Архитектор Душ V (СИ) - Вольт Александр

— Ну, рассказывай, — начал Александр, дуя на горячий чай. — Какими судьбами в первопрестольной? Не просто же так решил родственников навестить спустя столько лет.

— Не просто, — ответил я, делая глоток. Чай был хорошим, терпким, с бергамотом. — Отец приболел. Пришло письмо, просил приехать. Вот, заехал проведать.

Краем глаза я заметил, как изменилось лицо сестры. При упоминании отца ее губы скривились, словно она раскусила лимон вместе с кожурой, а в глазах мелькнуло что-то жесткое и злое.

— И как он? — спросила она сухо, глядя в свою чашку.

— Был плох, — честно ответил я. — Сейчас стабилен. Врачи говорят, кризис миновал, но наблюдение требуется.

Настасья лишь хмыкнула, не поднимая глаз, и промолчала. Тема была явно ей неприятна, и я решил не давить.

Разговор свернул на более нейтральные темы. Мы обсудили московские пробки, которые, кажется, были вечной проблемой в любой вселенной, погоду, цены на недвижимость. Обычный светский треп, позволяющий людям прощупать друг друга без риска задеть за живое.

— А ты чем занимаешься, Александр? — спросил я, когда пауза в разговоре затянулась. — Дом у вас, я погляжу, полная чаша.

Муж сестры откинулся на спинку стула, и в его позе появилась довольная расслабленность человека, знающего себе цену.

— Да так, кручусь помаленьку, — махнул он рукой. — Средний бизнес. С партнерами из Азии работаем. Купи-продайка, если по-простому.

— Азия большая, — заметил я.

— Ну, скажем так, возим то, что там производят много и дешево, а здесь продаем подороже, — он подмигнул. — Ткани, электроника, комплектующие. Схема простая, как топор, но работает безотказно. И нашу семью, как видишь, кормит неплохо.

Я мысленно хмыкнул. Империя империей, магия магией, а экономические законы везде одинаковы. Купи дешевле, продай дороже, разницу положи в карман. Капитализм, бессердечный и универсальный, цвел и пах даже под сенью двуглавого орла.

— А тебе как там, в Феодосии? — спросил Александр, беря печенье. — Слышал, глушь, но море теплое.

— Нормально, — пожал я плечами. — Климат действительно приятный, особенно после московской слякоти. Городок хороший, тихий. Правда последнее время, — я сделал паузу, подбирая слова, — творилось всякое сумбурное. То одно, то другое. Но сейчас вроде все успокоилось. Вошло в колею.

Александр оживился. Он подался вперед, и в его глазах загорелся любопытный огонек сплетника.

— Кстати, о сумбурном. Я тут краем глаза видел в «Импер-токе», — он произнес это название, и я едва сдержал улыбку. «Импер-ток». Ну конечно. Видимо, короткие видео с танцующими подростками и котиками — это чуть ли не основа мироздания. — Твоя фамилия там мелькала. И должность. Коронеръ Громов. Какое-то там громкое дело было с похищением трупа, да? Или что-то вроде того? Местная молодежь там там строила теории заговоров.

Забавно. Видимо, какой-то ролик слишком завирусился.

— Было дело, — кивнул я равнодушно, словно речь шла о потерянном кошельке. — Криминалитет местный пытался замести следы одного убийства. Решили, что если нет тела — нет дела. Выкрали улику прямо из морга.

— И что? Нашли? — жадно спросил Александр.

— Ага, — соврал я легко и непринужденно. Вернее не совсем соврал, ведь официально версия была именно такой. — Наследили они сильно. Ума-то у налетчиков немного было. СБРИ их прижало, тело вернули, виновные давно по каталажкам. Обычная бытовуха, раздутая прессой до масштабов вселенского заговора.

Александр разочарованно откинулся назад. Видимо, он ожидал истории про магов-некромантов или тайные ритуалы.

— А, ну понятно. А то там такого понаписали в комментариях… — он махнул рукой.

Повисла тишина. Александр посмотрел на жену. Настасья сидела прямо, ее пальцы нервно поглаживали край скатерти. Она перехватила взгляд мужа и сделала едва заметное движение головой в сторону двери.

Кивок был красноречивее любых слов: «Свали в туман, дорогой. Нам надо поговорить».

Александр понял намек мгновенно. Он, может, и был вспыльчивым, но дураком точно не являлся.

— Что ж, — он с кряхтением поднялся, опираясь руками о столешницу. — Рад был знакомству, Виктор. И еще раз приношу извинения за… ну, ты понял. Горячая голова, каюсь.

