Хроники новуса II (СИ) - Сторбаш Н.В.

— Ты вот что, Лиор, зайди сюда завтра.

— Завтра не смогу. Завтра нам дадут ядро.

— Тогда послезавтра. Словом, до отбытия на хребет! Обязательно зайди!

Я пообещал.

Наутро брат Йорван выстроил нас вдоль стены и каждому сунул в руку по ядру. Как я ни приглядывался, не сумел усмотреть ничего подозрительного: Йорван был, как всегда, шумлив, говорлив и бодр, ядра совал не глядя, доставал из одного и того же короба, а напоследок пожелал веселого дня и ушел, даже не стал проверять, съедим мы их или нет. Оно и понятно, мы все уже опытные, первое ядро пережили, значит, и второе переживем, а если кто побоится съесть, тот сам себе хуже сделает. У остальных-то сила первого ядра либо впиталась в тело, либо рассеялась, коли плохо старались, а значит, при ранении на хребте зелью неоткуда будет брать целебную мощь.

Все новусы сразу разошлись по своим кельям и закрыли двери, чтоб никто не помешал. Я тоже вернулся к себе, подпер дверь и уставился на ядро. Йорван из благородных, стал бы он слушать какого-то командора? А если бы кто-то попытался подсунуть ему отраву для меня, то как убедиться, что отравленное ядро попадет именно в мои руки? Йорван совал ядра не глядя. Судя по всему, командору и так немало досталось от магистра за смерть Лукара на турнире.

Я покрутил ядро меж пальцев. Может, взять то, что дал брат Арнос? Но его отравить было б легче — оно всего одно и давалось в мои руки.

Чуть посомневавшись, я проглотил Йорваново ядро, сел в позу, к которой привык в молитвенной комнате, и начал медленно проговаривать отчимовы слова. На сей раз боли не было вовсе. Я почувствовал, будто в моем животе распух огромный шар, наполненный теплой водой. Он все рос и рос, распирая кишки, а потом лопнул, и теплые волны разошлись по всему моему телу, до самых кончиков пальцев и до краешка ушей. Я погрузился в это приятное ощущение с головой, не вспоминая о спиритусе или чем-то еще. Только verbum и тепло…

Опомнился я к вечеру, когда заурчал живот. Медленно поднялся, потянул затекшее тело и побрел к трапезной, время как раз было подходящим, но за столом я оказался в одиночестве. Слуга, завидев меня, споро приволок и похлебку, и хлеб, и остальное, а вот другие новусы не вышли из келий. Впрочем, мне после второго ядра тоже было не очень хорошо, и боль еще крутила немного.

Удивительно, что меня не поймали на лжи в первые же дни в культе. Я ведь совсем не знал, как надобно себя вести. Если бы брат Арнос не был ко мне столь снисходителен, меня бы точно отдали брату Граксу сразу же после Дня пробуждения.

Собратья повыползали наружу только на другой день.

— Слабое какое-то ядро попалось, — громогласно объявил Фалдос. — Едва-едва скрутило, verbum почти не понадобились.

— Дядя говорил, что с каждым следующим ядром будет всё легче, — пояснил серьезно Ренар.

— Так мы verbum только ради первого раза заучивали?

— Они же годны и для других случаев. К примеру, если ранен и не можешь залечить сразу, verbum помогут переждать боль.

— Ха, я и без всякого вербума стерплю любую боль.

— Ты, может, и стерпишь, — спокойно ответил Ренар, — но сумеют ли остальные?

Фалдос самодовольно окинул нас взглядом и хмыкнул:

— Эти-то заморыши?

Мы привычно спустились в оружейную, но там нас никто не ждал. Брат Йорван не пришел к обычному времени.

— Может, уроки отменились из-за похода? — предположил Ренар.

— Ну, тогда я сам проверю, что поменялось после второго ядра, — ответил Фалдос и пошел к камням на цепях.

Остальные новусы тоже решили испытать себя. Я же постоял, развернулся и пошел к либрокондиуму. Неизвестно, когда еще у нас будет свободное время. Вдруг заставят перед походом делать чего? Правда, неясно, будет ли там брат Илдрос, так рано я никогда к нему не приходил. Может, он любит спать до полудня?

Старик был на месте. Как и в прошлый раз, он спал, положив голову на книгу, только книга в этот сегодня отличалась: обычно Илдрос дремал над «Хрониками земель Фалдорийских, сиречь о королях, битвах и культах», трудом объемным, скучным и выдающихся размеров, а сейчас из-под лысоватой острой макушки листы едва можно было разглядеть.

