— От… мух…
Он нахмурился:
— Откуда мухи зимой?
Я напряженно молчала, не зная, что придумать. Зачем он вообще спрашивал такие глупости? Подумаешь, накрыли стол!
Я подняла голову:
— Значит… от пыли.
— В твоих покоях так пыльно?
Он решил меня допрашивать? Или издевается?
Вито едва заметно усмехнулся, плеснул в бокал муската и небрежно протянул мне:
— Выпьешь?
Я приняла бокал, зажала в руке:
— Спасибо.
Пожалуй, выпить, впрямь, было бы лучше. Иначе я просто не понимала, куда себя деть. И все еще не верила, что сейчас все случится.
Он наполнил свой бокал, и стекло со звоном коснулось стекла:
— С законным браком, моя дорогая.
Я лишь хлопала глазами от неловкости. Присосалась к бокалу и жадно глотнула. Не сразу поняла, что все это время он пристально смотрел на меня. Тоже пригубил вина:
— Тебя что-то смущает?
В конце концов, лучше покончить с недопониманием. Я постаралась взять себя в руки.
— Значит ли это, что наша договоренность больше не имеет силы? Ты говорил, что брак будет фиктивным до тех пор, пока я этого пожелаю. Разве я…
Я не договорила, потому что Вито снисходительно улыбнулся.
— Ах, вот что… Полагал, ты окажешься догадливее. Можешь не беспокоиться, я не забираю своих слов. Ведь эта договоренность и в моих интересах. Достаточно просто быть честными друг с другом и доверять. Ведь так?
Даже не смогу описать, что я испытала в это мгновение. Какую-то неведомую смесь облегчения, неловкости и жгучей обиды. Но изо всех сил старалась делать вид, что несказанно счастлива это услышать.
— Тогда зачем ты пришел?
— Сегодня брачная ночь, моя дорогая. А дом полон глаз и ушей. Поэтому тебе придется потерпеть мое общество до утра. Иначе поползут сплетни. Кажется, ни мне, ни тебе они не нужны.
Я была вынуждена согласиться:
— Да, ты прав. Я совсем не подумала об этом. Но здесь лишь одна кровать.
— Она достаточно широка, мы друг другу не помешаем… Нам придется видеться хотя бы раз в месяц, чтобы соблюсти приличия. Иначе у людей возникнут вопросы.
Я кивнула:
— Да, это разумно.
Я действительно не подумала о таких элементарных вещах. Одна мегера чего стоит. Судя по всему, он слишком хорошо знал свою мать и не давал ей ни единого шанса… Мне это должно быть только на руку. Вот только почему внутри так гадко скребет крючком?
Вито повернулся, заметил на другом столике оставленную мной вазочку с орехами. Подцепил несколько штук и закинул в рот. Опустился тут же на стул.
— Могу я увидеть подарок его величества? Хочу рассмотреть поближе.
Я кивнула:
— Конечно. Сейчас.
К счастью, он сам дал мне повод спрятать медальон. Я достала футляр, а «железячку» оставила в ящике. Наспех стряхнула со столешницы крошки после Желтка, и открыла футляр.
Вито достал колье и вертел в пальцах, любуясь, как свет искрит в гранях:
— Изысканная вещь. И дорогая. Кажется, его величество весьма благоволит тебе. Не так ли?
Он пристально смотрел на меня, а я не знала, что ответить. Наконец, пожала плечами:
— Не знаю. Для меня это тоже оказалось неожиданностью.
— И двести тысяч? Ты знала сумму?
Я покачала головой:
— Нет, клянусь.
Вито вернул колье в футляр и неожиданно резко захлопнул крышку.
— Твой отец в особой милости у короля?
Я снова качала головой:
— Нет. Он вхож во дворец, но я никогда не слышала об особом расположении короля.
— Тогда с чего такая щедрость?
— Не знаю.
Вито все так же смотрел на меня, и мне на мгновение показалось, что в его глазах мелькнули знакомые голубые искры. И тут же погасли.
— Что шепнул тебе посланник?
Я разом похолодела. Постаралась взять себя в руки. Неужели он заметил?
— Что? Шепнул? — Натянула улыбку: — С чего ты это взял? Что он мог шепнуть?
Тот пристально смотрел на меня:
— Вот и я хочу знать: что он мог шепнуть?
