— Ну… — протянул Риэль, медленно ставя поднос на столик. — Я, конечно, подозревал, но… впечатляюще.
Он сделал шаг вперёд, рука уже тянулась к моему лбу, любопытство пересиливало осторожность.
— А дай потрогать?
Корв гневно зарычал — коротко и низко. Воздух сгустился, и Риэль тут же отдёрнул руку.
— Всё, всё… молчу, — прошептал он, отступая и поднимая руки в знак капитуляции. — Я просто… хотел убедиться, что они не из пластика. Но, похоже, они очень… личные.
Из-за их спин выглянула Вейра. Её глаза светились неподдельным интересом.
— Потрясающе! — выдохнула она. — Первые роговые зачатки. Нужно снять замеры — это критически важно для следующего этапа.
Она потянулась к планшету, но встретилась с взглядом Корва — не гневным, но чётким: «Ты — учёный. Не трогай».
Я же повернулась к Вейре и улыбнулась:
— Давай. Только аккуратно. И расскажи, что именно ты хочешь измерить.
Вейра кивнула, её пальцы дрожали от нетерпения, но движения стали бережнее. Она осторожно приложила датчик к основанию рога, комментируя:
— Температура выше средней на 1,2 градуса… Структура кристаллическая, но гибкая… Пульсация синхронизируется с твоим сердцебиением. Это… невероятно.
Корв вошёл в каюту, закрыв за собой дверь. Остановился у зеркала, посмотрел на меня — не с тревогой, а с огнём в глазах, похоже что ожидал этого дня с самого первого поцелуя.
— Если я коснусь… — начал он, голос дрожал, — ты не сочтёшь это вторжением?
Я обернулась, улыбнулась и подошла к нему сама.
— Корв, — ответила я, беря его за руку, — тебе можно всё. И если ты думаешь, что я позволю тебе бояться касаться меня — ты меня плохо знаешь.
Его пальцы легли на основание рога — робко, осторожно. В этот миг всё тело вспыхнуло не болью, а волной, прокатившейся от макушки до пяток. Из горла вырвалось тихое:
— О-о-о… да…теперь я понимаю о чем ты говорил…Если ты ещё раз спросишь «можно», — призналась я, не открывая глаз, — я уйду к Риэлю. Он, по крайней мере, не будет стоять и дрожать перед тем, что уже и так его.
Корв рассмеялся — низко, глубоко. Притянул меня к себе. Рука не отпустила рога, губы коснулись моего лба, и в голосе прозвучала уже не сомнение, а клятва:
— Тогда я буду касаться. Всегда. Везде.
В дверях кашлянул Дариэн. Он стоял там уже несколько минут, скрестив руки на груди. Рядом с ним — Док с медицинским сканером и Лира с открытым протоколом, пальцы которой уже летали по экрану.
— Хорошо, что мы все это увидели, — произнёс он сухо. — Теперь, когда формальности улажены, можно перейти к делу. Вейра — замеры. Лира — протокол. Риэль…
— Я уже готовлю чай! — бодро отозвался Риэль, хватая поднос. — И даю слово: больше не буду тянуться к тому, что не моё. Особенно если оно светится.
Вейра шагнула вперёд с измерительными приборами, её пальцы дрожали от нетерпения.
— Разрешите начать?
— Разрешаю, — ответила я, глядя на Корва. — Всё разрешаю.
***
Боль ударила, как выстрел. Я сидела в столовой, пила чай, слушала, как Риэль с воодушевлением рассказывает, как починил гравитационный душ с помощью жевательной резинки и веры в лучшее. И вдруг — жар в пояснице, резкий, острый, словно раскалённая игла вонзилась в позвоночник.
Я подпрыгнула на стуле. Чашка вылетела из рук. И тут же почувствовала: комбинезон вдруг стал тесным — особенно в районе крестца, там внутри за секунду что-то выросло , пульсировало, просилось наружу.
— О, звёздная пыль! — вырвалось у меня.
Все замерли. Риэль уронил ложку. Лира перестала мешать сахар. Док оторвался от планшета. Вейра вскочила — глаза горят. Дариэн встал. Корв уже на ногах — и в два шага у моего стула.
— Что? — спросил он. Голос — резкий, но руки уже легли на мои плечи. — Где боль?
