Архитектор Душ V (СИ) - Вольт Александр

Я видел, как она пытается понять и найти логику в моих поступках, в этом безумном риске. Но связать всю полученную информацию воедино у нее не получалось.

Пришло время. Я сделал глубокий вдох. Холодный ночной воздух наполнил легкие.

— Я сказал, что тот ритуал проводил не я. Я хочу, чтобы ты отнеслась к моим словам максимально серьезно. Это действительно был не я.

Она непонимающе смотрела на меня.

— Я… — она запнулась. — Я не понимаю. Ты стоишь передо мной. У тебя была проблема со связанными на уровне энергетических потоков душами. Кто мог проводить тот ритуал, если не ты? Я тогда не сказала, Громов, но твой дом резонирует на микроуровне такой же темной магией. Кто если не ты?

— Я не тот, за кого себя выдаю, — перебил ее. Я отстранился, разорвав наше объятие, и отошел на шаг, чтобы видеть ее лицо полностью. Ее глаза расширились от удивления. — Я действительно не знаю, зачем старому Виктору Громову понадобилась эта сила по одной простой причине.

Я выдержал паузу, самую длинную и самую тяжелую за весь наш разговор. А потом сказал. Просто, без пафоса, как констатируют медицинский факт.

— Потому что я не из этой вселенной.

Глава 17

Девушки все еще сидели в уютном полумраке кафе. За окном давно стемнело, и редкие прохожие спешили укрыться от подступавшей ночной прохлады. Но здесь, за столиком у окна, казалось, время остановилось. Алиса держала в руке стакан, покрытый толстым слоем инея, и смотрела на Лидию с выражением неописуемого изумления и восторга.

— Как? — выдохнула она наконец, когда шок от ледяной газировки немного отступил. Ее голос был едва слышен, почти шепот. — Когда⁈ Ты… ты всегда так умела?

Вопросы посыпались из нее, как горох из дырявого мешка. В ее голове не укладывалось то, что она только что осознала. Нет, это, наверное, какой-то фокус!

Лидия опустила глаза. На ее бледных щеках проступил едва заметный румянец, выдававший смущение девушки. Она медленно повертела в пальцах чайную ложечку, глядя, как в ее отполированной поверхности отражаются огни кафе.

— Нет, — сказала она тихо, и в ее голосе не было ни гордости, ни радости. — Я была первой в нашем роду, у кого нет магии.

Алиса слушала, затаив дыхание, видя, как тяжело даются Лидии эти слова.

— Но после… после ритуала, — Лидия сделала паузу, словно ей требовалось усилие, чтобы произнести это слово, — я почувствовала изменения. В общем, во мне проснулась магия.

Слова эти, произнесенные почти шепотом, повисли в воздухе. Алиса смотрела на Лидию, на ее опущенные ресницы, на то, как нервно подрагивают ее пальцы, и ее собственное сердце сжалось от сочувствия. Она представила себе эту картину: маленькая девочка, растущая в семье, где магия — это норма, это признак принадлежности к роду, и только она, одна-единственная, лишена этого дара. Каково это — чувствовать себя чужой в собственном доме?

Но потом, почти сразу, сочувствие уступило место другой, более сильной эмоции. Радости. Искренней и чистой, как горный ручей. Радости за эту сильную гордую девушку, которая наконец-то обрела то, чего была лишена всю жизнь.

— Так это же замечательно! — воскликнула Алиса, и ее голос прозвучал слишком громко в тишине кафе. Несколько посетителей за соседними столиками обернулись на ее возглас. Алиса тут же прикрыла рот руками, ее щеки залились краской от смущения., но сдержать порыв не смогла.

Она подалась вперед через стол и схватила Лидию за руки. Ее правая кисть, еще не до конца отошедшая от магического холода, была прохладной на ощупь.

— Это же просто замечательно! — повторила она, уже шепотом, но с той же восторженной интонацией. Ее зеленые глаза сияли. — Лидия, я так за тебя рада! Правда!

Лидия подняла на нее глаза, и в их голубой глубине Алиса увидела отражение своего собственного восторга.

— Спасибо, — сказала Лидия, и на ее губах появилась теплая искренняя улыбка — та самая, которую Алиса видела так редко, но ценила так высоко. — Я и сама… почти что рада.

— Почти? — удивилась Алиса. Она не могла понять этого «почти». Как можно быть «почти» радой, когда сбылась, казалось, мечта всей твоей жизни? — Почему почти?

