Система жизнеобеспечения фонила во все стороны, и если бы не вклад Василия Гавриловича — уже давно сказала бы нам прости-прощай и помахала ручкой. Топовый реактор работает на повышенных оборотах, второй не додает мощности. Щиты восстановились, плотно накачанные энергией, но вот бронеплиты под ними сместились, и такое поправить можно только путем капитального ремонта в доке.
Блин. Дороговато мне обходится это народное развлечение. Ну, если после такой пиар-акции на мои вербовочные пункты не выстроятся бесконечные очереди герберцев, желающих записаться в новобранцы — я даже не знаю. Эту планету тогда ничто не спасет.
Ещё пришел запрос со стороны Сирот, готовы ли мы продолжать? Типа, рыцарский жест сделали, вошли в наше тяжелое положение. Или тетя Епифания заставила. А такое высокомерное отношение к противнику, оказывается, меня изрядно бесит! Я подозревал, конечно, когда сам поступал так с другими, но вот прям роль жертвы снисхождения мне давненько не доставалась.
Сами понимаете, я обычно с порога ногой в морду и сразу долой с копыт, снисходительнее некуда. А тут же условились беречь здоровье дорогих партнеров по опасной забаве, и это несколько ограничивает мой ассортимент смертоносности.
Нда. Но, если продолжать в том же духе, так Евгения развалят окончательно. И я разменяю один крейсер на три, но останусь вообще без кораблей в итоге. Образцовая Пиррова победа получится. Победа с ярким послевкусием тщетности. А нам такие победы ни к чему. Они нам противопоказаны. Так что третьего оппонента, Святослава, сына Эдмунда, надо вырубать быстро, точно и эффективно. Чтобы даже квакнуть не успел.
Даша совсем пришла в себя и занялась текущим ремонтом, отправила ремонтных блох, бортовых киберов латать разорванные магистрали или тянуть новые, заделывать течи. Илья дозаряжал кассеты и снаряжал пушечные погребки. Две пушки оживить не удалось, взрывами торпед их помяло до полной нефункциональности.
Но, мы еще потягаемся. Эта лошадка ещё способна выбить все зубы неосторожному шакалу.
Астробуи озарились светом, и в середине образованного ими шара вспыхнула и нарисовалась новая. Третья девушка, удивительно похожая на Епифанию, в сотню километров высотой. Она яростно провела отмашку стартовым флагом и исчезла.
Начали. Последняя сходка.
Старший Сирота, седой Святослав, сын Эдмунда — капитан флотилии, повел «Атропос» в бой.
В последний, решительный бой.
Блин, дожить бы до его конца. Чувствую, тут мы хлебнём от души, хотя бы потому, что у нас уже минус шестнадцать попаданий от пятидесяти. А ребятки на «Атропос» свеженькие, ещё не надкушенные.
Входящий вызов. От Сирот. Вы серьёзно? В такой момент?
— Кто там⁈ — выпалил я.
— Это я, господин имперский рыцарь, — ответил Святослав, сын Эдмунда.
— Чем обязан, сударь? — нахмурился я.
— Хотел выразить вам моё полнейшее почтение, прежде чем мы начнем, — произнес Эдмунд.
— Я тронут, — бросил я. — Что-то ещё?
— Возможно, вам и вашему экипажу требуется чуть более длинная пауза перед схваткой? — учтиво поинтересовался старший Сирота. — Мы вступаем в бой свежими, и я полагаю, будет честно дать вам возможность для восстановления сил.
— Делайте свое дело, — бросил я. — А я справлюсь со своим.
— Как пожелаете, господин рыцарь, — вежливо отозвался Святослав Эдмундович. — В таком случае — я приступаю.
— Будьте так любезны, — усмехнулся я и отключился.
Через секунду «Атропос» вошла внутрь шара и атаковала нас через десять секунд после того, как в Шар Беззакония вошли мы.
Если предыдущая парочка сиротских товарищей показалась нам нелегкой и где-то даже невыносимой, то это выступление едва с ходу не закончилось проносом в одну калитку. Нашу калитку.
Седоусый Святослав устроил нам комбинированную атаку со смещением. Это когда потоки боеприпасов из оружия разного рода идут потоком сменяя друг друга в рваном ритме, и с разных направлений из-за хитрой петляющей смены траектории «Атропос», путая сенсоры, смущая анализаторы, истощая наши щиты, перегружая противоракетную оборону,
Бдыщ! Пропустили прилет. Бдыщ! Ещё один! Да что это такое!
