Демон Жадности. Книга 5 (СИ) - Розин Юрий

— Когда? — я резко поднялся с кресла, опираясь руками о стол и глядя на него сверху вниз. — Хоть прямо сейчас. И я предлагаю поменяться не на месяц-два, а сразу на годик-полтора.

— С чего вдруг такая смена планов? — Гильом поднял бровь.

— Планам свойственно меняться, — вздохнул я. — Если коротко, Маска… уснула. Погрузилась в спячку. Я лишился всех ее активных способностей, в том числе способности повышать стадию засчет поглощения ценностей. Так что теперь мне миссии Коалиции временно без надобности. Все, что мне осталось — это тренировать контроль над мировой аурой. — Я сделал паузу, повернувшись к нему, чтобы видеть его реакцию. — А это, как ты сам понимаешь, можно делать и сидя на кровати в роскошных апартаментах, не рискуя получить гарпун в спину.

— Ты… ты уже управляешь ей? — голос Гильома прозвучал приглушенно, и на его лице отразилось то же самое, почти суеверное потрясение, что было у Шароны. — Но… это же… это уровень Эпоса!

— Скажем так, мне повезло, — пожал я плечами, делая вид, что это пустяк. — Так что расклад теперь кардинально иной. Ты можешь спокойно, без лишних спешки и риска, занять мое место здесь. Никаких сумасшедших миссий с заведомым смертельным исходом, только стандартная служба, плановые тренировки и возможность практиковаться без лишних глаз и давления. А я займу твое место на светских раутах. Буду посещать званые ужины, скучные приемы и… сидеть в своей комнате, отрабатывая контроль над мировой аурой. К сожалению, возможность мгновенно превращаться в тебя я потерял вместе с татуировками. Но раз мы меняемся надолго, косметические артефакты легко скроют любые мелкие несоответствия во внешности.

Лицо Гильома медленно прояснялось, как небо после грозы. Недовольство и нетерпение сменялись пониманием, а затем — тем самым знакомым огоньком амбициозного, жадного до знаний соперничества, который я в нем хорошо знал.

— Мировая аура… — он покачал головой, и по его губам проползла упрямая ухмылка. — Хорошо. Ладно. Знаешь что? Я тоже почувствую эту твою мировую ауру. Обязательно. До того, как официально стану Эпосом. Я заставлю ее подчиниться.

— Хороший настрой, — усмехнулся я, чувствуя, как напряжение между нами окончательно уходит. — Значит, договорились? Ты остаешься здесь, ведешь батальон, растешь в силе без лишних помех. А я отправляюсь играть в изящного принца.

— Договорились, — твердо кивнул он, его взгляд снова стал острым и целеустремленным. — Решай свои неотложные дела с батальоном, проинформируй ключевых офицеров, чтобы не подставили меня по незнанию. Возвращайся на яхту послезавтра, перед официальным отбытием. И не опоздай.

###

Я собрал офицерский состав в своей каюте на «Золотом Демоне». Двадцать три человека смотрели на меня с ожиданием, в воздухе витало напряжение.

— У нас грядут перемены, причем весьма своеобразные, — начал я, обводя их взглядом. — Я и Гильом фон Шейларон временно поменяемся местами. Он будет здесь, на базе, командуя батальоном от моего имени, а я отправлюсь в маркизат Шейларон играть в изнеженного аристократа.

В каюте повисло гробовое, изумленное молчание, нарушаемое лишь гулом систем корабля.

— Это бред, Мак, — первым выдохнул Хамрон, с силой потирая переносицу, будто пытаясь стереть услышанное. — Ты только вдумайся! С твоим-то… уникальным талантом находить проблемы на ровном месте и превращать рутинные задания в эпические побоища… Как ты собираешься изображать чопорного аристократа? А он… он сможет командовать нами? Мы ведь не салонные танцоры!

— Это необходимо, — мягко, но с абсолютной, не терпящей возражений твердостью парировал я. — И это не обсуждается. Главное и единственное правило: никто, абсолютно никто из рядовых бойцов не должен знать о подмене. Гильом будет стараться минимизировать личные контакты с подчиненными, чтобы не раскрыться. Ваша задача — обеспечить бесперебойную работу батальона в штатном режиме и прикрывать его, если что-то пойдет не так.