Лидия вздохнула, и улыбка исчезла с ее лица, уступив место серьезности.

— Потому что с большой силой приходит большая ответственность, — сказала она, и в ее голосе прозвучали нотки той самой аристократической сдержанности, которая была ей так свойственна. Но сейчас за этой сдержанностью скрывалась не гордость, а тревога. — Теперь мне придется посвящать все свободное время изучению магии, чтобы ее обуздать и избежать неконтролируемых выбросов.

— А такое бывает? — спросила Алиса, и ее восторженное настроение сменилось любопытством.

Лидия кивнула.

— У сильных магов — да. Когда дар просыпается спонтанно, без должной подготовки, он может быть нестабильным. Эмоциональные всплески, стресс, даже сильная радость — все это может спровоцировать выброс силы. Я не знаю, какой у меня потенциал, но… — она замолчала. Перед глазами Лидии снова возникла картина, как все ее предки, стоя в одну шеренгу, глядят на нее светящимися голубыми глазами. — Кажется, он куда больше, чем у моего отца.

Шая смотрела на меня несколько секунд, которые показались вечностью. Она не моргала, и в ее темных глубоких глазах, отражавших оранжевое свечение фонарей, я не мог прочесть ничего — ни удивления, ни недоверия, ни осуждения. Словно она смотрела не на меня, а сквозь, пытаясь разглядеть что-то, скрытое за привычной оболочкой.

— Ты… ты, должно быть, сейчас шутишь, — произнесла она наконец. Голос ее был ровным, без единой дрожащей нотки. Однако то, с каким выражением лица она произнесла эти слова… Она явно хотела бы услышать, что я всего лишь ее разыгрываю.

— Нет, — ответил я, продолжая смотреть прямо на нее. — Я бы предпочел шутить, но это чистая правда. Меня зовут Алексей Воробьев, — сказал я. — Вернее, звали. В прошлой жизни. Я был судмедэкспертом. Обычным, ничем не примечательным человеком, чья работа заключалась в том, чтобы копаться в мертвых телах и выяснять, почему они стали мертвыми.

Она молчала, но я видел, как напряглись ее плечи под моим плащом. Она слушала.

— Тот день… я его помню в деталях. Обычный день. Я закончил очередное вскрытие, сдал отчет… — смешок сам сорвался, — за который меня обещали убить, и поехал домой. Дождь, пробки, запах остывшего асфальта и бензина. Я ехал и думал о том, что мне осточертели эти треклятые анонимные угрозы, а еще что надо бы заехать в магазин и купить чего-нибудь на ужин. Банально, правда?

Я усмехнулся, но смех получился коротким и безрадостным.

— А потом на перекрестке со мной поравнялась машина. Повернув голову в их сторону, я не успел ничего понять. Увидел лишь балаклавы. Затем ослепляющая вспышка и глухой хлопок, который я скорее почувствовал, чем услышал.

Вспоминать об этом было почти не больно, хотя в памяти все еще жил тот последний миг. Ощущение рассыпающегося стекла на коже, запах пороха, и удивление. Незаданный вопрос: «как же так?».

— А потом я очнулся. Здесь. В этом мире. В этом теле. В той самой кладовой, посреди магического круга. Первое, что я почувствовал — жуткая головная боль и тошнота. Первое, что услышал — острый запах ладана, пота и страха. А увидел… — я сделал паузу, — двух девушек, которые хотели меня убить. Лидия Морозова и Алиса Бенуа. Они пришли отомстить Виктору Громову за то, что он с ними сделал. Одна тыкала в меня револьвером и требовала поднять руки, а вторая валялась без памяти в полуметре, сжимая стилет.

Я замолчал, не зная, чего дальше от нее ожидать. Что она рассмеется мне в лицо, или посмотрит с жалостью, как на сумасшедшего. Возможно, если бы не ее заклинание, то эльфийка вызвала бы скорую помощь и попросила доставить в ближайший дурдом. Или просто развернулась и ушла, навсегда вычеркнув меня из своей долгой жизни.

Шая молчала. Она медленно отвернулась от меня и подошла к самому краю балюстрады, достав из кармана тонкую сигарету. Раздался щелчок открываемой крышечки, после чего последовало закономерное «чврррк», вспышка и огонек, что на мгновение осветил ее сосредоточенное лицо, выхватив из мрака острые скулы и линию сжатых губ.