Четыре подвала (СИ) - Прокофьев Андрей Александрович

— Что будем делать? — спросил Олег Олегович, глядя на мальчишку, контуры которого расплывались, он то появлялся, то исчезал.

— Его присутствие очень слабое, а значит дело плохо — прошептал Олег Андреевич и первым двинулся вперёд.

Собака же продолжала выть. Моментами её вой сменялся ужасным рычанием. Мальчишка оставался на прежнем месте. И спустя каких-то тридцать секунд отец и сын подошли к Андрею, который не был как таковым, который действительно был из разряда видения. Но Олег Андреевич всё же обратился к мальчику.

— Он и собака здесь?

Мальчик не ответил. Мальчик сделал движение, которое было знаком подтверждения. В этот же момент у Олега Олеговича зазвонил телефон. Олег Олегович ажно подпрыгнул от неожиданности.

— Есть связь — произнес он — Да, я слушаю. Всё нормально, не переживай.

На этих словах соединение пропало. Олег Олегович начал звонить сам. Связь то появлялась, то пропадала. Почти сразу Олег Олегович заметил, что данное происходит синхронно с исчезновением мальчика Андрея. А значит через него осуществляется связь, значит он единственный портал соединения с внешним миром. Со стороны болота, из его несуществующего пространства, примерно с того места, где на самом деле должна проходить Асиновская железная дорога, показались двое — человек и собака. Они торопились. Они сокращали расстояние секундами.

Холодом потянуло по рукам и ногам.

— Кто вы мистер Степолтон? Как вам удалось забраться в кошмары просто советского школьника? — мрачно проговорил Олег Андреевич, который так же держал пистолет в руке, только вот в его пистолете не было ни одного патрона.

Приведение, видение, что-то похожее на голограмму, бывшее Андреем, сделало движение рукой, указывающее на дом, на то, что им нужно войти внутрь дома. Олег Олегович бросил взгляд на болото. Встряхнул головой, надеясь на то, что чужеродное иоркширское болото от этого пропадет. Но этого не случилось, а человек с собакой успели оказаться в самой непосредственной близости, всего метров пятьдесят разделяло Олега Олеговича, его отца, и тех, кого на самом деле существовать не могло. Только самое интересное, что долей мгновения успело заявить о себе в мозгу полицейского, было то, что собака не ускорялась, хотя, как казалось бы, должна была сделать именно это первым делом.

— Выбора у нас нет, так что вперёд — резко проговорил Олег Андреевич и толкнул от себя калитку, в двух шагах от которой продолжало находится явление мальчика Андрея, и ведь неправильно прозвучало данное определение, как-то не так, но иначе выразится было трудно.

Да и ускользающими в небытие секундами, Олег Андреевич воспринимал это только так и никак иначе, прекрасно понимая, что явление мальчишки, обособленной материализации его сознания, его извечного кошмара, ведь сам он сейчас в больнице, есть единственное, что им сейчас в помощь.

Одним махом, не теряя решимости и настроя, Олег Андреевич оказался под крышей деревянного крытого двора. Не отставал от него Олег Олегович, который продолжал перед собой держать телефон, бывший в эти мгновения важнее пистолета. Сигнал же то пропадал, то появлялся. Олег ждал, когда антенна стабилизируется, надеясь на то, что закрытое пространство поможет этому, и не ошибся. Слабый сигнал держался, а значит, что можно пробовать звонить, вызвать подкрепление.

— Батя, не торопись, остановись — тихо прошептал Олег Олегович, в этот момент они были в трёх метрах от входной двери, нужно было лишь миновать небольшие сенки.

Не успел сказать, как собака услышала, как она тут же отреагировала страшным рыком, идущим из внутренностей дома.

— Эта тварь внутри — сказал Олег Олегович, отступая назад, за ним последовал Олег Андреевич.

Олег Олегович набрал полицию. Телефонное соединение было. Не потребовалось много слов, чтобы вызвать подмогу. Олег Олегович выдохнул с облегчением.

— Сейчас они совсем рядом, быстро будут здесь — сказал он.

