Я подарю тебе тьму (СИ) - Олеева Лора

— Я ухожу, Арвета, — говорю я, и служанка меняется в лице.

— Но Льерен!

Я вытягиваю руки ладонями вперед в запрещающем жесте.

— Мы обо всем поговорили с господином Нэрвисом. Все обсудили. Мирно и спокойно. И пожалуйста, не мешай мне!

Последнее вырывается у меня помимо воли. Из кухни звучат оживленные голоса. Но я спешу к выходу. Распахиваю дверь и вдыхаю морозный воздух. Первый снег стаял, но серые тучи, обложившие небо, грозят новым. Зима уже пришла в Агнурис. Повисла на крышах, сжала в горсти последние листья, и они свернулись от холода, подобно птенцам, умирающим в замерзшем гнезде. Мостовая блестит.

— Госпожа Астра! — машет мне рукой Ивар, сидящий на козлах. — Я вас уже какой час жду.

— Возьми! — подаю я ему короб с вещами.

Многого я брать не стала. Но книги, что отдал мне Тиэр, мои краски и пару платьев с другими вещами я сочла возможным захватить с собой. Ивар слезает и помогает мне забраться в повозку. Я кидаю последний взгляд на дом мага и застаю его, стоящего у окна кабинета. Наши взгляды встречаются, но почти тут же я отвожу глаза. Вот и все. Хочется плакать, но я не должна раскисать.

— К лавке Зоулии, — командую я, и Ивар послушно понукает коней. Повозка трогается. Вот и все. С сегодняшнего дня у меня будет новая жизнь. И Льерену в ней места нет.

Глава 62

Новая жизнь

Первые несколько дней работы продавщицей в лавке Зоулии выматывают меня морально. Мне кажется, что каждая новая покупательница только затем и приходит, чтобы поглазеть на бывшую невесту темного мага и позлорадствовать. Наверное, я не права, ведь никаких бестактных вопросов от клиенток я не получаю, но мои нервы на пределе, поэтому и чудится разное. Каждую ночь я рыдаю в подушку, стараясь не потревожить хозяев, спальня которых за стенкой. Зоулия выделила мне маленькую, но чистую комнатку, которую они как раз отремонтировали, чтобы сделать из нее детскую.

— Дети еще маленькие, — успокаивает меня подруга, — поспят и с нами в одной комнате.

— Это только на время, Ули, — говорю я, и мое сердце переполняет благодарность. — Я потом найду себе жилье. Ты не беспокойся!

— Будешь жить столько, сколько надо, — твердо говорит подруга. — Хоть навсегда оставайся. И это не обсуждается!

Нет, нахлебницей и приживалкой я себе не ощущаю. Во-первых, я сделала достаточно много для того, чтобы лавка шляпницы начала процветать. А во-вторых, я знаю, что Зоулия и сама рада, что у нее теперь есть помощница. Я обслуживаю клиенток в лавке, а она может спокойно заниматься в мастерской. Заказов у нас стало намного больше, и будь шляпница одна, она бы физически не справлялась.

Лавка Эминии закрыта, и женщина под следствием. Маг и его помощники быстро нашли того возничего, который доставил нас с Ули в дом с ловушкой. А мужчина сдал свою нанимательницу. Эминия рыдала на допросе, что не хотела погубить конкурентку. Ну максимум попугать. Шутка такая была. Но получилось, как получилось. И теперь шляпницу обвиняют в покушении на жизнь. А это общественные работы, как минимум, и каторга, как максимум. В Гросте и так большая смертность, и каждая жизнь ценна, а поэтому и наказание за преступления жесткие. Но смертные казни редки. Так объяснил мне Ольвер, который случайно пробегал мимо лавки. Так он мне сказал. Правда эти случайные пробеги стали периодически повторяться, что уже стало наводить на определенные мысли.

— Ты ходишь, чтобы проверять меня, по поручению мага? — прямо спросила я в четвертый раз.

Ольвер так отчаянно мотал головой, что я ему даже поверила. Возможно ли, что интерес секретаря ко мне иной?

Если честно, он не один, кто поглядывает на меня с симпатией. Ивар заходит так часто, что даже Зоулия стала коситься на него с неодобрением. Но я, если честно, пока не готова к новым отношениям с мужчинами. Слишком кровоточит рана в сердце. И, если честно говорить, я все еще люблю Льерена. Злюсь на него, обижаюсь, но выкинуть из памяти не могу. И весь город постоянно напоминает мне о нем. Я даже стараюсь почти не выходить из лавки, потому что боюсь столкнуться с магом на улице. Конечно, вечно эта пытка продолжаться не может. Надо что-то с этим делать, но что, я пока не знаю. И я просто работаю в лавке, стараясь держаться с людьми, а особенно с мужчинами, строго, но вежливо.

