ладно⁈ — Алиса подалась вперед, ее сдержанность испарилась. — Мы должны туда сходить! Последний раз я там была с папой, когда мне было лет пятнадцать!

Я кивнул. Мой план был прост. Нам всем был нужен не отдых в привычном понимании — не тишина и покой, а встряска другого рода. Бессмысленная карусель впечатлений, которая вытеснила бы из головы воспоминания о пережитом. Что-то яркое и громкое, способное заглушить тревожные мысли.

— Именно. Судя по описанию, там полный набор развлечений. Колесо обозрения, с которого, полагаю, открывается вид на порт и промзону. Комната ужаса, где нас будут пугать студенты в резиновых масках. Игровые автоматы, в которых можно выиграть плюшевого медведя размером с Лидию.

Я бросил на нее взгляд. Уголок ее губ дрогнул, как и появилась легкие морщинки в уголках разреза глаз, но она сохранила невозмутимое выражение лица.

— Звучит отвратительно, — заключила она, отправляя в рот кусочек бутерброда.