Наверное, прошло минуты три, четыре. Отец и сын оставались на прежнем месте. Раздался скрип открывающейся двери, Олег Олегович повернул голову, в этот момент они находились внутри просторного крытого двора, в котором было темно, но одного мгновения хватило для того, чтобы увидеть собаку, которая находилась на лестнице в три широкие ступени, между сенками и тем местом, где сейчас были отец и сын.

А дальше собака бросилась на них. Первым сбила с ног Олега Андреевича, который не видел собаку, оказался не готов, и не успел понять, что произошло, как собака покончила с ним. Кровь из горла брызнула фонтаном. Олег Олегович на долю секунды потерялся в пространстве, насколько быстро всё это случилось. Затем он начал стрелять. Стрелять практически в упор. И на этот раз пули находили чудовище, причиняли тому реальные повреждения. Но не настолько чтобы, и всего через несколько секунд собака бросилась на Олега Олеговича, который успел уловить момент, когда зверюга оторвалась от уже мертвого тела отца. Поэтому одним прыжком оказался вне помещения, на улице. Ещё два патрона, бывшие последними нашли собаку Баскервилей. Только вот Олег Олегович не попал ей в голову. Одна из пуль задела ухо, вскользь коснулась массивного черепа. Другая застряла в верхней части правой конечности. Собака теряла силы. Собака уже не была настолько быстра и сильна. Но и того запаса, который оставался у чудовища хватило на Олега Андреевича. Чтобы последний оказался на земле. Чтобы тщетными стали попытки защититься от огромных клыков мифического хищника.

Раздались множественные выстрелы. Это сходу начали стрелять бойцы группы быстрого реагирования, сразу увидевшие происходящее во дворе. Собака оставила Олега Олеговича. Она бросилась вперёд. Успела подмять под себя ближнего полицейского, используя последние силы, отправила этого человека на тот свет. Дальше собака упала. Собака была мертва.

Полицейские прибывали в состоянии реального шока, прострации и полного непонимания. Ведь помимо собаки ужасных размеров, они видели вокруг себя непостоянство пространства. Всё это то пропадало, то появлялось вновь. То была дорога, дома, огни в окнах, появившиеся благодаря стрельбе, то ничего этого не было, а было болото, автомобили посреди трясины, и ноги затягивало внутрь вонючей жижи.

— Живой, слава богу, живой — говорил полицейский, склонившийся над Олегом Олеговичем.

— Хозяина застрелите, внутри дома, застрелите его, быстрее это сделайте — прохрипел Олег Олегович и потерял сознание.

Полицейские ничего понять не смогли. Застрелить хозяина. Почему застрелить? На основании чего застрелить?

Но всё равно сотрудники полиции ворвались внутрь дома, где в комнате, на диване лежал человек, выглядевший реальным покойником. Ничего в этом человеке не было от того, что можно было бы принять за жизненные признаки.

— Он мертв. Стрелять нет надобности — произнес один из полицейских.

— Олег, он точно что в состоянии шока это говорил. Это надо же такой кошмар. Ладно, лишь бы выкарабкался, остался живой — сказал офицер, бывший старшим в этом подразделении, хорошо знакомый с Олегом Олеговичем Лобановым.

Пространство же нормализовалось. Появилась машина скорой помощи. Медики поместили Олега Олеговича в автомобиль. Громко заявила о себе сирена и мигалка синего цвета.

— Это ещё что за мать! — воскликнул полицейский, бывший на улице.

Тут же к нему поспешил старший.

— Что? Что случилось?

— Собака, она исчезла. Нет её, только что была, а сейчас нет.

Старший офицер стоял, смотрел и ничего не понимал.

— Мертвец испарился! — послышался громкий голос изнутри дома.

Старший был вынужден броситься туда. И действительно на диване никого не было. Полицейский вытер пот со лба. Закурил и пошел на выход из комнаты, как увидел мальчишку лет одиннадцати, который завязывал шнурки на своих кроссовках, который сидел на корточках. Причем делал своё дело мальчик очень спокойно.

— Ты кто? Ты откуда здесь?

— Не стреляйте, дяденька полицейский, я сейчас пойду домой. Мне здесь больше нечего делать. Мне домой нужно. Меня там друзья и родители заждались — жалобным, тонким голосом ответил мальчик.