Агата, откинув со лба волосы, подумала и кивнула. Девушка решила, что Лия права – работала она через силу, в глазах уже темнело, а голова кружилась. Жару она всегда переносила не очень хорошо. Яр тоже решил составить ребятам компанию и, взяв с собою необходимые вещи, они все вместе двинулись в путь.
Они шли, вытянувшись в цепочку и Ян, прокладывающий маршрут и сверяющийся с картой, первым увидел цель похода – тёмно-синее озеро в окружении пологих скалистых холмов, в которое, тихо журча, впадал высокий водопад. Вода пенилась, пахло солью – она не была пресной. Чаша озера была идеально круглой формы, берег засыпан белоснежным песком, а белые гигантские цветы, отдаленно напоминающие земные ромашки, потрясающе смотрелись на фоне фиолетовой травы.
– Чур, я первая! – закричала Лия и, сбросив себя платье, остававшись в красном закрытом купальнике, побежала в воду.
– Осторожнее! – запоздало крикнул Марк, – сначала нужно проверить дно!
– Я проверила! Классно, дно тут песчаное, а вода теплая–теплая! Идите все сюда! – крикнула она, выныривая у самого водопада. Там, у точки падения воды, лежал плоский, выбеленный на свету камень. Смочив его водой, чтобы не был таким горячим, Лия растянулась на его поверхности.
Агата вдруг почувствовала, как до ужаса хочет окунуться и, спустя мгновение, проплыв под водой несколько метров, присоединилась к девушке. Она легла на живот, опустив руки в воду, наблюдая, как та искажает их размер. Ребята последовали за Агатой: Ян кинулся в воду с разбега, последним зашел Яр и сразу же поплыл. Стало понятно, почему он старался всё время носить одежду, максимально закрывающую его – практически всё тело было покрыто татуировками, похожими на языки пламени. Вертикальные чёрные линии разной ширины сплетались в затейливый узор на его коже. Чистыми оставались только ладони, ступни, шея и лицо. Он не присоединился к остальным, а стал плавать у противоположного берега, приближаясь к водопаду с другой стороны.
– Какие странные татуировки, – задумчиво потянула Агата, пристально глядя на худощавую фигуру парня, вставшего под струи водопада и замершего там, – никогда таких не видела.
– Может, они несут какое-то сакральное значение на его планете, – пожал плечами Марк, – в нашей истории было популярно в свое время даже шрамирование. Скорее всего, ритуал, инициация, посвящение во взрослую жизнь. Кое-где люди соблюдают что-то подобное. А, может быть, решил, что так будет самым модным, только и всего.
– Он говорил, что сам сделал, – сказал Ян, припомнив старый разговор, – так что вряд ли это несет сакральную нагрузку, хотя не факт, что тогда он сказал мне правду.
– Думаешь, это тоже что-то религиозное? – спросила, подплывая, Лия, решившая вновь окунуться, – а вдруг это для устрашения врагов или наоборот метка, что такой человек опасен и его лучше обходить стороной? Ну, знаете, как раньше преступников клеймили? Может, он религиозный фанатик типа рокосов?! И в его арсенале есть ритуал на подобии поедания их супа? Или и того похлеще?!
Все четверо при этом с таким подозрением посмотрели на Яра, что он, почувствовав их взгляд, обернулся и попятился от них дальше под воду.
– А возможно, они просто показывают статус человека в местной иерархии, – продолжил Марк, – чтобы сразу было видно, к какой страте принадлежит человек. У тебя на родной планете было что-то такое подобное? – обратился он к Лии.
– Было. Но в нашей культуре татуировка являлась обещанием, которое человек должен исполнить, несмотря ни на что. Её делали для самых близких людей, живых или мёртвых. Муж тоже сделал себе в качестве клятвы всегда заботиться и охранять меня. И быть рядом. Но у него не получилось. У меня тоже есть, – она подняла руку и показала маленький круглый рисунок – кольцо, перевитое вьюнком, – обещание, что я вернусь домой. И у мен пока тоже не получается его выполнить.
Лия перевернулась на живот и закрыла глаза, показывая тем самым, что пока не хочет больше разговаривать на эту тему – воспоминания накрывали её волною.
Ахмед коснулся её волос, пропуская тоненькие пряди сквозь пальцы, и девочка сжалась, словно ожидая удара – иногда отец в порыве гнева мог ударить её, или кого то из братьев и сестер.
– Не бойся, я не обижаю детей. Много раз уже говорил об этом. У меня появились кое- какие дела, требующие моего присутствия, так что мне нужно скоро уехать.
– Надолго?
– В этот раз недели на две. Я буду в частых отъездах, чем бы ты хотела заниматься в моё отсутствие?
Они шли по мраморной дорожке сада, благоухающего розами. Лия тогда немного побаивалась его, но постепенно страх отступал перед мужем – мужчина, действительно, заботился о ней, спрашивал мнение девочки по тем или иным вопросам, что никогда не делал отец. Дом Ахмеда был небольшой по меркам местных правителей, двухэтажный, но к нему прилегал ухоженный сад с фонтанами и прудом, в котором водились ручные красные карпы, завезённые с Земли. Лия подошла к пруду и опустила руки в прозрачную воду – карпы подплыли к ней и стали тыкаться беззубыми ртами в ладони – просили хлеб. В доме Лии принадлежали три комнаты – спальня с крохотным балконом, гостиная и кабинет. Были и слуги – смешливая девушка, немного постарше её и пожилой кучер, ухаживающий за ее собственными лошадьми. Ахмед дал ей полное право пользоваться своей шикарной библиотекой, интернетом, самые современные технические новинки были у неё – стоит только сказать о желании иметь их. Она могла составлять меню, покупать мебель по своему желанию. Но для Лии всё было не то.
– Я хочу учиться, – серьезно ответила она, – я хочу изучать программирование искусственного разума, возможно ли это?
– Конечно, – Ахмед, если и удивился необычной просьбе, то не подал вида, – я держу своё слово, ты получишь лучшие книги и лучших учителей.
– Нет, – Лия встала и отряхнула руки от воды, прямо посмотрела на мужа, – я хочу улететь отсюда и учиться в Галактической Академии Программирования. Вместе с остальными студентами. Жить как все остальные. Посещать занятия, получать стипендию, проходить практику. Завести друзей, путешествовать. Я ведь ничего почти и не видела, кроме этих степей! Я смогу поступить туда – на пробном экзамене мне удалось набрать высший балл. Я долго готовилась самостоятельно, уверяю, что тебе не будет за меня стыдно.
