— Так ответы тебя больше не интересуют?
Я сглотнула, опустила голову. Я очень хотела сказать, что нет. Но не могла. Если я не получу ответов, буду мучиться всю оставшуюся жизнь.
— Интересуют.
— Так что ты хочешь узнать в первую очередь?
Я сглотнула:
— Кто вы такой?
Глава 57
Казалось, от напряжения мое сердце не выдержит. Я боялась не устоять на ногах и прислонилась к стене. Плевать, как это выглядело. Пусть думает, что хочет. Проклятый оборотень уже и так раздавил меня, как жука.
Он уставился со слащавой улыбкой:
— А сердечко ничего не подсказывает?
Я стиснула зубы. Молчала. Не хочу озвучивать предположения. А он ждал, будто в предвкушении неверных догадок. Я облизала губы:
— Нет.
Трастамара разочарованно скривился, становясь похожим на балаганного паяца.
— Жаль…
У меня уже не было терпения.
— Говорите же!
Посланник поднял голову:
— Какое нетерпение… Твоя мать приходилась мне единокровной сестрой. Стало быть, ты обрела любящего дядюшку.
Меня охватило такое облегчение, что я запрокинула голову, откидываясь на стену, и прикрыла глаза. Тяжело дышала. Господи, спасибо! Все равно глубоко внутри я ужасно боялась, что этот человек может оказаться моим отцом. Это было бы кошмарным ударом. Нестерпимым.
Я постаралась взять себя в руки:
— Что случилось с моей мамой? Вы ведь знаете.
Размякшее лицо Трастамары вдруг стало жестким и резким:
— Твоя мать всего лишь поплатилась за собственную глупость. Люди говорят, что в рай силком не затащишь. Так это правда.
— В рай? — Я даже усмехнулась: — Я узнала вас достаточно для того, чтобы понять, что ваш рай может выглядеть иначе. Я не верю, что моя мама была глупой настолько, чтобы…
Я не договорила, опустила голову. Что я сделаю, если услышу, что это совершил он? Своими руками? Что я могу ему сделать? Меня лихорадило от нервного напряжения. Вопросов было столько, что я даже не могла последовательно вести нить разговора. Я ужасно хотела скорее узнать все и покончить с этим.
Покончить…
Но в груди так и сидело леденящее чувство, что нам с Вито никто не позволит отсюда уйти. Я старалась отбросить его, потому что страх лишал сил, но оно сидело ядовитой занозой.
Я постаралась взять себя в руки.
— В документах написано, что имя моей матери Эстер Эскалона. Значит, это неправда? Ведь вы, ваша светлость… говорят, что вы родственник короля. Из принцев Авейро и графов Осорио. Значит…
Трастамара хмыкнул и кивнул:
— Значит, значит…
Я молча смотрела на него в ожидании, что тот продолжит. Но мерзавец не торопился. Хотел, чтобы я вымаливала ответы.
— Как звали мою маму?
— Бланка Осорио принцесса Авейро.
Я с трудом сглотнула:
— Принцесса Авейро? Вы говорите правду?
— Правдивее некуда.
Сердце колотилось где-то в горле. Принцесса Авейро… Получается, что тогда и я тоже приходилась родственницей самому королю… Уму непостижимо… Но что-то маячило, как тень. На самых задворках памяти. Казалось, я слышала это имя совсем недавно. Но не могла толком вспомнить, при каких обстоятельствах.
— Тогда почему вы носите титул простого герцога? Ведь вы принц?
Трастамара снова усмехнулся, и его глаза зло блеснули:
— Принц? Да любой другой титул весомее и уважаемее титула принца Авейро. Самая нищая ветвь, владеющая убогой хибарой и лесочком размером с ладонь! Хотя наша кровь ничем не уступает крови в жилах короля. Больше того — превосходит. Во всем превосходит. Потому что из всего королевского дома только в нашей семье были ведьмы. Сильные ведьмы. Но никто из них не пошевелил даже пальцем ради семьи. Никто из них. Ни моя мать. Ни моя сестра. И никто до них. Прозябали в нищете. Хранили свой дар, как скупец, который питается объедками и носит лохмотья. Но по ночам тайком спускается в подвал и пересчитывает золото в сундуках. — Он почти выкрикнул: — Что толку в золоте, если его не тратишь? И не станешь тратить? Зачем оно?
