Хроники новуса (СИ) - Сторбаш Н.В.

— Может, и впрямь заходил! — вступил за него кто-то. — Выгребные ямы и там есть! Кому-то ж надо их чистить.

— А я говорю, что был. Там двор вот такой! — мужик раскинул руки пошире. — Люда набилось полно, а все влезли. А с другой стороны стоят эти… новусы. На каждом доспех блестючий, аж глаз режет! Вперед муж стоит, да уж без доспеха.

— Голый, что ли? — рассмеялись слушатели.

— Клешню тебе на язык! В платье дорогом, узорами расшитом. Всякого, кто пришел, сперва холуй его расспрашивал, мол, кто таков да откуда, зачем пожаловал, нет ли письма. Почти всем давал от ворот поворот, при мне всего одного пустил дальше, и вот с ним уже старший говорил.

— А потом?

— А потом меня выгнали.

Я задумался, а не выгонят ли так и меня. Мужик в дорогом платье явно не слабее новусов, что ему стоит отобрать печать и сказать, будто ее у меня никогда не было? За мной нет ни знатного рода, ни богатства, ни покровителей, одна лишь печать, сунутая крысолову вместо серебрушек.

Наутро я отправился к замку. Сам город был не так уж и велик, едва ли сотня домов наберется, гораздо больше народу жило за его стенами. Из конца в конец можно было дойти, не запыхавшись. Ворота замка и впрямь были открыты, а проход хоть и был невелик, но не так глубок, как в городской стене. Когда я прошел внутрь, оказался в просторном дворе, башни и дома вокруг него были соединены в эдакий короб, образуя колодец. В середине двора раскинулось древо Сфирры, оно еще не выросло, и его крона шелестела чуть ниже башенных крыш. В его тени выстроился десяток новусов. Одного я даже вроде бы признал, он приезжал к нам в деревню за кровавым зверем. По их лицам было видно, как им наскучило стоять здесь и смотреть на гостей культа.

Я в своей неказистой одежке смотрелся тут бедновато. Хоть кареты, лошади и слуги остались за стенами замка, по одному лишь платью можно было понять, что остальные гости далеко не из простых. Несколько юношей и вовсе пришли с мечами, значит, они благородных кровей, на их поясах висели мешочки с монетами, будто они никогда не прохаживались по улицам без кареты и охраны. Другие кичились золотыми цепями на шеях. Третьи выглядели так, словно пришли повидать престарелую тетушку, ни капли не боясь, что их выставят вон.

Мы прождали еще какое-то время, и из глубин замка вышел представительный мужчина в длинном голубом одеянии, из-под которого виднелась ярко-красная ткань, рукава его были столь широки и длинны, что я сразу понял — это господин важный. В таком платье ни по грязи пройти нельзя, ни поработать руками, можно только вот так стоять, сложив руки перед собой, да покрикивать на других. Из-за его спины вынырнул обещанный холуй в платье попроще и с рукавами покороче.

— О, славные искатели знаний! — заговорил он. — Собрались мы в сей час, дабы принять в сердце свет sapientiae, истины, что даруют силу и славу. В мраке невежества мы не должны оставаться; ибо veritas vincit — истина побеждает, и лишь в ней заключена наша мощь. Каждый из вас, носителей мудрости, может стать правителем собственной судьбы. Силу scientia вы обретете через знакомство с древними текстами и мудростью предков. Вы должны стремиться к тому, чтобы ваше имя гремело в веках, как gloria великих деяний! Пусть ваши умы будут как острое лезвие, а сердца — полны мужества. Добро пожаловать в культ Revelatio!

Я поковырял в ухе. Что он говорит? Почему я не понял половины слов? Будто снова очутился в сиротском доме Воробья, где долго не мог привыкнуть к чудной речи окаянников. Может, в культе тоже своя речь, особая?

На лицах некоторых других юношей проступили недоумение и страх. Они испуганно оглянулись, чтоб проверить, все ли такие же неучи или есть те, кто полностью уразумел слова того холуя. И, судя по всему, кое-кто понял всё, ну, или притворился, что понял.

Первыми к холую направились юноши с мечами. Они громко называли свои имена и рода, города, близ которых расположены их владения, протягивали письма. Их холуй всех пропустил к главному, а вот остальных он заворачивал лихо, всё-то ему не нравилось. И я решился сделать так, как и задумал.

