Дориан закрыл дверь, и щелчок замка прозвучал громче, чем ожидалось. Он повернулся к Лив, и его взгляд в моменте потемнел. Он шагнул ближе, и пространство между ними мгновенно сжалось.
— Теперь ты здесь, — сказал он, голос низкий, с новой тяжестью. — И пока ты в моём доме, ты будешь послушной девочкой. Ясно?
Лив оцепенела. Его тон был не грубым, но властным, как будто он сбросил маску. Она отступила на полшага, но спина упёрлась в стену.
— Что? — выдохнула она. — Ты... ты же сказал, я в безопасности.
Он наклонил голову, изучая её, и уголки губ дрогнули — не в улыбке, а в чём-то холодном.
— Ты в безопасности. Но будут правила.
Лив сжала кулаки, пытаясь унять дрожь. Его внезапная резкость пугала, его лицо внезапно стало выражать безразличие, и это вогнало Лив в первобытный ужас.
— Ты пугаешь меня, — тихо, почти шёпотом сказала она.
Он замер, его взгляд смягчился, но лишь на миг. Потом он отступил, проведя рукой по волосам, как будто борясь с собой.
— Это не входило в план, — пробормотал он, почти себе. — Просто... будь умницей. И не лезь туда, куда не надо.
Лив хотела ответить, но её взгляд упал на диван в углу холла, обитый бархатом цвета слоновой кости. Там вальяжно лежала женщина — потрясающе красивая, с тёмными волосами, струящимися по плечам, и алыми губами, изогнутыми в ленивой усмешке. Её серые, по-кошачьи раскосые глаза изучали Лив с откровенным пренебрежением. Узкое открытое платье облегало её, как вторая кожа, а в руке она небрежно держала бокал с вином.
— Дориан, милый, — протянула она, голос низкий, с хрипотцой. — Зачем ты таскаешь домой людей? Это теперь твоё новое увлечение — подбирать бродяжек под дождём?
Лив напряглась, щёки вспыхнули.
— Бродяжек? — бросила она, голос дрожал от злости. Она хотела продолжить, но Дориан остановил её взглядом.
Женщина прищурилась, её улыбка стала шире. Она медленно грациозно приподнялась на локтях, сохраняя вальяжную позу.
— О, у неё есть язык, — протянула она. — Забавно.
Дориан шагнул навстречу к женщине, наклонился и легко коснулся губами её щеки, почти нежно. Но его взгляд был устремлён прямо в глаза Лив.
— Вероника, Ты — часть интерьера, а мебель должна молчать, радовать глаз и выполнять свои функции. Так что не дерзи гостям.
Женщина усмехнулась, словно для неё это было развлечение. Она перекинула ногу через подлокотник, это движение было нарочито вызывающим.
— Ты всегда такой галантный, — процедила она, откидывая волосы. — Я бы на твоём месте трижды подумала, стоит ли тащить её сюда. Но, раз она уже здесь, может, ты хотя бы скажешь мне, как её зовут? Или я должна называть её просто «ужин»?
Лив вздрогнула, слово «ужин» эхом отозвалось в её голове. Она посмотрела на Дориана, ожидая реакции, но он лишь сжал челюсть, не отводя глаз от Вероники.
— Ты не на моём месте, детка. Я пока не определился. — Дориан отхлебнул из её бокала, — Но ты — не называешь её никак. Ты вообще с ней не разговариваешь, не подходишь к ней близко, ты меня услышала?
— Пойдём, — бросил он Лив, не оборачиваясь. — Нам нужно поговорить. Без лишних ушей.
Он направился к лестнице, ведущей вглубь дома, и Лив, всё ещё дрожа, последовала за ним. Вероника осталась в холле, её взгляд прожигал спину девушки, как раскалённый металл. Лив сглотнула, чувствуя, как стены сжимаются вокруг неё. Она была в его мире, и кажется, пути назад не было.
