Дети Галактики (СИ) - Батыршин Борис

— Возможно и были, но давным-давно сгинули — а может их там и вовсе не должно было быть, кто знает? Ответить на этот вопрос могут только создатели «звёздных обручей», но их, сами понимаете, не спросишь…

— А хорошо было бы… — мечтательно произнёс моделист. — Может, они до сих пор прячутся где-нибудь в тайных пещерах на Марсе — знаете, как у Казанцева, в «Фаэтах»? — а олгой-хорхои их охраняют?

— Логичное предположение. — я одобрительно кивнул. — Вот ты и займись поисками — когда выучишься, разумеется…

Аудитория одобрительно загудела — идея с прячущимися на Марсе инопланетянами «зашла», как говорили в оставленном мной двадцать первом веке.

— А второй пропавший космонавт, Бабенко? — спросила девчонка из заднего ряда. — Что же, его так и не нашли?

— Нашли. Выкопали из песка у самого входа в каверну, уже потом, недели через две после метеоритной бомбардировки, когда стали готовить место для строительства стационарного купола. Под разбитым забралом был голый череп — и, что характерно, ни следа мумифицированных тканей, как у Опиньяка. А когда разрезали гермокостюм и вытряхнули из него песок, то и внутри нашли одни кости, очищенные от плоти, словно старательно кем-то обглоданные. И это — ещё одна загадка в длинной череде тех, что ежедневно, ежечасно подкидывает нам Внеземелье!

Я оглядел слушателей. Мальчишки и девчонки сидели, притихшие, необычайно серьёзные. Дима, устроившийся сбоку, на лабораторном табурете, тоже не лучился оптимизмом. Так, подумал я, пожалуй, это перебор, надо срочно что-то предпринимать…

— А теперь, если вы не против, поговорим о том, зачем я и мои коллеги прибыли сюда. Если можно, принесите мне эту штуку. — я показал на модель гирокоптера, лежащую на застеленном чертежами столике. — Она имеет самое прямое отношение к завтрашнему эксперименту, и вот в чём он заключается…

III

С вертолёта вид открывался великолепный: равнина до самого горизонта, разбросанные кое-где островки кустарников, ниточки шоссе — и застроенный зданиями очень ровный квадрат, к которому с трёх сторон сбегались полосы шоссе. В стороне, возле серого бетонного поля аэродрома высился огромный купол, аэродрома. Сверху, он напоминал купол нового Московского Цирка на метро Университет.

— Хьюстон? — спросил мальчишка справа. Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Хьюстон огромный город, он севернее. Это комплекс американского отделения Проекта, а купол — здание нового Центра Подготовки.

— Вроде нашего, в Королёве? — спросил другой «юниор».

— Не совсем. Наш предназначен для подготовки сотрудников Внеземелья, а этот изначально строился с расчётом на развитие тахионных технологий. К тому же он огромный — под этим куполом установлено сразу три «батута». Один из них — большой, грузовой, он в постоянном режиме связан с орбитальной верфью «Китти-Хок», там сейчас идёт грандиозное строительство в рамках подготовки к Первой Межзвёздной.

Зрители — Димкина группа в полном составе, включая его самого, — заинтересованно загудела. Тема Первой Межзвёздной экспедиции занимала умы будущих покорителей Внеземелья в режиме двадцать четыре на семь.

— А ваш эксперимент тоже связан с экспедицией? — поинтересовался давешний моделист.

— До некоторой степени. Астрономы рассчитывают обнаружить возле звезды Барнарда планетную систему, причём одна из планет находится в так называемой «зоне обитаемости» — то есть на расстоянии, где планета получала бы достаточно света для наличия на поверхности жидкой воды. А там, где есть вода — может существовать и атмосфера, так что наши новые высадочные средства вполне могут пригодиться.

