— А если огонь — это то, что нужно? — шепнула она, её голос дрожал, но был дерзким.
Он замолчал, его взгляд потемнел, и на секунду Лив подумала, что он остановит машину прямо здесь. Но он лишь тихо сказал:
— Тогда мы оба должны быть готовы к последствиям.
***
Кафе «Огненные зерна» ютилось между старой пекарней и магазином виниловых пластинок. Деревянная вывеска поскрипывала на ветру, а запах свежезаваренного кофе смешивался с дымом горящих дров. Внутри было тепло, уютно: потёртые деревянные столы, мягкий свет ламп, лёгкий треск огня в углу. За прилавком стоял лысоватый мужчина в грубом фартуке. Увидев Дориана, он кивнул и без слов начал готовить два стаканчика.
— Тебя везде знают? — пробормотала Лив, скрестив руки. — Кажется, даже на краю мира у тебя были бы знакомые.
Дориан усмехнулся, прислонившись к прилавку.
— Лив, — он наклонился, его шёпот коснулся её уха, — у мира нет края. — И уже обычным тоном: — Я просто оставляю хорошее впечатление.
— Или след, — парировала она, глаза сверкнули. Она взяла стаканчик, тёплый, пахнущий дымом и горькими зёрнами. — Иногда на шее.
— Ты правда хочешь, чтобы я это прокомментировал? — спросил он, голос низкий, с лёгкой угрозой.
Лив наклонилась чуть ближе, её пальцы обхватили тёплый стаканчик, а глаза поймали его.
— Хочу, чтобы ты перестал думать, что я та же девчонка, которую ты вытащил из переулка. — Её голос был твёрдым, и даже немного дерзким. — Я взрослею, Дориан. Быстрее, чем ты думал.
Он смотрел на неё, слишком долго, слишком близко, и Лив почувствовала, как её пульс бьётся в висках. Потом он медленно выдохнул.
— Так что, маленькая смелая поджигательница? — Дориан смотрел на Лив вопросительно, но с искрами предвкушения и азарта. — Ты готова поиграть с пламенем?
Лив прикусила губу, стараясь скрыть улыбку, но она не отступила.
— Посмотрим, кто сдастся первым, — шепнула она, пальцы коснулись его груди, чувствуя твёрдость мышц под рубашкой.
Мужчина за прилавком кашлянул, протягивая второй стаканчик Дориану. Момент лопнул, как мыльный пузырь. Лив фыркнула, пряча смущение за глотком кофе. Горький, с дымным послевкусием, он был слишком похож на Дориана — грубоватый, но самобытный.
***
Квартира встретила их тишиной. Солнечный свет лился через окно, оставляя золотые блики на стенах, на картинах, которые теперь казались Лив понятными. Она чувствовала, как кровь гудит в венах — от его взглядов, слов, лёгких касаний в той кофейне. Она была уверена: как только дверь закроется, между ними всё случится. Тело знало это раньше, чем разум. Она хотела его. И Дориан знал — его дерзкая улыбка, горящие глаза, напряжённая линия плеч кричали, что он на грани.
Дверь щёлкнула, и он оказался перед ней быстрее, чем она моргнула — с вампирской скоростью, от которой дыхание сбилось. Его руки легли на её талию, сжимая с едва сдерживаемой силой. Лив ахнула, когда он прижал её к стене, холод штукатурки обжёг спину. Губы Дориана нашли её шею — тёплые, жадные, медленный поцелуй, от которого она задрожала. Пальцы впились в его кожаную куртку, сердце колотилось.
— Лив, — хрипло шепнул он, дыхание обожгло кожу, — скажи, что хочешь.
— Хочу, — выдохнула она, голос дрожал, но был твёрдым, уверенным. — Хочу тебя.
Его глаза сверкнули, и он поцеловал её — глубоко, яростно, язык скользнул по её губам. Лив застонала, тело подалось к нему, растворяясь в его тепле. Он двигался сначала медленно, дразня, но потом — быстро, как вспышка, и в этот момент в её восприятии что-то изменилось. Мир словно исказился, его движения были слишком рваными, его руки, только что сжимавшие бёдра, вдруг оказались на талии, а затем её футболка улетела на пол с пугающей скоростью. Он двигался так быстро, что казался размытым пятном, а в его глазах горел тот же огонь, который Лив видела в нём, в тот самый вечер его откровения. Она почувствовала резкий укол страха.
— Дориан... подожди...
Он не остановился сразу. Губы скользили по шее, руки сжимали талию, и страх вспыхнул ярче, сдавив грудь. Лив толкнула его, голос стал громче, почти криком:
— Дориан, хватит!
Он замер. Глаза расширились, дыхание сто ещё тяжелее. Дориан отстранился, подняв руки, показывая, что не тронет. Лив задрожала, она обхватила себя руками, глаза блестели от страха и стыда. Почему я испугалась? Я же хотела...
— Лив, — сказал он, голос хриплый, полный вины. — Прости. Я... увлёкся. — Он шагнул назад, и выдохнул, успокаиваясь. — Ты в порядке?
Она кивнула, горло сжалось. Она хотела его, но в тот момент он был слишком... нечеловеком. Тело решило за неё, и она ненавидела себя за этот страх.
— Я... — начала она, но слова застревали где-то в горле. — Я хотела, но... ты... это было слишком... — Она запнулась, не находя слов.
Дориан кивнул, взгляд смягчился. Он медленно поднял её футболку с пола, протянул ей, затем взял плед с дивана и осторожно накинул на её плечи. Его движения были медленными, человеческими, будто он боялся спугнуть её.
— Значит, рано, — сказал он тихо, голос тёплый, но твёрдый. — И это нормально, Лив. Нет — значит нет. Я обещал уважать твой выбор. И держу слово.
Лив сглотнула, встретив его взгляд. В его глазах была искренность, и это разрывало её. Она кивнула, прижимая плед к груди.
— Спасибо, — только и смогла прошептать она.
Дориан не ушёл. Он смотрел на неё, и даже сейчас его харизма — лёгкая улыбка, тёплый взгляд — сбивала её пульс. Он шагнул к кухне, голос стал легче, почти игривым:
— Ты вся дрожишь, Оливия. — Он открыл буфет, достал кружку. — Чай? Или что покрепче? Я, конечно, любитель кофе, но и чай заваривать умею.
Лив фыркнула, напряжение спало, но её щёки потеплели. Она села на диван, кутаясь в плед.
— Чай, — буркнула она, но её губы всё ещё дрожали. — Если можно, с ядом. Припасённым специально для таких трусих, как я.
Он рассмеялся — низко, тепло — и начал возиться с чайником. Его движения были нарочито медленными, но Лив уловила, как он наблюдает за ней краем глаза. Когда он вернулся с кружкой, пахнущей мятой, его пальцы слегка коснулись её руки, передавая тепло кружки.
— Держи, — сказал он, садясь рядом, но на расстоянии, давая ей пространство. — И, Лив... — голос стал тише, бархатным, — я не хочу, чтобы ты боялась. С этим мы обязательно поработаем. Позже. — Он наклонился чуть ближе, глаза поймали её. — Я бы не сделал тебе больно, и... я — пауза, улыбка смягчилась, — могу ждать. Столько, сколько нужно.