Дориан привёл её в комнату — библиотеку, стены которой утопали в книгах, старых и новых, с потёртыми корешками. В центре стоял массивный стол, на нём — серебряный поднос с графином и бокалами. В камине горел огонь, но тепло не разгоняло холод в её груди. Дориан закрыл дверь, и снова щелчок замка прозвучал, как повторно вынесенный приговор.
— Выбирай, — сказал он, кивнув на графин и ещё несколько бутылок на полке у стены. — У меня неплохая коллекция. Вино старше, чем ты можешь представить. Не думаю, что у тебя ранее была возможность попробовать такие.
Лив нахмурилась, его тон был спокойным, но в нём сквозила насмешка. Она подошла к полке, пальцы скользнули по пыльным этикеткам. Одна бутылка — тёмное стекло, надпись на латыни — выглядела древней, как из музея. Она выбрала её, не зная почему.
Дориан взял бутылку, открыл с лёгкостью, будто делал это тысячу раз. Налил вино в бокал — тёмно-рубиновое, с густым ароматом чёрной смородины, кожи и чего-то землистого, почти металлического. Он протянул бокал Лив, его пальцы слегка коснулись её руки, и она вздрогнула.
— Пробуй, — сказал он, наблюдая за ней с лёгкой улыбкой, но глаза были ледяными. — Это 1887 года. Шато Лафит. Стоит больше, чем твой дом.
Лив поднесла бокал к губам, сделала глоток. Вино обожгло язык — терпкое, с нотами ягод, дуба и чего-то неуловимого.
— Надеюсь... Это не последний бокал вина в моей жизни. — тихо произнесла Лив. Напряжение достигло пика, и она уже была готова заплакать, но ещё сдерживала себя последними каплями сил.
— Неплохо, да? — спросил он, но не ждал ответа. Он шагнул ближе, и его голос стал резче. — А теперь слушай внимательно, Лив. Я не собираюсь тебя щадить. Ты хотела правду? Вот она. Я — вампир. И тот, кто следил за тобой в парке, тоже. Он хотел тебя убить, потому что ты видела лишнее. На той вечеринке, где мы встретились, ты видела, как он охотится. Помнишь парочку, женщину в золотом платье? Твоя подруга сделала верные выводы. Это была его добыча.
Лив замерла, бокал дрогнул в её руке. Его слова врезались в неё, как нож. Она покачала головой, отступая.
— Этого... этого не может быть, — выдохнула она, голос дрожал. — Вампиры? Это бессмыслица! Мы же не в книжке... Ну... Нет, нет, нет... Это... бред!
Дориан наклонился ближе, его глаза сузились, и в них мелькнула тьма — нечеловеческая, древняя.
— Бред? — он усмехнулся, но в смехе не было тепла. — Ты видела силуэт в кустах. Чувствовала, как он смотрит. И ты думаешь, это был просто человек? — Он сделал паузу, его голос стал тише, почти шёпотом. — Это мой город, Лив. Я слежу за такими, как он. Новоприбывшие вампиры — они не знают правил. Тот, кого ты видела, решил, что ты — лишний свидетель. И, возможно, вкусная еда.
Лив задохнулась, её колени подкосились, но она вцепилась в край стола. Она хотела кричать, бежать, но его слова... они звучали слишком... правдой. Слишком многое сходилось — женщина в золотом, его знание о подозрениях Мар, силуэт, его странная сила. Но разум отчаянно сопротивлялся, пытаясь удержаться за края привычной реальности.
— Докажи, — выдавила она, голос охрип. — Если ты... то, что говоришь... Если это правда — докажи!
Дориан замер, его взгляд стал тяжёлым, почти осязаемым. Он медленно шагнул к ней, и воздух между ними сгустился. Его движения были плавными, нечеловечески точными. Он остановился в шаге от неё, и Лив почувствовала тепло его тела. Но разве вампиры могут быть тёплыми?