— Принято, — кивнул я. — Не бери в голову.

— Пойду поработаю еще немного в кабинете. Накладные надо проверить, — сказал он скорее для проформы. — Не буду вам мешать. Семейные дела и все такое.

Он обошел стол, на ходу поцеловал жену в макушку и, заметно прихрамывая на правую ногу, вышел из кухни. Его шаги затихли в глубине дома.

Мы остались одни. Настасья посмотрела на закрывшуюся дверь, выждала пару секунд, а затем резко повернулась ко мне.

— Ну, что, Виктор, рассказывай, — сказала она тихо, но требовательно. — Зачем ты на самом деле приехал? И не смей мне врать про то что ты просто соскучился по папочке. Я тебя знаю, и знаю его.

Не знаю, почему, но я, отпив чая, промотал в голове еще раз все то, что случилось со мной за пару дней по приезду в Москву и хохотнул. Сначала один раз, затем еще раз и еще, пока не рассмеялся.

— Ну, — сказал я, подбирая слова. — Наверное, стоит начать с того, что старик Громов едва не отдал концы у меня на руках.

Глава 21

Настасья замерла с чашкой у рта. Фарфор тихо звякнул о зубы. Она медленно поставила чашку на блюдце, и я заметил, как дрожат ее пальцы.

— В смысле отдал концы? — переспросила она, побледнев. — Он же… он же Андрей Громов. Железный человек.

— Железо ржавеет, Настя, — ответил я, глядя ей в глаза. — А люди стареют и болеют. Он написал мне письмо. Сам. Попросил приехать. Когда я вошел в дом, он открыл дверь и рухнул. Если бы я не успел подхватить и оказать первую помощь, мы бы сейчас обсуждали организацию похорон, а не пили чай.

Я опустил подробности про магическое вливание энергии. Ей это знать не обязательно. Достаточно медицинской версии.

— Затем прибыла скорая и увезла в клинику. Сейчас он стабилен, но слаб.

Настасья закрыла лицо руками. Плечи ее опустились. Она сделала несколько вдохов и выдохов, после чего пришла в себя.

— Но почему? — спросил она глухо через ладони. — Что с ним? Сердце?

— Если бы, — я откинулся на спинку стула. — Все сложнее. Его медленно и методично травили.

Глаза сестры широко распахнулись от шока.

— Травили? Кто?

— Алина, — произнес я это имя, наблюдая за реакцией сестры.

Лицо Настасьи исказилось гримасой отвращения.

— Эта… шлюха? — выплюнула она. — Я знала. Я говорила ему, что она крутится вокруг него не просто так. Но он же никого не слушает! «Она дарит мне вторую молодость». Тьфу!

— Вы что, общались, что ли?

— Ну а как иначе? Он же считал, что все сделал правильно, выдав меня замуж за Сашу. Я домой не езжу, видеть его не хочу, а он по праздникам приезжал. Ну и я видела их обоих.

— Ясно, — сказал я. — Ну, в общем, если она ему что-то и дарила, то не молодость, а билет на тот свет через артефакт. Часы, которыми она его наградила, высасывали из него жизнь. Я снял их, и ему сразу стало лучше. Сегодня утром мы с экспертом из МВД доказали ему это наглядно.

— Часы… — прошептала Настасья. — Он носил их не снимая. Хвастался, мол, посмотрите какой подарок мне сделала моя Алиночка, — она скривилась.

— Именно. Но это еще не все новости, — я сделал паузу. — Дмитрий погиб.

Настасья застыла, не меняясь в лице. Единственным изменением было только то, что вся кровь буквально отхлынула ушла из нее, сделав кожу мертвенно-бледной.

— Что?.. — одними губами произнесла сестра.

— Две недели назад на границе. Попали в засаду «Лесных братьев».

Настасья смотрела на меня не мигая. Потом ее лицо сморщилось, как у маленькой обиженной девочки, и она заплакала. Беззвучно, по-настоящему. Слезы катились по щекам, капая на дорогую скатерть.

Я не знал, что делать. Подойти? Обнять? Мы были чужими людьми долгие годы. Я сидел и смотрел, как она плачет, чувствуя внутри странную пустоту. Я не знал Дмитрия. Для меня он был лишь персонажем из чужих воспоминаний — наглым, самоуверенным любимчиком. Но для нее он был старшим братом. Тем, с кем она росла с того дня, когда меня изгнали.