Клиентов у нас реально привалило. Все дамы, которые пользовались услугами Эминии, теперь стройными рядами ринулись в нашу лавку. Я уговорила подругу закупить бархата, мехов и дорогих перьев, чтобы начать делать шляпки, которые удовлетворят богатых клиентов. Мы целый вечер сидели и прикидывали риски, делали подсчеты, не вылетит ли наше маленькое предприятие в трубу. Точку в наших колебаниях поставил муж Зоулии. Войдя в комнату с охапкой дров и послушав наши терзания, он выдал:

— Бог не выдаст, гаррак не съест. Действуйте! — и вышел из комнаты.

Первый визит, который выбивает меня из равновесия, происходит через неделю после моего бегства из дома мага.

Я вижу карету, остановившуюся у лавки, и мое сердце екает. Лилия вплывает в лавку, подобно королеве. Но ведь оно так и есть: графиня — правительница Кульвэра. Неудивительно, что все покупательницы, которые до этого неторопливо разглядывали шляпки, выбирали ткани и отделку, вдруг срочно вспоминают, что у них есть срочное дело, и обещают зайти попозже.

— Как ты, девочка? — спрашивает меня прямо Лилия, отбрасывая муфточку и стягивая перчатки.

— Нормально, — гордо задираю я голову: не хочу, чтобы меня жалели.

— Понятно, — грустно улыбается моя свекровь. — Я же говорю: ты сильная. Только…

Она не договаривает. Оглядывается вокруг.

— Хотите что-нибудь заказать? — спрашиваю я.

— Обязательно закажу, — обещает свекровь. — Но сегодня я приехала не за этим.

— А зачем?

— Астра! — голос Лилии становится тревожным. — Льерен очень страдает от вашего разрыва.

— Разве? — хмыкаю я.

— Поверь мне. Я мать, и я знаю своего сына. Вы так изумительно подходили друг к другу. Я была так рада…

Тут голос у нее срывается.

— Мне жаль, — я отвожу глаза. Ну зачем она приехала? Чтобы снова растравлять мою рану?

— Я не понимаю, что произошло, — говорит Лилия.

— Зачем вы рассказали Льерену о моих снах? — упрекаю я свекровь.

— Не надо было? — огорчается Лилия. — Я думала, что он знает.

— Он не знал.

— Вы что, поссорились из-за такой ерунды? Ну давай поедем к нему, вы объяснитесь.

— Не надо, — твердо отказываюсь я.

— Астра, я не могу видеть вас обоих несчастными. Пойми, детка, в супружеской жизни не все гладко. Надо уметь прощать и мириться.

— Да мы и не ссорились, — развожу я руками. — Просто… просто я вдруг поняла, что не нужна Льерену.

А может, и с самого начала не была нужна, вдруг приходит мне в голову. Вдруг это был фарс? Ему же нужен был брак, чтобы снять проклятие. Вот он его и получил. А жена, то есть я, ему не была нужна. И он воспользовался первым же моментом, чтобы избавиться от меня. А что? Чисто сработано.

— Ты ему нужна! — с жаром пытается убедить меня Лилия.

— Тогда пусть это сам скажет! — упрямлюсь я, и Лилия теряется.

Ну все ясно и понятно. Мне, по крайней мере.

— Детка, я хочу тебе передать кое-что от нас с графом, — говорит Лилия, и мешочек с монетами мягко звенит о прилавок.

Я бледнею. А вот и подтверждение. От меня хотят откупиться. Заплатить за работу, которую я сделала для мага. Лилия, видимо, читает все по моему лицу, потому что принимается убеждать меня:

— Астра, девочка, ты только не подумай что. Я просто не хочу, чтобы ты в чем-нибудь нуждалась.

— Я и так ни в чем не нуждаюсь, — чеканю я. — Уберите, пожалуйста, деньги.

— Но как же ты будешь…

— Как-нибудь да буду, — твердо говорю я.

Мне не хочется думать, что будет, когда у меня закончатся зачарованные краски, однако вечерами и в момент затишья я усиленно учу лестраль. Чем больше занятий, тем меньше в голове посторонних мыслей. Так что я наотрез отказываюсь от денег Лилии. Но мои новые родственники не оставляют меня в покое.