Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

Захария редко позволял себе пребывать в подобном состоянии и теперь старательно приводил мысли в порядок. Когда разговор завершился, он смог взять разбушевавшиеся чувства под контроль: ничего страшного не произошло и не могло произойти, никто не просил его лично выслеживать преступника, просили только принять в этом участие, да и даже если бы попросили — теперь у него никто не отберёт возможность отказаться. А как именно поучаствовать — уже решать ему, а не двум второкурсникам Магической Академии, верно?

— Мастер, — осторожно позвал Максим, отцепившись от комода. — Вы в порядке?

— Насколько я могу быть в порядке — да. В полном.

— Это не моё дело, но… вы плохо выглядите.

— Считаешь? — колдун посмотрел на него с иронией. — Что ж, спасибо за правду. В моём возрасте позволительно выглядеть дурно, но я приму во внимание твои слова.

— Я… не это имел в виду.

— Расслабься, — выдохнул чародей, словно больше пытался успокоить себя. — Это просто старые раны старого мага. Некоторые залечить сложнее. Налей мне вина, которое ты пил сегодня.

Парень рад был помочь — отчасти по той причине, что сам прочувствовал весь спектр его терзаний, отчасти из-за мелочного беспокойства за собственную сохранность. Он послушно принёс стакан, наполненный почти до краёв, и в нерешительности остановился возле стула для посетителей напротив магистра.

— Мне оставить вас одного, Мастер?

— Нет, — к изумлению Макса ответил он и, сняв с груди маленький свисток, похожий на собачий, протянул подмастерью. — Выйди на крыльцо и дунь в него дважды.

Вечерний воздух Эпиркерка был свеж и даже немного прохладен. Солнце садилось за пределами города, утопая в листве высоких деревьев и бросая на столицу последние свои лучи, крыши окрасились в ярко-красный оттенок, а облака над головой искрились бронзой. Молодой Путник повертел немного предоставленную ему вещь и дважды дунул в свисток, гадая, зачем он это сделал и что случится потом. Инструмент не издал ни звука. Неподалёку раздались хлопки крыльев.

Большая чёрная тень скользнула по лужайке возле особняка, подлетела стремительно и, раскрыв могучие широкие крылья, опустилась на крыльцо прямо к ногам Максима, клацнув по деревянному настилу острыми когтями. Это был ворон — крупнее любого, что когда-либо доводилось видеть парню в обоих мирах. Блестящие глаза птицы внимательно осмотрели его, крылья хлопнули вновь — и грузный пернатый, поднявшись на уровень груди, выхватил цепкими лапами свисток из пальцев Путника и нырнул в дом.

Я обещал себе ничему не удивляться.

Макс, воздержавшись от комментариев, вернулся в лавку. Магистр приглашающе выставил руку, как выставляют её профессиональные дрессировщики соколов — тяжёлое создание мягко опустилось на его предплечье, почти полностью обхватив когтями тонкую кость, — после чего пересадил птицу на плечо и выудил из лапки призвавший зверя предмет.

— Это Вова, — объяснил колдун. — Вова, это Максимус. Мой подмастерье.

— Вова… тоже разумный, как Дрозд? — спросил юноша, закрывая за собой дверь.

— Нет. Обычный сообразительный грач, но ради приличия следовало вас познакомить. Он мою почту доставляет.

За время его отсутствия Захария уже успел разложить перед собой лист плотной бумаги — той самой, слегка зеленоватого оттенка, которую они со Спаром привезли, рискуя жизнью, — а также достал перо и открыл чернильницу. Вова, вгоняя когти в плоть своего хозяина и едва-едва не пронзая ими кожу, перешёл деловито с одного плеча на другое и попытался было выдернуть из головы колдуна несколько волосков — наверное, перепутал их с соломой или ещё каким потенциальным материалом для гнезда. Писал магистр удивительно быстро и красиво, игнорируя попытки грача попортить ему шевелюру, писал, не задумываясь и не делая пауз, потом нанёс на уголок листа при помощи магии какой-то символ (с ракурса Макса было не разглядеть подробнее), свернул письмо трижды и пихнул птице в клюв — да с такой силой, что маленькая голова сдвинулась назад. Вова крепко стиснул добычу и покинул дом так же стремительно, как явился в него — и, очевидно, не нуждался ни в адресе, ни в имени получателя.