— Брат Илдрос! — позвал я. — Брат Илдрос?

Он не просыпался. Тогда я коснулся его руки и остолбенел — холодная! Дернул за плечо — мертв. И как теперь быть? Куда бежать? Уйти и притвориться, что меня тут не было? Ну уж нет, больше я врать не стану. Илдрос явно же помер от старости. Сто пятьдесят лет! Куда уж больше?

Жаль старика. Он хорошо ко мне относился, хоть и растрепал магистру о моих ядрах почем зря. И жаль, что не узнаю теперь, для чего он меня звал. Надо сказать кому-нибудь, негоже, чтобы почтенный кустос так и лежал в либрокондиуме. Без меня когда бы его отыскали…

Я совсем уж собрался выходить, но вернулся к столу и осторожно вытянул книгу из-под головы мертвеца. Любопытно же, что это за новая книга? Стоило мне ее взять, как изнутри вылетел лист. Я поднял его, увидел первое слово и впился в строки глазами. На самом верху листа было написано мое имя!

' Лиору. По долгому размышлению вослед нашей недавней беседе узрел я, сколь лицемерен суд мой над иными, коли сам повинен в том же. Истинно, лелеял я мечту — сотворить труд великий, коий бы прославил имя мое в веках, дабы переписывали его каждое десятилетие и читали в кельях. Но вот, я всего лишь старец бесплодный, не одаренный ни мудростью, ни даром проникновения в тайны мироздания, ни искусством зелейным, только долголетием и отмечен. Да и культ Revelatio, коему служил, почти истер память о Илдросе, яко ветер след на песке.

Посему вручаю тебе, новусу-первогодк е , сии скромные записи. Нет в них тайн, неведомых магистру или иному custos, но для тебя, отрока, вступающего на стезю познания, могут они стать путеводным светом во тьме.

И еще одно терзает сердце мое в сии последние дни: что станется с тобою? Оставят ли тебя в покое, или продолжат терзать подозрениями, яко волки агнца? Как бы ни сложился путь твой, да послужат тебе слова мои подспорьем и утешением.

Да хранят тебя силы, коим служим.

Брат Илдрос, в лето от основания культа 672-е, накануне осеннего равноденствия'.

Буквы перед глазами на миг поплыли. Я утер глаза, прошептал: «Да будет древо Сфирры к тебе благосклонно», засунул книгу себе за пазуху и поспешил сообщить о смерти брата Идроса.

Глава 29

Похороны брата Илдроса прошли почти незаметно. Я, как его знакомец, присутствовал при прочтении заупокойной молитвы возле древа Сфирры, но проводить его до могилы мне не позволили. Прежде я, может, и удивился бы, но сейчас понимал, почему так. Не по чину какому-то новусу, тем более запачканному подозрениями, знать, где культовое кладбище.

В последний день нам велели собрать пожитки в поход, но так, чтобы они поместились в одну седельную сумку, об остальном позаботится культ. Я взял все деньги, все бутыльки, книгу Илдроса и смену одежды. Думал еще прихватить старые, с Сентимора, вещи, но обнаружил, что уже не влезаю в них. Три бутылька я засунул в кошель, обмотав их лоскутом ткани, чтоб не звенели, а остальные попрятал меж тряпок.

В означенное утро я вместе с собратьями спустился во двор, едва побелело небо. Там брат Йорван выдал нам по мечу и поясу с ножнами, каждому достался примерно такой меч, к которому он привык, только остро заточенный.

— Щиты, копья, доспехи будут лежать в обозе, — объяснил столь малую поклажу наставник.

После к нам подвели лошадей, но мы не спешили подняться в седла, ждали остальных. Сам обоз расположился за городскими стенами вместе с возницами, обслугой, шатрами и провизией. Наверное, потому все прежние отъезды на хребет прошли для меня незамеченными.

Понемногу из замка выходили и другие участники похода. Первыми спустились старшие новусы, и брат Йорван отвел к ним тех собратьев, что показали худшие результаты в недавнем нашем турнире. Затем показались адептусы. Конечно, с виду не понять, кто есть кто, и возраст тут тоже не особо помогал, ведь есть новусы в изрядных летах, и есть адептусы, едва достигшие двадцати лет. Но Йорван позвал семерых братьев, которым были обещаны адептусы, и распределил их меж опытными культистами.