Дети Галактики (СИ) - Батыршин Борис

«…не обошли неприятности — ничтожные, разумеется, на фоне трагедии 'Кольца-1» — и наш «Арго». После выхода из первой червоточины, (до Пояса Астероидов мы добирались в два прыжка, с промежуточной «остановкой» для определения координат и настройки тахионной торпеды) главный инженер объявил, что один из ионных двигателей барахлит. И если глубокоуважаемый Андрей Львович не хочет неприятностей, то лучше прямо сейчас, пока до Земли всего один прыжок, вызвать ремонтников. Капитан озадаченно нахмурился, буркнул под нос нечто неразборчивое и, как я подозреваю, не вполне цензурное, и согласился. В результате мы уже третий день висим примерно на уровне орбиты Марса (сама Красная Планета сейчас по другую сторону Солнца) и материм земных снабженцев, которые опять накосячили с номенклатурой запасных блоков. Решительно ничего в этой жизни не меняется — какой-нибудь клерк, формирующий груз для отправки за полтораста миллионов километров путается с номенклатурами запчастей точно так же, как его коллега, посылающий заказанные запчасти к тракторам «Беларусь» и картофелесажалкам в сельскую МТС…

К процессу ремонта меня и моих подчинённых не привлекали — специалистов хватало, что своих, из команды «Арго», что с Земли. Капитан, пользуясь неожиданной задержкой, приказал провести профилактический осмотр внешнего оборудования корабля, и прежде всего, шлюзового и швартовочного хозяйства — в предстоящей миссии именно на их механизмы придётся львиная доля нагрузки — и теперь я висел на внешнем корпусе и один за другим прощупывал переносным тестером электронные блоки, скрытые за многочисленными лючками. Такая работа не требовала особой сосредоточенности — отличить зелёный огонёк, сигнализирующий об исправности, от красного, сообщающего о неполадке, в состоянии даже корабельный кот Шуша, — так что у меня оставалось время для отвлечённых размышлений. Их плоды я после смены аккуратно заносил в электронный дневник — как эти вот строки, которые вы имеете удовольствие сейчас читать.

Почему, спросите, «отвлечённых»? Казалось бы, «Арго», по внешней обшивке которого мы ползали, словно муха по оконному стеклу, вполне конкретен, как и любой корабль во Внеземелье, за исключением тех, что не успели перекочевать с кульманов профильных КБ в эллинги орбитальных верфей. Но — именно этими, последними, только рождающимися в умах конструкторов инженеров-конструкторов и заняты сейчас мои мысли.

Подобно тому, как в индуистской мифологии земная твердь держится на спинах слонов, на двенадцати их ногах — так и освоение Внеземелья стоит на реакторных колоннах тахионных планетолётов. На настоящий момент их шесть единиц — два рейдера, наша «Заря» и американский «Дискавери», и четыре тахионных буксира, первым из которых стал французский «Сирано». Именно к этому классу относится и «Арго» — их задача состоит в доставке к другим планетам или планетоидам построенные на орбите Земли космические станции, оснащённые «батутами». Сами буксиры батутов не имеют; к точке назначения они идут при помощи тахионных торпед, возвращаются же через «батуты» станций. Тахионные буксиры — настоящие рабочие лошадки Внеземелья; за несколько лет, прошедших с того дня, когда «Заря» впервые доставила таким образом станцию в «Пояс Астероидов», они «развезли» по Солнечной системе не меньше полутора дюжин новых «бубликов», работавших теперь возле Юпитера, Сатурна и Нептуна. Что касается внутренних планет — каждая из них тоже успела обзавестись рукотворными спутниками, и даже Меркурий получил станцию «Гермес», которой, чтобы не быть испепелённой мартеновским жаром близкого светила, приходилось постоянно корректировать орбиту, прячась в тени планеты.

