— Я не знаю, как теперь к тебе прикасаться, — признался он.
Лив подняла на него глаза. В нём было и раскаяние, и гнев, и всё то, чего она боялась и к чему одновременно тянулась.
Она закрыла глаза, вдыхая его запах, и пыталась понять, есть ли в ней силы, чтобы что-то решать. Желание было. А хватит ли воли — она ещё не знала.
Между ними повисла пауза, казалось, в этой тишине можно было услышать движение воздуха.
— Хочешь, чтобы я всё исправил? — вдруг сказал он. — Тогда начнём с малого.
Она обернулась — он стоял уже ближе, держа в руке небольшую коробочку. Чёрная, гладкая, будто выточенная из самой ночи.
— Это тебе, — тихо произнёс он. — Я приготовил это ещё до... Открой.
Лив медленно взяла коробку. Внутри было ожерелье. Древнее, слегка вычурное, с чёрными бриллиантами в обрамлении белого золота. Камни сверкали глухо, почти зловеще. Украшение было великолепным... и тяжелым.
— Дориан... — она не смогла подобрать слов.
— Оно достойно тебя, — отозвался он. Его голос — почти торжественный. — Надень.
Она послушно подняла ожерелье и застегнула его на своей шее. Тяжесть камней легла на ключицы.
— Сегодня твой день, — сказал он. — У меня потом будет масса дел. Но этот — твой. Хочешь в город? Или предпочтёшь остаться в постели?
— В город, — ответила Лив. Голос прозвучал неожиданно твёрдо даже для неё самой.
Он кивнул с едва заметным удовлетворением. Потянулся, размял плечи — с ленивой грацией хищника, уверенного в себе.
— Тогда приходи в себя, красавица. Я скоро вернусь. Не скучай.
Дверь закрылась. Лив осталась одна. Ожерелье на шее пульсировало тяжестью, напоминая, что подарок может быть не просто знаком внимания, а ошейником. Она села на кровать и сжала кулаки, пряча дрожь. Он извинился. Он попытался объяснить. Он снова был обаятельным и тёплым. Но её кожа помнила, её страх не исчез.
«Я должна верить ему. Я должна...» — шептала она себе, как мантру.
Вдруг дверь снова распахнулась. Он вернулся — с театральным размахом, держа на руке несколько платьев.
— Ужас, что у тебя в шкафу, — с преувеличенной серьёзностью заявил он. — Катастрофа. Нечего надеть приличной девушке.
Лив моргнула, не сразу понимая, что происходит.
— Что?
— Вот, — он бросил платья на кровать. — Выбирай. Хотя, честно, я уже знаю, какое пойдёт лучше.
Она медленно взяла одно из них — чёрное, простое, но элегантное. Лёгкая ткань мягко скользнула по пальцам.
— Это слишком... ты, — покачал он головой. — Слишком закрыто, слишком безопасно. А с чего бы тебе прятаться?
Он подошёл ближе и поднял кремовое платье с глубоким вырезом.
— Вот это — да. Это говорит: «Я знаю о своём великолепии». Надень.
Лив хотела возразить, но его взгляд был слишком прямым. Не угрожающим. Просто... напористым. Как человек, уверенный, что лучше знает, что тебе подойдёт.
— Ладно, — сдалась она. — Но только потому, что ты настаиваешь.
— Умница, — произнёс он, и снова появилась его фирменная усмешка. — Переодевайся. Я подожду.
Она ушла в ванную, ощущая, как пылают щёки. Платье — красивое, но слишком открытое. Она вспомнила как оно оказалось в её гардеробе — это был подарок от Мар, когда та пыталась вытащить её из апатии после расставания со Стэнли. Тогда она так и не надела его. Не чувствовала себя достойной. Сейчас... тоже не чувствовала.
Она посмотрела в зеркало. Вырез открывал шею — где царапины ещё не побледнели. Лив быстро отвернулась, чтобы не успеть разреветься.
Когда она вышла, Дориан присвистнул и театрально приложил ладонь к груди.
— Я же говорил. Ты выглядишь... как моя.
Слова прозвучали тепло, почти игриво. Но в них был подтекст, от которого снова защекотало тревогой под рёбрами.
— Нужно будет заехать в бутик, — добавил он. — Купить тебе что-то настоящее. Что подчёркивает твою... исключительность. Но, боюсь, сегодня не успеем.
Лив закатила глаза, но сердце забилось быстрее.
— Поехали, — сказала она. Её голос был ровным. Слишком ровным.
Они вышли из особняка. Тёплый воздух ударил в лицо, и Лив инстинктивно прищурилась — день клонится к закату, небо лилось медным светом. Дориан держал её за руку. Хватка была мягкой, почти неощутимой, но в ней чувствовалась власть. Он вёл, не спрашивая.
Лив попыталась улыбнуться солнцу, но мышцы щёк слушались с трудом. Всё внутри ещё дрожало, словно не проснулось до конца.
— Хочу кое-что показать, — проговорил он, останавливаясь у стоящего у ворот мотоцикла. Чёрный, глянцевый, острый в линиях, как сам Дориан. Он погладил руль. — Моё новое увлечение.
Лив остановилась, уставившись на байк.
— Сегодня будут гонки? — осторожно уточнила она.
— Да, детка, — подтвердил он с усмешкой. Его голос был ленив, но глаза горели. — Садись. Тебе не помешает немного адреналина. Или ты боишься скорости?
Она вздрогнула — лёгкая усмешка, но в ней был вызов. Она сжала губы, подавила тревогу. И села. Его спина напряглась, когда она обняла его за талию, и в этом движении было что-то невыносимо интимное. Она коснулась его, и сердце дрогнуло.
Рёв двигателя заглушил её мысли.
***
Они прибыли на старый склад на окраине города — словно в другой мир. Толпа гудела, как рой. Резкий свет фар, тяжёлый бас музыки, запахи бензина и сожжённых шин. Всё было чужим, шумным, но рядом с ним — безопасно. В единственном Лив не сомневалась — Дориан защитит её от любого, но ей было важнее, сможет ли он защитить её от самого себя.
Он уверенно вёл её к стартовой линии. В глазах прохожих — любопытство, зависть, даже трепет. Его здесь знали. Её — хотели узнать, потому что она с ним.
— Держись крепко, — бросил он, натягивая шлем. — И не кричи. Хотя... кричи. Мне нравится.
Лив закатила глаза, но невольно улыбнулась.
И всё началось. Гонки. Скорость. Ветер рвал волосы, мимо проносились огни и тени. Лив вцепилась в него, не зная, от чего сильнее трясёт — от страха или возбуждения. Мир размылся, остался только он, ревущий мотоцикл и ощущение полной потери контроля.
Он пришёл к финишу первым. Толпа взревела. Дориан снял шлем, его волосы растрепались, а лицо светилось победой. Он помог ей слезть, его рука задержалась на её талии. Девушки смотрели с завистью, парни — с почтением. Но она видела только его.