— Кто таков? — лениво спросил он. Даже не потрудился задать все обычные вопросы, будто ждал, когда же можно будет меня выставить.

— Я хочу поговорить с командором культа! — во весь голос прокричал я. — Меня прислал Алый крысолов, чтобы взыскать долг.

— Какой долг? Что ты мелешь? — испуганно вскинулся холуй. — Нет у меня никакого долга перед крысоловами!

Господин в дорогом платье услыхал и посмотрел на нас, от чего холуй заволновался еще больше.

— Пошел вон! Хотел опорочить культ Ревелатио своими бреднями?

— Господин! — взревел я, поднырнул под руку холую и бросился к ногам главного. — Рассудите нас! Мой наставник, Алый крысолов, послал меня сюда, сказал, что культ обещал выполнить любое желание взамен выловленных тут крыс. Обещанных денег ему не заплатили, но дали вот это.

Я вытащил печать из-за пазухи и показал главному… как его называл крысолов? Магистр вроде.

— Магистр, прошу рассудить этот спор!

— Владыка, мальчишка лжет! — побледнел холуй.

— Лжет? Тогда откуда у него наша печать? — холодно посмотрел на него магистр. — Снова чужую плату прибрал к рукам? Сомневаюсь, что долг крысолову был столь велик. И ради десятка серебряных ты отдал печать?

— Моя вина. Каюсь в совершенной глупости! Сейчас же отдам всё до последней медной монеты!

Магистр посмотрел на меня, и от тяжести его взгляда у меня задрожали колени.

— Я… мне не нужны монеты. Я хочу стать новусом! И служить культу до последнего вдоха.

— Печать больше, чем деньги, — помолчав, сказал магистр. — Это обещание. Обещание исполнить желание того, кто ее принесет, если оно не будет сверх меры. Мальчик хочет вступить в культ. Что, брат-командор, скажешь на это?

Холуй, то бишь, командор с ненавистью глянул на меня.

— Это всего лишь нищий мальчишка. Чего стоит его слово против нашего?

— А чего стоит мое слово? Чего стоит слово всего культа? Или печать с нашим гербом? Прими его! Может, так запомнишь, что есть вещи поценнее монет!

Глава 26

В тот день в культ приняли всего шесть человек.

Когда во дворе остались лишь культисты да мы, ворота замка закрылись. Нас отвели в трапезную — длинную комнату, уставленную длинными же столами. Служки споро расставили миски с кашей да чашки с ягодным отваром. Я схватился было за ложку да увидел, что больше угощению никто не рад. Знатные господа воротили нос от такого простого блюда.

— Что это за помои?

— У нас свиней лучше кормят.

Их возмущенные голоса отдавались эхом в пустой зале. Почему-то других новусов сюда не позвали.

Я сидел с поднятой ложкой, не зная, как лучше поступить. Так-то я голоден, с утра не емши, но выделяться меж новеньких не хотелось. Потом я еще раз посмотрел на своих сотоварищей, на себя и начал есть. Я и так выделялся — единственный простолюдин с мешком скарба за спиной. Так чего теперь — не есть, что ли?

И без того презрительные взгляды новичков стали еще презрительнее. Они с самого начала не видели во мне равного.

Хлопнула тяжелая дверь. В трапезную вошел хмурый мужчина лет двадцати пяти, его длинные волосы были заплетены в косу, видать, чтоб не мешались, одет он тоже был просто, как обычный мещанин. Я даже обрадовался, подумал, что в культе есть и другие простолюдины.

Он едва заметно усмехнулся, увидев полные миски.

— Приветствую вас, братья. Зовите меня братом Арносом. Я проведу вас по пути новуса.

— Еще один безродный, — процедил сквозь зубы дворянчик возле меня.

— Видимо, наше скромное угощение не вызвало у вас должного одобрения? Это весьма печально, ибо в течение следующих семи дней вам не будет предложено ничего иного. Позвольте сопроводить вас в кельи, откуда вы сможете выйти лишь по истечении недели. Однако имейте в виду, что по прошествии этого времени вы все станете новусами, — произнес культист с улыбкой, помолчал и добавил: — Либо покинете этот мир.