Я молчала. А Трастамара, казалось, входил в раж, потому что, судя по всему, получил, наконец, возможность выговориться. Не думаю, что он мог сказать это кому-то еще.
— Мать меня даже не слушала, пресекала любой разговор, едва я пытался начать. Сестра оказалась податливее, потому что была еще девчонкой. Просто был нужен подход. Она была еще талантливее матери и даже могла оставлять в предметах часть своей магии. И я мог почувствовать и впитать ее, потому что в нас текла одна кровь. Но магия быстро исчезала и проявлялась лишь рядом с сестрой. У нас даже была детская игра, когда Бланка наполняла магией любой предмет в комнате, совершенно любой. А я его искал. Это была наша игра «Горячо-холодно». Вилки, книги, канделябры, пуговицы, куклы, салфетки, украшения. Я пробовал собирать эти предметы, «не открывая», чтобы потом получить больше магии разом. Но это не сработало. А потом Бланка подросла и стала во всем походить на покойную мать. Но я уже не хотел с этим мириться. Я не сомневался, что рано или поздно смогу уговорить ее воспользоваться силой на благо семьи. Неважно, как именно. И, разумеется, не мог допустить, чтобы она вышла замуж и уехала, чтобы принести свой бесценный дар в другую семью. Но Бланка оказалась глупой и упрямой. Решила оставить меня в дураках. Тайком обвенчалась, родила дочь. — Трастамара устало посмотрел на меня и желчно усмехнулся: — Тебя. Вырастить младенца было бы проще… чем договориться с его упрямой матерью…
Во рту пересохло, в груди зазвенела гулкая пустота.
— Вы убили мою маму?
Посланник вытянул губы:
— Нет. Не смотри на меня так. Она все сделала сама, вообразив, что этим спасает тебя. Сначала она устроила скандал, чтобы ее отлучили от двора. Покойная королева тогда была в дикой ярости. Потом, наконец, воспользовалась своей магией и явилась под личиной другой женщины. Требовала признать тебя законнорожденной. Полагаю, это ты знаешь. Ушло много времени, чтобы найти тебя. Но я очень не люблю, когда из меня делают дурака. С твоей матерью я допустил слишком много ошибок. Поэтому с тобой постараюсь не допустить ни одной.
Я с трудом сглотнула. Интересно, сколько правды в словах этого мерзавца? Он уверяет, что пытался с моей мамой договориться. Но я почти не сомневалась, что это было не так. Он загнал ее в угол. А теперь добрался до меня.
Я покачала головой:
— Все же, вы допустили ошибку. Во мне почти нет силы. Я ничего не могу. Даже прорастить зерно.
Трастамара кивнул:
— Я знаю. Большего мне от тебя и не надо. Ты уже сделала все, что нужно.
Я не ожидала такого ответа.
— Тогда зачем мне приказали выйти замуж? Ведь это тоже вы.
— Принять магию из предмета можно только в присутствии другой магии. Инес де ла Серда — единственная ведьма, о которой мне известно. Она смолоду соперничала с твоей матерью, и однажды я застал их, швыряющими друг в друга заклинания. Но той было слишком далеко до твоей матери. Войти в этот дом ты могла, разве что, женой… и неважно, чьей именно. — Он покачал головой: — Но угораздило выдать тебя именно за этого спесивого делягу…
Я молчала, слушая звон в ушах. Подняла голову:
— Это баснословное приданое? Чтобы от меня не отказались? Ведь так? Но как вы уговорили короля?
Трастамара улыбнулся:
— Пообещал ему карманную ведьму, разумеется.
— Меня?
Тот лишь хохотнул. А у меня внутри все сжалось. Столько трудов, чтобы подарить ведьму королю? Это совсем не походило на того Трастамару, которого я успела узнать. Столько трудов, чтобы обделить самого себя? Какая глупость.
— А на самом деле?
Он посерьезнел:
— Я сам получу силу и заберу себе место, которое сочту нужным. Так практичнее всего.
— Место… короля?
Он не ответил. Лишь многозначительно посмотрел. Но этот взгляд говорил лучше слов.
— Значит, в этой чернильнице… — я с трудом шевелила губами, — магия моей мамы? Вся магия, которую она оставила? Оставила для меня?
