Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

— Я привёз их в Эпиркерк лет двенадцать назад, — флегматично-медленно отвернувшись, начал магистр, пошагав в недра сада. — Рассматривал идею заняться виноделием. Шардоне, Грилло, Алиготе, Совиньон Блан, Мускат белый, Рислинг — словом, сорта, которые нравятся лично мне, и те, о которых я был наслышан. Красных сортов я саженцы не вёз сознательно — претит концепция красного вина, не люблю ни вкус, ни запах, — пришлось сделать исключение только для Пино-нуар и Пино-менье. Но большинство жителей Эпиршира тонкое белое вино оценить не способны чисто генетически, видимо, поэтому я целился в аристократию. Лучше всего, как ни странно, проросли Рислинг и Мускат.

— Почему — «как ни странно»?

Захария замедлил шаг, обернулся и посмотрел на юношу взглядом не менее цепким, чем виноградная лоза.

— Мы, кажется, обговаривали правила этикета.

— Простите, Мастер.

— Рислингу для вызревания нужна прохлада, — жестом указав на оставшиеся за плечами растения, продолжил чародей как ни в чём не бывало. — И, что удобно, он легко адаптируется к скверной почве. Более того: чем лучше почва, тем хуже вино, так что его разве что ленивый не вырастит. Лозу могли бы погубить бактериальный рак или оидиум, к которым у этого сорта нет иммунитета, но таких болячек в Цельде попросту не существует. Мускат же холод не выносит — это вообще довольно прихотливый сорт со слабой сопротивляемостью к болезням и вредителям. Тем не менее, посмотри — цветёт и пахнет.

Занятно, — не мог не заметить Макс. — Он действительно был этим вопросом увлечён. И рассказал о себе за эту минуту больше, чем за всё время нашего знакомства. Интересно, с чего вдруг такая откровенность.

— К сожалению, Шпетбургундер не давал достаточное количество плодов. Поэтому от массового производства игристого, похожего на Земной «Кристалл», пришлось отказаться.

— Простите, Мастер… Шпет-что?

— Шпетбургундер. «Пино-нуар» на немецком… Знаешь ли ты, что такое шампанское?

Странный какой диалог с утра пораньше.

— Вино с пузырьками? — рискнул предположить слегка опешивший от неожиданности Максим.

— Предположим. А конкретнее?

— Конкретнее не знаю, Мастер, — вынужден был признать юноша, розовея. — Но я из таких напитков пробовал «Советское» там, «Абрау Дюрсо»…

— Это не то, — ровно отрезал колдун. — «Шампанским» могут называться напитки, произведённые только в регионе Шампань во Франции. Это основное отличие с точки зрения законодательства и… логики. Именно поэтому, несмотря на то, что рецептура французская, я мог бы назвать собственную пародию на «Кристалл» только игристым вином и никак иначе.

Возникало чувство, будто они не по делам спешат, а просто беззаботно прогуливаются. И хотя Макс нервничал в присутствии чародея, хотя побаивался ляпнуть какую-нибудь глупость, как это часто случалось с ним на родине, ему всё-таки было приятно вот так брести по широкой садовой дорожке чуть позади от него и слушать спонтанную лекцию о верном наименовании алкогольных напитков.

— Впрочем, в этом мире никого бы не стали волновать такие тонкости, — Захария рассуждал так же неторопливо, как двигался. — И даже не по той причине, что аборигены страны-то такой не знают — Франция, — а по той, что в гробу видали задумываться над подобными вещами. Нам, как людям искушённым, это играет на руку. Я попробовал сымитировать технологию изготовления «Кристалла», но, к сожалению, не хватило образования. Результат неплохой, но от оригинала далёк. Наладить массовое производство не позволила гильдия местных виноделов: на всей территории Паберберда рынок вина не просто переполнен предложением, а крайне конкурентный. Может, и удалось бы пробиться, учитывая моё положение, но… Если однажды ты стал виноделом, ты будешь им до конца своих дней — не по сфере деятельности, так по общественному восприятию. Так что я делаю несколько сотен бутылок в год, как это теперь называется, «для себя»: девяносто процентов поставляю королевскому двору в качестве уплаты налога… Готов поспорить, большую часть выпивает лично Айгольд и его свита… А десять процентов оставляю себе.

