Ромира нервно жевала губу. Вдруг выпрямилась, приосанилась. Не хватало только пики в руке.
— Я не дрогну, донья Лорена. Обещаю. Не дрогну!
Я кивнула:
— Вот и прекрасно.
Вдруг в дверь протиснулась Пилар с круглыми глазами:
— Донья Лорена, к вам… сеньора де ла Серда… Пускать?
Но свекровь уже и сама стояла в дверях.
Мы с Ромирой переглянулись. Та сразу побелела, как кусок мела. Вскочила на ноги и понеслась к выходу, мышью проскочила мимо свекрови.
И мы с мегерой остались одни…
Глава 63
Ромира не дрогнула, как и обещала всего мгновение назад… Мда… Но я и не ожидала другого. Слишком мягкая, слишком нежная, слишком послушная. А из-за поганца Леандро бедняжка просто готова была вывернуться наизнанку. Свекровь ей все жилы вытянула. А там всех жил — как у воробья…
Признаться, как бы я сама не храбрилась, но и меня передернуло от этого визита, хоть я и старалась оказаться к нему готовой. Значит, пришла… Даже несмотря на то, что однажды я ее уже выпроваживала. Что ж, рано или поздно это все равно бы произошло. Лучше обрубить одним махом. Вскрыть карты и играть в открытую. Только одного я не сделаю — ни за что не вскрою их первой. Пусть обличает сама. Прямо и без намеков. А там посмотрим…
Я склонила голову:
— Матушка…
Та оставалась верной самой себе. Сверлила меня золотистым взглядом, поджимала губы. Веер в ее изящной руке нервно ходил ходуном и даже потрескивал от неистового обмахивания. Оставалось только догадываться, как, должно быть, жарко ей было с такими телесами. Я готова была поклясться, что у ведьмы появилась одышка. Но, несмотря на это она буквально излучала благоденствие и завидное здоровье. А я пыталась уловить на ее взмокшем лице мельчайшую перемену.
Свекровь кивнула в сторону двери:
— Что здесь делала эта малохольная? Жаловалась? Что она наговорила?
Я подняла голову:
— На кого, матушка? Разве у Ромиры есть повод жаловаться? К ней дурно относятся в этом доме? Кто посмел?
Та молчала, жгла меня взглядом. С треском захлопнула веер.
— Что она сказала? Отвечай сейчас же!
Я покачала головой:
— Ничего, что могло бы стоить вашего внимания. Уверяю.
Мегера кивнула:
— Значит, жаловалась… Мерзавка. Ничего, я ее отучу. Ученье пойдет впрок. По крайней мере, уж ее-то еще можно исправить. Нужно лишь набраться терпения. Одного не понимаю: за какие грехи мне достались такие невестки? Одна — безродная нахалка, вторая — ни на что негодная рохля, в которой из достоинств лишь родословная. Она даже лица не умеет держать! — Ведьма с сожалением закивала, и ее губы брезгливо выгнулись. — Следовало выдать ее за Вито, чтобы никто не посмел попрекнуть наследников в безупречном происхождении. Но кто же знал, что так обернется…
Сейчас радовало одно: помнится, Вито говорил, что вынудил мать дать клятву, что она не применит магическое воздействие к семье Тельес. Я сама дала ему похожую, и она работала… Теперь, по крайней мере, я могла быть хотя бы уверена, что ведьма не станет применять к Ромире колдовство. Это много значило.
Внутри буквально все зудело. Как же мне хотелось осчастливить «матушку» своей родословной. Моя кровь будет погуще, чем у нее самой. Я с королями в родстве! Я бы многое отдала, чтобы посмотреть на ее лицо в тот миг, когда она узнает, кто моя мать!
Свекровь глубоко вздохнула, снова раскрыла веер и принялась нервно обмахиваться.
— Вот что, милая моя. С этого дня я запрещаю тебе общаться с девицей Тельес-и-Сора. Ты на нее слишком дурно влияешь. Поняла меня?
Я не сдержала улыбки:
— Запрещаете? Вы считаете, что имеете на это право?
Та даже фыркнула:
— Разумеется, имею. Я — мать. И я имею право на все, что идет во благо моим сыновьям.
Я покачала головой без малейшего смущения:
— Ваши материнские чувства похвальны и заслуживают уважения. Но я не отдам вам Ромиру. Так и знайте, матушка. И сегодня же прикажу приготовить для нее другие покои. Подальше от ваших. И поближе к моим.
