— Ты уверена? — спросил он, голос низкий, с хрипотцой. Его глаза поймали её, и она не могла отвести взгляд — они были тёмными, с золотыми искрами, — Потому что, увидев это, ты не сможешь забыть. Твой мир сломается окончательно, рассыплется в труху.
Лив сглотнула, её сердце колотилось, но она уверенно кивнула.
— Покажи.
Он улыбнулся — медленно, хищно, словно ему понравилось то, что он услышал, и в этот момент его клыки блеснули в свете камина, острые, как кинжалы. Лив ахнула, отступая, но он поймал её запястье — быстрее, чем она могла заметить. Его хватка была стальной, не оставляющей пространства для сопротивления. Он притянул её ближе, и она почувствовала его дыхание на своей шее — лёгкое, но обжигающее.
— Видишь? — прошептал он, его губы почти касались её кожи. — Это я. Настоящий. И я мог бы забрать тебя прямо сейчас... Во всех смыслах. — Он сделал паузу, его клыки слегка задели её шею, а своими руками он обхватил её руки, завёл их ей за спину и крепко сжал. Лив задрожала, не только от страха, но и от чего-то другого. — Но я пока не решил, что с тобой делать. Понимаешь? Не волнуйся, скоро я решу, и ты первая узнаешь об этом решении. И есть такая вероятность, дорогая, что тебе оно не понравиться, но... увы, мне нет до этого никакого дела.
Он резко отпустил её, а после громко рассмеялся. Лив стояла, хватая ртом воздух, её тело дрожало, а разум кричал. Она смотрела на него — на его клыки, на его силу и мысленно прощалась с жизнью. Сил сдерживать поток слез уже не было.
— Эй, Лив, — его голос неожиданно стал мягче, но всё ещё с той лёгкой хрипотцой, которая делает его слова почти осязаемыми. — Дыши. Ты не плачешь, правда? Потому что, — он делает паузу, и уголок его губ слегка приподнимается, — я не очень-то умею утешать. Но за смелость плюс тебе. Даже если ты сейчас выглядишь как котёнок, попавший под ливень. — Дориан подлил в бокал вина и вложил в её руку.
— Ты вляпалась, девочка, это правда, — продолжил он, и его голос становится тише, почти заговорщическим, — Но убивать тебя мне и вправду не хочется. Поэтому, я что-нибудь обязательно придумаю.
— Только не делай мне больно... Пожалуйста. — в голосе Лив отчётливо слышалась отчаянная мольба. Сил крепиться давно не было, они иссякли, казалось, безвозвратно.
— Не делать больно? — переспросил он, его голос вдруг стал мягким, бархатным, как прикосновение ночи, но с опьяняющей глубиной, от которой её мысли путались. — Лив, я бы этого не хотел. Правда. Ну, если ты сама вдруг не попросишь, — Он сделал паузу, в его глазах мелькнула едва уловимая искра, которую Лив не смогла трактовать, его взгляд скользнул по её шее, где пульс выдал её смятение, и она ощутила, как жар разливается внутри, смешиваясь с холодом его присутствия. — По крайней мере, пока моё решение таково, — добавил он, и в его тоне прозвучала лёгкая насмешка.
Глава 5.
Света не было.
Ни единой полоски, ни даже намёка. Бархатные шторы, тяжёлые, цвета бордо, висели недвижимо, как будто в комнате не было воздуха. Лив открыла глаза медленно, как человек, которому снился плохой сон, и теперь она проверяет — проснулась ли на самом деле.
Постель под ней была чересчур мягкой, почти вязкой. Простыни пахли чем-то древесным, чужим. Сладким и глубоким. Она села, сердце застучало быстрее — непривычная тишина, незнакомый потолок, приглушённое эхо её собственного дыхания.
И тогда она вспомнила:
Ночь, шаги за спиной, странная фигура в кустах...
Дориан... Как с него слетела маска, каким он оказался на самом деле... Или, может быть, каким хотел казаться? Это было не важно — и то, и другое — страшно.
Она крепче сжала простыню, будто это могло защитить — такой зыбкий, но необходимый самообман. Внезапно, раздался щелчок замка, разрушая собой спасительную иллюзию.
Она вздрогнула. На секунду захотелось спрятаться под одеяло, как если бы она была маленьким ребёнком, но Лив только замерла в ожидании.
— Доброе утро, красавица, — голос Дориана ворвался в комнату, глубокий, бархатный, с дерзкой ноткой, от которой мурашки побежали по коже. Он звучал мягко, но в нём прятался вызов, как искра влекущая за собой пожар.
Дориан шагнул внутрь, небрежно застёгивая рукав рубашки. Он двигался медленно, с грацией охотника, который точно знает: его добыча никуда не денется. Его тёмные волосы слегка растрепались, а губы кривила лукавая улыбка.
— Удивительно, но ты спала довольно крепко. Для человека, который вчера пережил такое потрясение.
Лив молчала. Она смотрела на него, как хищник на другого хищника — не из страха, а чтобы просчитать: где уязвимость. Он выглядел спокойно, почти дружелюбно. Но глаза — слишком внимательные. В них не было сна. В них вообще не было времени.
— Ты выглядишь лучше, — сказал он. — Пульс ровнее. Дыхание тоже. Сон тебе пошёл на пользу.
— Ты следил за мной? — холодно спросила она.
Он усмехнулся, сел в кресло у окна, откинувшись на спинку.
— Я бы предпочёл сказать — присматривал. Вчера я дал тебе причины опасаться. Я думал, что ты проснёшься в панике. Но ты удивила меня. Ты — собранная. Даже сейчас.
— Это не собранность, — она соскользнула с кровати, оставаясь в отдалении. — Это выживание.
— О, какая честность, — Дориан хлопнул в ладоши, театрально, но с лёгкой насмешкой. — Обожаю. Ладно, Лив, ты хочешь ответы? Спрашивай.
— Начни с главного, — она скрестила руки. — И что теперь?
— Ты в моём доме.
Он обвёл рукой пространство, будто приглашал на экскурсию.
— Ты не пленница. Это не клетка.
Он сделал паузу, а потом добавил:
— Хотя, будь я другим, всё было бы иначе.
— Я могу уйти? — Лив старалась звучать уверенно, но нервы были на пределе, поэтому голос прозвучал искусственно отстранённым.
— Ты свободна, — он наклонился чуть ближе, голос понизился до шёпота. — Хочешь — вали прямо сейчас.
— Но? — холод в голосе Лив обострился.
— Но там, снаружи, ты уже не «просто человек».
Он встал, медленно подошёл ближе, но не переступил невидимую границу между ними.
— Тебя запомнили. Ты вступила в контакт. Ты была рядом, и заметила то, что никто из смертных не должен был.
После небольшой паузы он продолжил:
— И теперь ты мишень, Лив. И без моей защиты тебе не справиться.