— А если возникнет внештатная ситуация? — спросила Ярана, ее брови были сдвинуты в строгую линию, а пальцы барабанили по столу. — Он же не знает наших тактик, наших комбинаций, наших условных сигналов. Один неверный приказ в горячке боя — и мы можем понести ненужные потери.

— Он — Артефактор на стадии Кризиса Предания, опытный и талантливый боец, а также общепризнанный гений, — ответил я, глядя на каждого по очереди. — Он справится. А вы — поможете ему. Расскажете что к чему, ненавязчиво подстрахуете. Считайте это… особыми полевыми учениями.

— И сколько нам это терпеть? — буркнул Силар.

— Кто знает, — пожал я плечами. — Пока я не восстановлю Маску и не верну способность раздавать ману, вам все равно придется полагаться в росте исключительно на препараты маны, что этот рост, очевидно, очень замедлит. Так что не отказывайтесь от возможности успокоиться и обвыкнуться с новой силой.

Они переглянулись, и в их глазах я читал уже не открытый протест, а обретенное, пусть и не без внутренней борьбы, принятие. Они доверяли мне, даже когда мои планы казались им откровенно сумасшедшими. Это доверие было той валютой, которую я копил все это время.

Затем я отправился в кабинет Шароны. Выслушав мой обстоятельный, хотя и несколько приукрашенный для пущей убедительности, рассказ о предстоящем маскараде, она откинулась на спинку своего массивного кресла и разразилась таким громким, искренним хохотом, что я на мгновение опешил.

— О, это великолепно! Просто гениально! — выдохнула она, вытирая выступавшую слезу из единственного глаза. — Иномирец-пират-вояка и принц-отшельник, играющие в шпионов по собственному, ни на что не похожему сценарию! Это лучше чем все, что я смогла бы придумать сама!

— Значит, мы можем рассчитывать на ваше… тактичное невмешательство и при необходимости — на прикрытие? — уточнил я.

Ее смех мгновенно стих, сменившись хитрой, оценивающей ухмылкой охотника, загнавшего дичь в угол.

— Можете. Но мое молчание и, если потребуется, прикрытие, обойдутся тебе в одну небольшую, но очень специфическую услугу, Марион.

— И в чем же будет заключаться эта загадочная услуга? — спросил я, отчетливо чувствуя подвох и мысленно готовясь к худшему.

— А вот в этом — вся прелесть и весь риск для тебя, — ее единственный глаз блеснул азартом. — Я оставлю содержание и форму этой услуги целиком и полностью на твое усмотрение. Ты же у нас творческая, нестандартно мыслящая личность. Но знай: если до того дня, как ваша афера благополучно завершится и вы поменяетесь обратно, ты не придумаешь и не предоставишь мне нечто, что искренне поразит меня и заставит почувствовать, что мое молчание того стоило… я не только вас с принцем с триумфом разоблачу перед всем корпусом, но и сама буду громче всех кричать, что вы меня, вашу прямую начальницу, тоже цинично и подло обманули. Честь мундира, репутация, доверие высшего командования — все дела. Понял меня, гений афер?

Я устало вздохнул, глядя на ее торжествующую, хищную ухмылку. Эти игры и этот бесконечный торг… В этот раз мне решительно, до самого нутра, не хотелось в них ввязываться. Правда, выбора у меня не было.

Однако… уголки губ сами по себе поползли вверх. Если я не мог дать задний ход, то я хотя бы наслажусь возможностью переть вперед, отпустив всякие тормоза. Посмотрим, госпожа комдив, насколько у меня получится вас поразить.

Без единого слова, отбросив все расчеты, я поднялся с кресла, обошел ее массивный, покрытый резьбой стол и остановился прямо перед ней, нарушая все возможные ограничения суббординации.

Шарона не дрогнула, не попыталась восстановить пространство. Напротив, ее ухмылка лишь стала шире, почти оскалом, а в единственном глазе заплясали озорные, вызывающие, готовые на все огоньки.

Она молча, чуть приподняв подбородок, смотрела на меня, давая молчаливое разрешение на то, что должно было произойти, всем своим видом бросая вызов: «Ну, покажи, на что способен».

Я медленно наклонился, не сводя с нее взгляда, и прикоснулся губами к ее губам. Легко, почти нежно, вопреки напряжению, что висело в воздухе.