Ну-ка, кто может рассказать о звезде Барнарда? — спросил Дима. Гомон усилился — «юниоры» наперебой излагали характеристики этой одной из ближайших соседок нашего Солнца — масса… размеры… светимость… видимая звёздная величина… Девчонка, та, что расспрашивала о Бабенко, торопливо, взахлёб излагала историю исследования звезды — от её открытия в 1916-м году американским астрономом Эдвардом Барнардом и вплоть до недавних наблюдений,, сделанных при помощи огромного космического телескопа, смонтированного в позапрошлом году на дальней периферии Солнечной системы, на орбите Нептуна.

Поток ценных сведений был прерван сигналом, раздавшимся из динамика, установленного под потолком эллинга. Взоры обратились к укреплённому на стене экрану, в огромном помещении повисла тишина, прерываемая тиканьем метронома.

— Пять… четыре… три… два… — я отсчитывал про себя. На счёте «ноль» экран полыхнул, в центре возникла лиловая блямба и на её фоне возник — вдруг, ниоткуда — гирокоптер. Возник — и сразу провалился на десяток метров, выровнялся и уверенно лёг в вираж. Человек в оранжевом комбинезоне и шлеме — съёмка велась через люк большого транспортного вертолёта — помахал пилоту рукой.

— Это Серёжка Лестев. — сказал я. — А коптер — тот же «Паук», только переделанный под земные условия. Движки помощнее, новые пропеллеры, кое-какая начинка… Но, конечно, на другие планеты мы будем высаживаться не на нём. «Марсель Дассо» разработала десантный бот на основе своего БВП-3, он же «Скиф-Алеф» — с ракетными движками, да и размером побольше. Его сейчас обкатывают на «Китти Хоке», и если результаты этого сброса признают удачными — следующий будет уже на нём.

Коптер подлетел ближе к вертолёту, и теперь мы могли видеть пилота. Серёжка широко улыбался, махал нам.

— Похоже всё в порядке. — сказал я. — Коптер прошёл через нуль-портал установленный здесь, на «Звёздном» и выскочил в пределах атмосферы на высоте около двух километров. Разброс, как я понимаю, минимальный, угодил прямо в объятия встречающих…

«Паук» на экране закончил вираж и со снижением пошёл в сторону аэродрома. Его сопровождал вертолёт, маленький, похожий на стрекозу, с синей эмблемой НАСА на борту.

— Ну что, второй акт Марлезонского балета? — спросил Дима. Я усмехнулся — фильм «Д’Артаньян и три мушкетёра» вышел на экраны страны несколько лет назад и, как и в «той, другой» реальности, сразу разошёлся на цитаты.

— Не так быстро, друзья мои. Сначала надо связаться с Серёжкой и Стивеном — это он в вертолёте, встречал коптер. Потом просмотреть параметры прыжка — всё записывалось, до самой последней секунды, — а там настанет и моя очередь. Так что часа два, у вас есть, можете пообедать, и встретимся здесь, в ангаре.

— И зачем тебе эта авантюра? — Юлька пожала плечиком. — Шею свернуть не терпится?

Мы сидели в столовой — одной из трёх, на станции, выделенной для административного состава и эксплуатационников. Две другие предназначались для курсантов и кураторов — «пионеров и вожатых», как их тут называли согласно артековской традиции, — и в одной из них сейчас обедал Дима со своими подопечными. Он и нас попытался затащить с собой, но Юлька отказалась, заявив, что нудно поговорить наедине.

— А что такого? — я изобразил невинную улыбку. — Родина сказала «Надо!» — космодесант ответил «Есть!»

— Ты дурака-то не валяй! — посоветовала супруга, подцепляя на вилку куриное крылышко. — Внеземелья тебе мало, решил и на Земле погеройствовать? Вот скажи, только честно — зачем, кроме сброса коптера, понадобилось ещё и на парашюте сигать?

Я принялся объяснять насчёт отработки методики экстренного десантирования в аварийных ситуациях. Юлька слушала, не скрывая иронии.

— … хоть разомнусь, а то, сколько уж на свежий воздух не выбирался?.. — закончил я очередной пассаж. — И потом — десантники мы, или где?