Урожай Мабона - Сутягина Полина

Кэт старательно орудовала щеткой, и завитками вздымалась пыль с крыльца. Особенно тщательно мела она у порожков – всех переходных граней между комнатами, между внешними и внутренними пространствами дома, каждую ступень лестницы и крыльца. Ведь любая дверь – это тоже граница, и там часто задерживается и застревает Что-то, цепляясь за подол каждый раз, когда кто-то минует ее. И последний, но немаловажный этап – вода. Кэт не использовала никаких дополнительных чистящих средств. Только прозрачная колодезная вода. Для этого она даже вышла, обогнула дом и набрала прямо из колодца, а не из крана, в старое металлическое ведро ледяной воды. Под землей та хранила холод, несмотря на влажное марево жары, скатившееся в эти дни в долину. Набирая воду, Кэтрин подняла взгляд на заросший склон горы, прикрыла глаза и мысленно скользнула по нему до вершины, где даже летом поблескивали на солнце белые осколки снежника и сероватые вымоины ледника. Коснулась их и почувствовала холод. Потом она приложила ладонь ко лбу, ладонь ее тоже была холодна.

Тряпка вцепилась в щербатую поверхность половиц. Упираясь ногами и напрягая руки, Кэт принялась надраивать пол на веранде, пока та покачивала раскрытыми створками окон на ветерке, словно ленивыми флюгерами. Дом со всеми распахнутыми окошками напоминал странное насекомое, собирающееся взлететь.

Когда она добралась до второго этажа, рубашка уже липла к телу, а влажный теплый воздух не давал охлаждения. Он пах свежестью сада, и Кэт нравилось это ощущение. Окна на чердаке с травами были приоткрыты практически все время, для правильной просушки. Здесь Кэт пробежалась только влажной щеткой, чтобы не взметать пыль. Травы давали свою атмосферу, в которую вторгаться не хотелось. Это был особый островок дома. Впрочем, каждое пространство имеет свой характер. Спальня и рабочий кабинет, где соприкасаешься с мыслями или снами в уединении, веранда-гостиная, открытая для гостей, кухня – некая изнанка ковра жизни, где у любой хозяйки припрятано свое зелье. Все эти места подстраиваются под соответствующие нужды, а затем начинают подстраивать их обитателя. «Не стоит относиться небрежно к пространству, ибо мы как деревья, вплетены в него, даже если нам кажется, что мы отдельные существа», – напоминали ведьмам наставницы.

Утирая лоб тыльной стороной ладони, Кэт опустилась на постель. «Ну вот и все». Воду она вынесла на задний двор и вылила под яблоню, росшую ближе всего к подъему на гору. Редкие яблони за домом были наиболее корявы и покрыты мхом, и в отличие от тех, что росли перед домом, практически не плодоносили.

Бросив еще один взгляд на склон, Кэт ополоснула ведро и ушла в дом. С тех пор как ведьма встретилась с Горой по обе стороны Границы, она еще ни разу не поднималась наяву к границам снежника, даже не проходила полностью через зону леса. Говоря себе, что сейчас ей незачем туда идти или что она занята другими делами. Но время сбора трав еще не было завершено. Конец лета – начало осени – благодатный сезон для заготовок многих дикоросов. Собирала она не только травы, но и корневища некоторых растений, запасающие к холодному сезону питательные и полезные вещества, ягоды, скоро и грибы, которые потянутся живописными гирляндами по дому, однако не на чердаке с травами. Сушить их вместе не стоило.

Быстро ополоснувшись прохладной водой из ковша, Кэт достала из погреба творог. Полосатого все утро не было, и она положила только себе в расписную глиняную плошку, а сверху – свежего яблочного варенья и, наконец, села завтракать.

«Надо идти, – понимала она, уплетая творог, – в эту субботу. Луна растет – можно брать». Чему-то луна сил добавляет, у чего-то отбирает. Есть такие растения и их части, что лучше собирать в худеющую луну, но многие, особенно для лекарственных сборов – лучше в растущую. И только для особых зелий собирать травы нужно в полнолуние или новолуние. Такие Кэт собирала редко и сушила поодаль от остальных, дабы не влияли они на обычные сборы.