Он заметил… Заметил! Но правду я открыть не могу. По крайней мере, пока. Так что отвечать?
— Посланник довольно сомнительно пошутил…
— Именно поэтому у тебя было такое лицо?
— Какое? Это было непристойно.
Вито мрачно молчал, пристально глядя на меня. Взял из вазочки орех и демонстративно покручивал в пальцах.
— Есть еще какие-то непристойности, о которых мне стоит знать?
Я нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Может, мухи? Будет лучше, если между нами останется меньше тайн.
Я даже усмехнулась:
— Тогда почему тебе не начать со своих?
Он ничего не ответил. Лишь разочарованно выдохнул и произнес куда-то в пустоту:
— Покажись!
Глава 24
Я насторожилась. От ужасного волнения защекотало в корнях волос.
— Кого ты зовешь?
Муж снисходительно посмотрел на меня, но в этом взгляде сквозила тревога.
— Ты сама прекрасно знаешь. — Повторил: — Покажись!
Я едва не схватила его за руку:
— Здесь никого нет! Никого!
Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза:
— Стол, закрытый «от мух». Стружка с ореха, которую ты поспешно смахнула. Так крошит клюв попугая — ни с чем не перепутать. Но попугая у тебя нет. Значит, есть кто-то другой. Я знаю, что в доме был шум, но зверя так и не нашли. Давно ты его пригрела?
Отпираться было бессмысленно. Но… как он все так быстро понял?
— Это очень неосмотрительно, Лорена. Это не милый кот, и ты должна это понимать.
Я вздрогнула. Вито впервые назвал меня по имени, и это прозвучало из его уст до странности обыденно, будто он делал это прежде много раз. Но очень непривычно. Он знает мое имя… Я даже на мгновение усомнилась: мое ли оно?
Я услышала знакомый шелест крыльев, и Желток спланировал со своего шкафа. Приземлился на пол в отдалении. Приближался осторожно и опасливо. Я готова была поклясться, что в его огромных рубиновых глазах плескался страх. Наконец, грифоныш замер на расстоянии. Напряженный. И такой несчастный, что у меня сердце сжалось…
Вито пристально смотрел на него:
— Ближе.
Я встала между ними в попытке защитить зверька.
— Пожалуйста, не надо. Ты его пугаешь. Желток не сделал ничего плохого. Клянусь!
По лицу моего мужа пробежала какая-то нервная судорога. Он даже подался вперед:
— Желток? Ты дала ему имя? Желток?! Ты с ума сошла!
Я молчала, почему-то чувствуя себя ужасно виноватой. Наконец, пробормотала:
— Да. Я дала ему имя. Что плохого в имени?
Я заметила, как он стиснул зубы:
— И зверь его принял?
Я пожала плечами:
— Откуда мне знать? Разве кота спрашивают: принял он имя или нет? Назвали — и все. Нам с Пилар показалось, что Желток ему очень подходит. Он же, как цыпленок! Он хороший. И ласковый. Он любит сладкие орешки. Пожалуйста, не пугай его. Прошу.
Вито поднялся и отставил бокал на стол. Покачал головой:
— Лорена, это не кот. И не цыпленок.
Я вздернула подбородок:
— Тогда кто?
Он шумно выдохнул:
— Это золотой грифон. Магический зверь. И ты не представляешь, насколько он опасен. Да, он еще мал, но это ничего не меняет.
Я сглотнула, сжимая кулаки, покачала головой:
— Я ни разу не видела от него вреда. Клянусь тебе. Он очень любит поесть и играет с пробками. Он очень ласковый. И умный! Он послушный. Он не опасен.
Вито молчал, и я с ужасом понимала, что мои слова его не убедили. На глаза уже наворачивались слезы. Я развернулась, подхватила Желтка на руки и отошла подальше. Тот прижался ко мне. И я готова была отстаивать его, как только смогу. Насмерть! Я уже не представляла свою жизнь без Желтка!
— Видишь, это просто испуганный малыш. Ты зря сердишься.
Мой муж помрачнел еще больше. Довольно долго молча стоял у стола, глядя в сторону. Потянулся к бокалу и разом осушил.
— Давно он идет к тебе на руки?
Я пожала плечами:
— Сразу и идет. И любит спать в ногах под одеялом. Он очень хороший. Правда. И он никому не мешает. Я клянусь тебе!