— Круто!..

Убедившись, что наставник закончил повествование, парень указал на кусты, бесконечной густой вереницей тянущиеся вдоль забора слева от дома, и рискнул поинтересоваться:

— А там у вас что, Мастер?

— Красная, белая и чёрная смородина. Крыжовник. Малина. Шиповник. Ирга. Голубика. Ничего особенного.

— Голубика растёт на кустах? — Максим заинтересованно вытянул шею.

— А на чём, по-твоему?

Уши юноши из розовых окрасились в красный — в тон хлеву, вынырнувшему из-за необъяснимо буйных колючих зарослей ежевики уже целиком.

— Я думал, что она… как черника, маленькая.

— Век живи, как говорится, — достаточно спокойно отреагировал на чужую необразованность чародей. — Чуть дальше кизил, барбарис, тёрн и облепиха. Я подумывал высадить ещё рябину и боярышник, но вовремя от этой идеи отказался: персонального желания употреблять эти плоды в пищу у меня нет, а для продажи не годится — в Эпиршире растут куда более полезные аналоги… Кстати, о них: пойдёшь по этой тропе справа — упрёшься в посадки за синей оградкой. Туда ни ногой.

— Уяснил, — отрапортовал Максим, прежде чем наставник уточнит скорость усвоения полученной информации, и добавил на всякий случай: — За синюю оградку ни ногой.

— Посмотрим, — скептически кивнул тот.

Чем дальше они продвигались, тем пестрее становился сад. Раскидистые могучие дубы, взявшие особняк в плотное кольцо и скрывавшие его от солнечных лучей, уступили место тонким и изящным собратьям: проводивший достаточно времени в сельской местности, юноша узнавал высаженные ровными рядами вишни и хурму, но с остальными растениями возникли проблемы — определиться, что за химера перед ним, мешала странная форма стволов и коротенькие веточки. Магистр, лишившись укрытия от яркого света, ускорился. Рискнув предположить, что сегодня наставник расположен отвечать на бытовые вопросы, Макс, разумеется, решил разузнать побольше.

— Груши, — размеренным тоном удовлетворял Захария любопытство подмастерья, — Черешни, абрикосы, сливы, персики и яблони у меня колоновидные. Такие деревья компактнее обычных, их стволы вырастают всего до трёх метров, поэтому можно высадить целый сад на небольшом участке. К тому же, колоновидные деревья дают больше плодов, устойчивее к температурным перепадам и вредителям. Ноу-хау сельского хозяйства. Я из фруктов обычно делаю закатки и продаю, но можно давить сок, варить эссенцию для вина или есть просто так. Королевский двор предпочитает забирать, к слову, свежий урожай — уплата налогов, разумеется, — они персиков и хурму прежде в глаза не видели. Но мне это на руку: многие состоятельные эпирширцы готовы мать родную продать за лакомства из иных миров, так что сад приносит немалые доходы.

— Вы ради денег всем этим занимаетесь?

Колдун снова слегка замедлился и глянул на подопечного через плечо.

— …Мастер, — добавил Максим.

— Последнее предупреждение. И нет, не только, пускай выгода и очевидна. Работа с землёй — неплохая терапия.

И больше не сказал ни слова про сад.

Деревья кончились совсем, и они вышли к действительно просторному загону, по скромным подсчётам парня примерно в две, а то и все три сотни квадратных метров, окружённому жердевой изгородью. Ворота — одни вели в ярко-красный хлев, вторые открывались к тропе, по которой пришли Путники, — оказались, разумеется, заперты. Обогнув загон, Захария подвёл Макса к двойным дверям просторной конюшни — на тяжёлом амбарном замке светилась фиолетовая круглая печать, и юноша почему-то не сомневался: горе тому, кто попробует взломать этот замок, если сначала не разберётся с магией. Заинтригованный, что же такого ценного может находиться внутри, он в предвкушении притих.

К счастью, чародей не принадлежал к числу тех, кто любит нагнать интриги. Одно движение пальцами — и печать погасла: замок приглушённо щёлкнул и упал в протянутую им ладонь, двери сами собой отворились и оба Путника беспрепятственно вошли внутрь.