Архитектор Душ VI (СИ) - Вольт Александр

Стрелки часов проползли к половине восьмого. Холл уже гудел как растревоженный улей. Гости разбились на группы, официанты разносили шампанское, струнный квартет в углу зала заиграл что-то легкое и ненавязчивое.

— Виктор, — отец тронул меня за локоть, вырывая из оцепенения. — Пойдем, я представлю тебя кое-кому. Негоже хозяину вечера стоять столбом у входа.

Он мягко, но настойчиво увлек меня в центр зала, где у камина собралась особенно важная компания.

— Князь Меньшиков, позвольте представить вам моего сына, Виктора, — провозгласил отец.

Седовласый мужчина с орлиным профилем и тяжелым взглядом, которого я уже приветствовал на входе, оторвался от беседы и повернулся ко мне.

— Наслышан, наслышан, молодой человек, — произнес он, протягивая сухую, но сильную руку. — Говорят, крымский воздух благотворно влияет на характер.

— Скорее закаляет, — ответил я, пожимая его руку. — Благодарю за теплые слова, князь.

— А это, — отец подвел меня к другому гостю, невысокому, полному мужчине с багровым от хорошей жизни лицом, — граф Шувалов. Ценитель прекрасного, как ты мог заметить.

Граф держал в руке бокал с коньяком — тем самым, дварфийским, за которым я вчера гонялся по всей Москве.

— Виктор Андреевич! — пробасил он, отсалютовав мне бокалом. — Ваш батюшка не обманул! Напиток богов! Я уж думал, не найду его в столице до следующего года. Вы — волшебник!

— Рад, что вам пришлось по вкусу, граф, — я вежливо улыбнулся, хотя мыслями был далеко. Мой взгляд снова метнулся к дверям. Пусто.

— А правда, что вы недавно дрались на дуэли? — спросил Шувалов, понизив голос до заговорщицкого шепота. — Из-за дамы, говорят? Ай да молодец! Есть еще порох в пороховницах у нашего дворянства!

Я вежливо улыбнулся.

— Эти слухи долетели даже до столицы? Я думал, здесь дела нет до тех, кто находится далеко на периферии.

— Ну что вы, молодой человек! — уверял меня граф, — Мир слухами полнится, мне ли это рассказывать вам. Тем более что фамилия-то у вас известная, да и господин Орлов не последний человек в империи, — он заговорщицки подмигнул мне.

Интересная складывалась картина.

Отец сиял, представляя меня своим старым друзьям и конкурентам, пожиная плоды своего триумфа. Я же чувствовал, как внутри нарастает холодная, иррациональная тревога. Она обещала прийти к семи. Что-то случилось? Или она просто передумала?

Двери снова распахнулись.

Я повернул голову, уже не ожидая увидеть ничего, кроме очередного незнакомого лица в потоке гостей. Но в распахнутых дверях стояли они. Настасья и Александр.

Настя, в элегантном темно-синем платье, которое подчеркивало ее хрупкую фигуру и делало глаза еще темнее, выглядела немного растерянной в этой блестящей толпе. Александр, крепкий и уверенный, в безупречно сидящем костюме, держал жену под руку, оглядываясь с любопытством, как турист, попавший в музей.

Я выдохнул. Медленно и шумно, выпуская из легких все напряжение последних минут.

Все же позвал, старый лис. Не соврал. Вот и славно.

Оставив графа Шувалова рассуждать о букете дварфийского коньяка, я решительно направился к ним, рассекая толпу как ледокол.

— Настя, — сказал я, подойдя вплотную.

Сестра вздрогнула, но, когда она увидела меня, ее лицо озарилось теплой, искренней улыбкой. Я шагнул вперед и крепко обнял ее, чувствуя, как она прижимается ко мне в ответ. Это было неловко и трогательно одновременно. Мы были почти чужими людьми, но кровь — не вода.

— Привет, — прошептала она мне в плечо.

Я отстранился и повернулся к ее мужу.

— Александр, рад тебя видеть, — я протянул ему руку.

Он крепко пожал ее, а затем, вместо того чтобы отпустить, с силой дернул меня на себя и заключил в медвежьи объятия, от которых у меня едва не хрустнули ребра.

— Привет, шурин, привет, родно-о-ой! — протянул он, хлопая меня по здоровому плечу. От него пахло дорогим одеколоном и уверенностью человека, который твердо стоит на ногах. — Ну ты даешь! Я думал, тут будет скромный семейный ужин, а у вас тут бал, дым коромыслом!