— А блин! — пробормотал Евгений. Чуствительно его пронимало.
Ладно, вот он, видимо, и настал момент играть грязно.
Я установил Силовой Кокон, синхронизировав его с центром масс корабля. Кокон перекрыл две самые крупные зоны поражения с одной стороны корабля и с другой. Но кокон сферический, а корабль — нет. Изрядная часть корабля оставалась вне кокона, и по ней продолжало прилетать. Видать, Святослав быстро уловил, что эти части цели остались ему доступны, и сосредоточился на них.
Мы маневрировали, уклонялись, ускорялись, стряхивали себя полосы огня, но они прилипали к нам снова. Пробитие! Еще пробитие! Уже двадцать попаданий за командой Сирот.
Этак если дальше пойдет, они нас скоро и уделают! Долго держать кокон такого размера я не смогу. Стряхнуть их не удавалось. Накидать в ответ тоже — они успевали раньше.
Значит, пришло время крайних решений.
— Держите их на расстоянии, — приказал я, отстегиваясь от пилотского кресла и очень рискуя при этом. Вот стеганёт нас сейчас очередью, собьет гравитационный вектор, и полечу я по отсеку, собирая все острые углы хрустящими костями.
— Саша! — крикнула Даша, — Ты куда⁈
— Я пошел на корпус, — крикнул я, раскрывая контейнер, закрепленный в корме и спешно влезая в доспехи спрятанные внутри.
— Зачем? — воскликнула она.
— Пришла пора взять решение проблемы в собственные руки, — пробормотал я, включая питание и считывая сигналы индикации.
Всё в норме или удовлетворительно. Погнали.
Я выпрыгнул из контейнера и зашагал к шлюзу.
— Евгений! Выпускай меня, — бескомпромиссно скомандовал я.
Евгений даже пикнуть не посмел, открыть мне двери и закрыл их сразу за мной.
Я на корпусе. Огромный диск Герберы на полнеба вращается передо мной. Лучше туда не смотреть, а то в момент укачает. Мне надо на нос, там нам приходится хуже всего.
Пока я добираося на нос, мы получили в него ещё два попадания. Потом ещё два, пока я искал, где пристегнуться понадежнее. Двадцать четыре! Считай, половину жизни с нас снял, а мы его даже раз ещё не задели. Если кто и знал, как применять в бою корабли проекта «Василиск», так это Святослав Эдмундович. Он реально уделывал, нас как стоячих.
Ну всё, я уже добрался, папа дома, он поможет!
Я начал ловить прилеты на микрощиты создаваемые на пути летящих трасс, и Святослав быстро уловил закономерность. Тут же изменил схему атаки, перенаправив усилия на нашу кормовую полусферу.
Прилет! Ещё прилет! Да чтоб тебя разорвало!
— Прижимайте его! — прорычал я, перебираясь на корму по бешено вращающемся корпусу. Было абсолютно тихо, но через подошвы в доспех добегали волны. Евгений стонал под тяжелыми ударами.
Сейчас, дружище, потерпи. Сейчас я тебе помогу…
Корабли вращались друг против друга, едва не задевая стену буев, но каждый раз уворачиваясь. Мы нажимали. Они уклонялись. Четко, быстро, идеально.
Мы теряли очки. Тридцать! Уже тридцать попаданий! А у него ни одного! Сука!
Да уж, что-то мы в этот раз как-то долго запрягаем. Пора бы и ехать уже! Эй, алле! Нам бы и шашечки, и ехать! Непрозапрягаться бы.
Одно за другим они выбивали нам орудия.
Десять орудий, десять засчитанных попаданий. Итого — минус сорок по нам, против нуля попаданий с нашей стороны.
А теперь вообще никаких шансов нанести удар. Нечем!
Мы че, реально проигрываем?
Мне хотелось просто всех убить.
А Святослав продолжал обрабатывать нас с кормы. Вряд ли он видел меня на поверхности корабля, но уловил, с какой стороны его снаряды не долетают до корпуса — с той стороны, на которой я! И ушел на ту сторону, где меня не было, и где он мог делать все что хочет.
Девять попаданий и двигатели приведены к молчанию.
Сорок девять. Сорок девять попаданий. И ноль с нашей стороны.
Так, а вот и край.