— Завтра, как покормишь Дрозда, сходим в замок, — держа трубку в одной руке и стакан с вином в другой, сообщил будничным тоном чародей, в упор не замечая изменившееся выражение лица своего подопечного. — Наряжаться как на бал не обязательно, но хотя бы причешись и умойся.

Королевский Круг

И всё-таки, хорошо обстоятельства складывались в тот день: визит в королевский замок Захария запланировал на раннее утро, до официального открытия своего магазинчика, чтобы не нарушать устоявшийся распорядок жизни и не вынуждать клиентов обивать пороги понапрасну. Со вчерашнего дня ещё оставалась где-то в обозримом пространстве половина козы для Дрозда, так что Максу не пришлось бы браться за топор и самостоятельно приводить в исполнение первую в жизни казнь. Юноша с содроганием представил, в каком состоянии вышел бы из конюшни, вынуди его распоряжение начальства лично попрактиковаться в умерщвлении домашней живности — ни о каком достойном виде и адекватном поведении речи бы уж точно не шло, а ударить в грязь лицом при дворе ему было категорически непозволительно, он отчасти нёс ответственность за репутацию чародея.

Полный предвкушения и приятного беспокойства, взволнованный, молодой Путник поднялся с кровати аж за полчаса до обговорённого времени подъёма. Бодрый, несоразмерно обстоятельствам активный и слегка избыточно довольный, он совершил все необходимые по пробуждении водные процедуры, откопал более-менее сносную для такого случая одежду — всё местного пошива, никакой «иноземщины» — и ровно в семь потопал в кухню на негнущихся подрагивающих ногах. Возможная встреча с членами правящей династии будоражила парня: только в самых смелых мечтах он мог допустить мысль о том, что однажды его пути пересекутся с путями реальных королей — монархов с коронами и в мантиях, тех самых, о которых написаны учебники по истории… Но посмотрите на Максима теперь: вот-вот его ноги войдут в настоящий замок, а глаза наткнутся на настоящих правителей средневекового государства!

Безусловно, ему этот день запомнится на всю жизнь. Но, к сожалению, далеко не только восторг трепал чувствительную юношескую душу.

Перспектива прогуляться до цитадели местных правителей была чем-то похожа на размышления о первом сексе: пока тема не поднималась и не вставала ребром, это событие казалось нереальным и не слишком-то желанным, а как появилась возможность воплощения — начали потеть ладошки. Он переживал, что не сможет соответствовать ожиданиям наставника, что сморозит какую-нибудь ерунду или по глупости сделает нечто, что очернит их имена во веки вечные, думал о том, как ему следовало бы нарядиться (да и стоило ли)… Словом, неподготовленного, не обученного правилам поведения и брошенного буквально в эпицентр надвигающейся бури Максима захватил обыкновенный мандраж.

Замок короля, — размышлял он, проходя мимо мрачных библиотечных шкафов к лестнице на первый этаж, — это наверняка очень хорошо охраняемое место. Со своим… дресс-кодом, если можно так выразиться. Что, если меня не пропустят? Посчитают каким-нибудь оборванцем или высмеют на глазах у придворных? Мастеру придётся за меня краснеть? Нужно срочно спросить о правилах поведения, о дворцовом этикете… Да обо всём! И почему только он ещё сам не удосужился меня проинформировать, интересно?!

Мандраж усиливался по мере приближения к кухне. Когда биение разбушевавшегося сердца начало влиять на походку, юноша вынужден был остановиться на полпути, прикрыть глаза и несколько раз глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Перед ответственными соревнованиями его иногда колотило точно так же, как теперь, вот только раньше на кону стоял кубок из «Ашана» за пятьсот рублей и титул городского чемпиона. Сейчас же риски скакнули на невиданную доселе высоту.

Только удовлетворение информационного голода могло выровнять пульс. Без сведений, которыми магистр отчего-то не спешил делиться, Макс мог и в обморок свалиться от переизбытка чувств.