Задача рейдеров иная, более соответствующая творениям писателей-фантастов. Эти корабли-разведчики, подлинные первопроходцы Внеземелья, первыми добираются до какого-нибудь отдалённого уголка Солнечной Системы и разворачивают там комплекс исследовательских работ. Строго говоря, такой и должен был бы сейчас лететь к Полигимнии, однако, в ИКИ сочли, что имеющейся информации достаточно, чтобы перейти непосредственно к этапу освоения — и к астероиду решили сразу отправить полноценную станцию, выделив этого «Арго». Решение вполне логичное — в самом астероиде нет ничего примечательного, интерес для Земли представляли «сверэкзотические» элементы в его недрах. А с их поисками вполне могла справиться и планетологическая группа «Арго», возглавляемая Денисом Шадриным — не без помощи вашего покорного слуги, которому и предстояло возить на Полигимнию и обратно учёных с их приборами, оборудование для горных разработок, а потом и руду, содержащую заветные «сверхэкзоты», так нужные физикам-тахионщикам…

Между прочим, о тахионной физике — точнее о тахионном приводе кораблей, неважно, рейдеров или буксиров. Ходили когда-то по земным рекам, в том числе и по нашим Волге, Енисею, каналам Мариинской водной системы, необычные буксирные суда, называемые кабестанами или туерами. Пришедшие на смену бурлакам и конским упряжкам, волокущим баржи и лодки с грузами, они приводились в действие паровой машиной, которая, вместо того, чтобы вращать винт или гребные колёса, перематывала но большом барабане трос или цепь, проложенную вдоль реки.

Система эта, громоздкая, намертво привязывающая судно к упомянутой цепи, имела, тем не менее, и преимущества — прежде всего, простоту и надёжность в эксплуатации. Потому и ходили кабестаны по рекам до начала двадцатого века, да и сейчас попадаются кое-где.

К чему это я, спросите? А к тому, что нынешний наш способ передвижения при помощи тахионных торпед чрезвычайно напоминает эти вот туеры-кабестаны. Или, если хотите, знаменитого барона Мюнхгаузена, вытащившего себя из трясины вместе с лошадью за косицу парика… В любом случае, средство передвижения наших тахионных планетолётов находится, как и у буксиров-кабестанов, снаружи, а не внутри корабля, и выход их этого технологического тупика обещали те самые «сверэкзотические» элементы, за которыми мы летим сейчас к астероиду 33 Полигимния…'

В наушниках зашипело.

— Вышка — Крабу Первому, как слышите?

— Вышка, слышу вас хорошо. — отозвался я.

— Краб Первый, сколько вам ещё возиться?

— Вышка, я Краб Первый, уже закончил, осталось задраить тут всё, и готово.

— Вышка — Крабу Первому. Возвращайтесь скорее. Ремонтники закончили, собираются отбыть через «батут». Старт к Полигимнии через час, так что поторопитесь!

— Принято, Вышка, отбой!

Я щёлкнул крышкой сервисного лючка, проверил, крепко ли держится фиксирующий винт. Всё было в порядке. Тогда я оттолкнулся и, перебирая страховочный линь, поплыл к шлюзу, по контуру которого весело перемигивались зелёные огоньки. Полёт продолжался.

Конец первой части

Часть вторая

Следы на песке

I

Рисунок был хорош. Чёрно-белый, на кремовой бумаге, выполненный то ли карандашом, то ли углём — Дима слабо разбирался в таких тонкостях, — он был вставлен в паспарту в обрамлении узкой чёрной рамки.

— Это Шарль прислал, месяца за три до вашего полёта в Пояс Астероидов. — объяснил Крапивин. — Раньше он висел у нас в капитанской, а когда стали собираться сюда — решили подарить вам. Пусть будет здесь, верно?

Окружавшие Командора крапивинцы — трое ребят и две девчонки, все в оранжевых рубашках и с чёрными беретами, засунутыми под узкие погончики, — закивали — верно, мол, пусть. Ещё трое, в разноцветных комбинезонах с и эмблемами «юниорской» программы рассматривали подарок с некоторым недоумением.