— Ниже… — выдохнула я. — В пояснице… Что-то… давит…
И в этот момент — ещё рывок. Что-то тёплое, живое, гибкое толкнулось изнутри, настойчиво пробиваясь сквозь ткани. Комбинезон хрустнул по шву.
Риэль ахнул:
— О нет… Это же… Это же хвост?!
А Корв… Он не спрашивал. Просто придвинулся ближе, положил ладонь между моих лопаток и тихо, ровно произнёс:
— Дыши. Сейчас пройдёт.
Я кивнула, ухватилась за край стола. И в следующий миг по спине прокатилась волна тепла —изнутри расправлялась неведомая сила. Сначала едва заметно, потом увереннее: кожа на крестце натянулась, дрогнула — и вот уже что-то гладкое, живое пробилось наружу. Пять сантиметров… десять… Через минуту хвост достиг колен — упругий, послушный, казалось всегда был частью меня. На его кончике трепетала нежная кисточка из светлых, почти перламутровых волосков, прислушиваясь к каждому движению воздуха.
Я медленно повела бёдрами — хвост послушно изогнулся в ответ. Кисточка взметнулась, очертив в воздухе невесомый полукруг.
Риэль подался вперёд — глаза как у ребёнка в музее космических диковин:
— Можно потрогать? Хотя бы кончик? Я обещаю — только один раз! И в перчатках!
Корв даже не обернулся. Его рука осталась на моей спине — твёрдая, надёжная. В этом молчании читалось чёткое: «Она — моя».
Я глубоко вдохнула, ощущая непривычную тяжесть за спиной. Медленно подняла хвост — он легко поддался, гибкий и сильный. И мягко обвила им запястье Корва, прижимая его ладонь к своей спине.
Он на мгновение замер, а потом улыбнулся — впервые за всё это время. Не напряжённо, не настороженно, а по-настоящему.
— Выглядит… впечатляюще, — произнёс он, осторожно проводя пальцами по гладкой поверхности. — Ты в порядке?
— В полном, — ответила я, чувствуя, как по телу разливается странное, новое тепло. — Даже лучше, чем раньше. Как будто… как будто я наконец-то собрала себя целиком.
Риэль, всё ещё не сводя глаз с хвоста, пробормотал:
— Ну, теперь ты точно не затеряешься в толпе. Хотя… с твоими-то способностями…
Док, наконец оторвавшись от сканера, кивнул:
— Показатели стабильны. Организм адаптируется быстрее, чем мы ожидали. Это хороший знак.
Вейра, не скрывая восхищения, добавила:
— Такой плавный рост тканей… невероятная регенерация. Ты словно… словно всегда была готова к этому.
Я снова повела хвостом, ощущая его вес, его силу. Он был не чужеродным, не лишним — он был моим.
— Значит, — сказала я, глядя на Корва, — теперь у меня есть ещё один способ держаться за тебя.
Он сжал мою ладонь, и в его глазах вспыхнуло что-то тёплое — не тревога, а гордость.
— Держись, — ответил он. — Я никуда не уйду.
Глава двадцать пятая. Мой таракан — мой компас земной!
Прошло два месяца.
Теперь я — не «почти человек». Я — Фэйла из клана Зелёные Когти.
Мои рога — не просто кость. Это живой кристалл, тёплый у корня, изумрудный у вершины. Они пульсируют в такт дыханию, излучая мягкий изумрудный свет. Мой хвост — гладкий, чувствительный, без чешуи, будто выточен из тени леса на Зар Халисе. Он двигается сам по себе — то обвивает лодыжку, то вытягивается в ровную линию, улавливая вибрации пространства. Мои глаза — не просто окна души. Они источники света, пульсирующие в ритме сердца, видящие то, что скрыто от обычных глаз.
«Белая Тень» держала курс к Зар Халису. Через два дня — обряд принятия. Я не боялась. Но в груди жило тихое трепетание, сердце нащупывало новый ритм.
В столовой: разговор перед обрядом
В столовой собрались все: Корв (Огненные Рога), Дариэн (Сумеречные Гривы), Вейра (Ледяные Хвосты) и я. Свет голографических проекций играл на их клановых символах: ало-золотом у Корва, фиолетовом у Дариэна, голубовато-белом у Вейры и изумрудном — у меня.