Ведьма уставилась на меня. Буквально протыкала взглядом. Кажется, сейчас она уже не удержится — вывалит все обвинения. Ну и пусть. Сейчас я даже хотела этого. Это избавит меня от нужды ей хоть в чем-то угождать. Это все расставит по местам.
Снова угрожающе прошелестел веер.
— Ты полагаешь, что можешь что-то приказать?
Я кивнула:
— Конечно. На правах хозяйки этого дома.
Мегера, вдруг, заливисто расхохоталась. Задорно, звонко, моложаво. Трудно было не признать, что в эту минуту она была удивительно хороша. Свекровь, наконец, затихла. Теперь угрожающе надвигалась на меня, размеренно шлепая сложенным веером по своей прекрасной руке.
— Накрепко запомни, моя дорогая: хозяйка здесь одна — это я. И пока я жива, ты будешь со мной считаться и слушаться во всем. Как и все здесь. Поняла? Мое терпение не железное. Я пыталась быть с тобой мягкой, но без хороших розог здесь не обойтись.
Я улыбнулась:
— Вы правы, матушка, — хозяйка здесь одна. Жена хозяина. Герцогиня Кальдерон. И это — я. А вы — вдовствующая герцогиня с номинальным титулом. Поэтому извольте занять, наконец, место, сообразно положению. И считаться со мной, как с хозяйкой. Третируйте собственную прислугу, если угодно. Я вправе выслать вас в одно из владений моего мужа. Но я позволяю вам остаться здесь, хоть вы этого не слишком заслуживаете. Исключительно из-за Лало. Он еще мал и нуждается в матери. Я не хочу его огорчать. Поэтому займитесь сыном и перестаньте лезть в дела, которые вас не касаются. С остальным мы с мужем справимся без вашей помощи.
Свекровь едва не подавилась смехом. Ее медовые глаза лихорадочно засверкали.
— Да что ты себе позволяешь?! Кем ты себя возомнила? Приблудный подкидыш! Да все об этом знают! И сколько грамот не выдал бы тебе король, ты всегда останешься подкидышем. И нам никогда не отмыться от этого пятна!
Я лишь улыбнулась:
— Однажды вы узнаете, насколько были неправы. И принесете свои извинения. Вам будет стыдно, матушка.
Мегера покраснела. Подалась вперед и занесла руку, чтобы отвесить мне пощечину. Но вдруг остановилась в незначительном расстоянии от моей щеки. На ее лице мелькнула нервная судорога, глаза вспыхнули гневом. Она будто проглотила свою злость. Отстранилась. Теребила кружево на рукаве. Вдруг, расплылась в сахарной улыбке, которая не предвещала ничего хорошего:
— Что ж… клятвой я не связана. А оправдаться при случае, как-нибудь, сумею. Ты, ведь, не оставила мне никакого выбора. Нахалка!
Ее изящные пальцы скользнули в рукав, а когда свекровь вытянула руку, я с изумлением заметила искристую голубую ниточку. Тонкую, как волосок. Сердце пропустило удар. Это же магия. Ее магия. Голубая, как морозное зверье. Ведьма спрятала в рукаве заклинание! Нить сложилась в символ, который я не сумела толком рассмотреть. Едва уловимый жест пальцами, и магический знак поплыл в мою сторону, оставляя красивый искристый шлейф. Как завороженная, я смотрела, как магия коснулась моего корсажа, но, тут же, развеялась в дым. Совсем так же, как было с Трастамарой.
Я напряженно смотрела на свекровь, готовая к тому, что она сейчас обличит меня. Еще на подъезде к замку я повесила на себя все охранные заклинания, которые нашла, в надежде, что это поможет скрыть мою магию. Хотя бы на время. Похоже, магия свекрови разбилась об одно из них. Она не могла это не понять.
Мегера застыла. Стиснула в руке веер. Уставилась на меня. Смотрела долго и пристально, окидывала взглядом с ног до головы. Ее горло подрагивало, будто она пыталась проглотить что-то мерзкое. Слизняка или жабу. Или вопрос, который никак не решалась задать. Наконец, ее губы брезгливо дрогнули.
Глава 64
Свекровь так и замерла в кривой гримасе. Несмотря на то, что слова буквально рвались наружу, молчала. Но таращилась так, что от ее взгляда хотелось чесаться. Поводила головой, оглядывая меня сверху донизу. Снова и снова. Снова и снова. Снова и снова. С ее лица сошла ягодная краснота, теперь остался лишь яркий искусственный румянец на щеках.