— Привет, Александр, — я усмехнулся, высвобождаясь из его хватки. — Как нога?

Он на секунду замер, а потом громко рассмеялся, поняв, о чем я.

— Нога? — он посмотрел вниз. — А, эта, что ли? — он ткнул в то самое колено, куда я ему тогда зарядил по психее. — Как видишь, на месте, ха-ха! Слушай, здорово тут у вас. Атмосферно.

— Проходите, не стесняйтесь, отдыхайте, — сказал я, делая шаг назад и пропуская их в зал. — Берите шампанское, закуски. Я присоединюсь в ближайшее время.

— Рада тебя снова видеть, Виктор, — отозвалась сестра, и ее голос, тихий и мелодичный, прозвучал как музыка после гула светских бесед.

От ее слов на душе стало необъяснимо тепло. Чужой вроде как человек, но эта искренность в ее глазах, таких похожих на глаза матери с портрета, заставляла меня размякнуть. Перед внутренним взором пронеслись чужие, но уже ставшие моими воспоминания: вот маленький Виктор качает на руках крошечную Настасью, укутанную в кружева, вот он неумело кормит ее с ложечки, а она смеется, размазывая кашу по лицу. Грудь наполнилась глубокой, почти отеческой нежностью.

— Я тоже тебя рад видеть, Настюш. Проходи, — я тепло улыбнулся, и эта улыбка была первой по-настоящему искренней за весь вечер.

Они кивнули и, подхваченные потоком гостей, двинулись вглубь зала. Я смотрел им вслед, чувствуя, как внутри что-то меняется. Этот дом, который еще вчера был для меня чужим мавзолеем, полным призраков прошлого, вдруг начал обретать черты настоящего дома. Дома, где есть семья, которую я собирал по кусочкам.

Но долго предаваться семейным сантиментам мне не дали.

— Господин Громов.

Я обернулся. Рядом стоял один из охранников — крепкий парень с каменным лицом и наушником в ухе.

— Прошу прощения, что отвлекаю, — произнес он тихим, но настойчивым голосом. — Вас просят подойти к главному входу.

Я нахмурился. Кого еще принесло? Все приглашенные вроде уже собрались.

— Кто там? — спросил я.

— Гостья, — коротко ответил охранник, не вдаваясь в детали. — Настояла на том, чтобы увидеть лично вас.

Насторожившись, я кивнул и направился к выходу, оставляя за спиной гул голосов и звон бокалов.

Выйдя на крыльцо, я замер.

За массивной дверью, в круге света от фонаря, стояла Шая.

Я не сразу понял, что происходит.

Она стояла, прислонившись к вазону с цветами, и спокойно курила, выпуская в прохладный вечерний воздух тонкую струйку дыма. Охранник, который меня вызвал, коротко кивнул ей и, получив в ответ едва заметный знак, удалился обратно к входу, оставив нас одних.

Я открыл рот, чтобы задать вопрос, глядя на нее с неприкрытым изумлением на лице.

Это была не та Шая, которую я знал. Не агент в строгой форме и не эльфийка в практичном плаще. Передо мной стояла богиня, сошедшая со страниц древнего эпоса.

Черное платье, струящееся как жидкая ночь, облегало ее фигуру. Глубокий, почти до самого живота V-образный вырез от плечей открывал безупречную кожу, а высокий разрез на бедре при каждом движении обнажал длинную, стройную ногу. Платье было одновременно вызывающе смелым и аристократически элегантным.

— Э-э-э… а? — только и выдавил я.

Она улыбнулась, и эта улыбка в полумраке показалась мне еще более ослепительной.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Чего в дом-то не вошла? — наконец обрел я дар речи.

— Хотела тебя увидеть первым, а не искать в этой толпе, — она сделала последнюю затяжку и, подойдя ко мне, просунула прохладную руку под мой локоть. — Теперь можно идти. Проводишь меня к гостям?

Я посмотрел на нее, прищурившись, пытаясь разгадать эту эльфийскую логику.

— Это вся причина?

— Да, — сказала она с обезоруживающей простотой.

— А извиниться за опоздание? — уточнил я, не сводя с нее глаз.

Она картинно вздохнула, словно признавая свою вину.

— Да, задержалась, виновата.

— Что-то стряслось?