Где-то за забором звякнул колокольчик. С веранды калитку было плохо видно в зарослях кустов, но уже скоро у дома показался велосипед и его наездник, ведущий железного коня под уздцы.

Молодой помощник почтальона снял фуражку и помахал через раскрытое окно веранды. Отставив тарелку, Кэт поднялась и быстро выбежала на крыльцо.

– Доброе утро, Виктор!

– И тебе, Кэт! Проветриваешь? – он оглядел топорщащуюся гребнями створок веранду. – Жара какая, да? А нам начальник даже не разрешает форму на что-то полегче сменить. – Действительно, почтальон был в фирменных брюках и рубашке, но пиджак болтался длинными рукавами на руле велосипеда. – Вот, – он извлек из сумки два конверта, и протянул девушке. – И еще вышла новая городская газета, хочешь оформить подписку? – из другой сумки, полной крепких печатных свертков, он выхватил один, и Кэт ощутила яркий запах типографский краски. – Нам положено всех спрашивать… – извиняющимся тоном пояснил он.

Зажав письма под мышкой, Кэт из вежливости взяла посмотреть газету. Она не интересовалась периодикой, особенно новостной. Все, что было действительно важно, приходило к ней и без газет, к тому же по-настоящему важных вещей там и не писали. Перед ее глазами заплясали заголовки новостей городка и окраин, рамочки объявлений, предложений вакансий и сообщений об открытии новых заведений.

– На предпоследней странице есть советы по садоводству и заготовкам, – сделал попытку Виктор.

Кэт кивнула и пролистала до конца.

– Давай, я возьму этот номер и подумаю, – неожиданно для себя сказала она. И зачем это ей газета? Разве что банки прокладывать? Яблоки-то она не станет, их лучше соломой. – Как твои дела, Виктор?

– Да потихоньку. В центр переводить пока не хотят. Вот Флоранс повезло с офисом… – произнес он задумчиво.

– Флоранс?

– А, да, я не говорил разве?.. – он немного смутился, хотя между ним и Кэт вопрос этот давно уже был улажен. – Мы с ней… Ну она работает в центре, в туристическом бюро фрау Кляйн. Ты, наверное, не знаешь…

– Фрау Кляйн, ты сказал? – Кэт невольно улыбнулась, вспоминая своих юных друзей. Интересно, как они там проводят время у родственников? – Отчего же. Я знакома и с ней, и с ее семьей.

– Да… – это почему-то снова смутило почтальона.

– Она у меня сбор покупала, – Кэт решила не упоминать обстоятельств знакомства с другими членами семьи. – А ведь… – спохватилась она вдруг – ей, кажется, коллега по работе меня посоветовала. Быть может, как раз Флоранс? Тогда выходит, это тебя я должна благодарить за рекомендацию! – рассмеялась Кэт.

Виктор тоже улыбнулся.

– А ведь и впрямь, я ей говорил о твоем деле! Вот так совпадение.

В совпадения Кэт не верила. Все было взаимосвязано, только вот жаль, что часто неизвестно, как именно… Впрочем, может, и к лучшему.

Когда Виктор ушел, Кэт вернулась к незавершенному завтраку на веранду, привычным жестом бросила на угол стола газету и одно из писем, в официальном конверте, решив этими вещами заняться позже. Второе было от Элайзы, и раз послано обычной почтой, то, очевидно, не тайного содержания. Кэт налила себе чая и распечатала конверт.

Отпроситься у бабушки не составило труда. Младших брата и сестру на него не вешали, и Роджер был относительно волен в распоряжении своим временем.

– На верхние пастбища?.. – задумалась фрау Кляйн. – Надо бы тебе сделать бутербродов. И не забудь…

– Надеть панаму, – кивнул Роджер, которому об этом напомнили несколько раз за это утро.

Нарезая хлеб, бабушка уточнила:

– Значит, это дочка Бруннеров с соседней фермы?

– Марта, – кивнул Роджер. – У нас нет фляги? Не хочется бутылку брать…

– Где-то была… – она раскрыла нижний ящик и, громыхая кастрюльками, извлекла из его чрева плоскую флягу в потертой тканевой оболочке. – Держи, ополосни только. Мы ей давно не пользовались.

Роджер отвинтил крышку и слегка понюхал. Бабушка укоризненно глянула на внука, а потом вернулась к бутербродам.