Тайна из тайн - Браун Дэн

ГЛАВА 101

Директор ЦРУ Грегори Джадд гнал джип Grand Cherokee своей жены по Джорджтаун-пайк в сторону штаб-квартиры Лэнгли. Его обычный водитель не был готов в этот ранний час, а Джадд не мог ждать. Несмотря на неприязнь к методам Финча, директор обязан был думать сначала о стране... и большинство американцев даже не представляли, каким угрозам она подвергалась.

Америка и её союзники под атакой... всегда.

В последние годы их врагам требовались лишь примитивные инструменты соцсетей, чтобы влиять на умы и решения миллионов. Его агентство фиксировало иностранное вмешательство в выборы, потребительские привычки, экономические решения и политические тренды. Но те атаки меркли перед надвигающейся бурей.

Образуется новый фронт, требующий новых видов оружия.

Русские, китайцы и американцы все рвались доминировать на этой арене, и победа в этой гонке была главной целью Грегори Джадда за все двадцать лет в верхушке агентства. "Порог" с его поразительными технологиями давал ему преимущество.

Теперь, мчась к Лэнгли, он размышлял, что такого взрывоопасного посол Нагель отправила на его защищенный сервер, что могло бы поставить ЦРУ в безвыходное положение.

Блеф? Вряд ли. Переоценка? Нагель была слишком умна для этого.

Он мог предположить лишь одно: она каким-то образом узнала, что они делали в "Пороге". Если это правда, Джадду придется сделать все возможное, чтобы заставить ее молчать. Разоблачение такой информации вызвало бы взрывной, всемирный резонанс.

Гонка пси-вооружений вышла бы из-под контроля.

Глубоко под парком Фолиманка Голем сидел, прислонившись спиной к тяжелой металлической двери, переводя дыхание.

Нельзя допустить новый припадок.

Нужно выбраться живым... Надо освободить Сашу.

Когда пульс замедлился, он осторожно поднялся и ухватился за массивный штурвал на двери. Затем со всей силы начал вращать его, пока не услышал, как сдвинулся тяжелый запор. Голем толкнул стальную дверь вовнутрь. Из темноты хлынул ледяной ветер, развевавший полы его плаща, когда он, опустив голову, шагнул сквозь герметичный проем. Зажегся свет, и он с усилием закрыл дверь.

Ветер мгновенно стих.

В укрепленном бункере стоял пронизывающий холод, но это была не система кондиционирования - внутрь просачивалась пражская зима. В потолке зияло круглое отверстие больше двух метров в диаметре, ведущее в вертикальную шахту, которая поднималась через несколько этажей земли к замаскированному выходу в центре парка Фолиманка.

Голем видел этот выход много раз.

Все видели.

Шахта выходила на поверхность, возвышаясь на три метра, и была увенчана перфорированным бетонным куполом. Десятилетиями для посетителей парка она напоминала гигантскую торпеду, торчащую из земли.

Путеводители честно называли ее вентиляционной шахтой заброшенного бомбоубежища, но несмотря на многочисленные просьбы убрать "торпеду" как напоминание о Холодной войне, анонимные художники нашли иное решение. Превратив ее объект искусства - в дань уважения голливудской звезде - дроиду R2-D2 из Звездных войн, чья форма идеально совпадала с торпедным носом.

R2-D2 стал достопримечательностью парка Фолиманка, перед чьим серебристо- голубым корпусом фотографировались туристы. Власти согласились сохранить объект: ведь первый термин "робот" придумал как раз чешский писатель Карел Чапек в пьесе 1920 года.

Конечно, внешне никто не догадался бы, что бывшая вентиляционная шахта теперь выполняла совсем другую функцию - служила аварийной системой, позволяя не воздуху входить, а кое-чему выходить.

Монотонный стук дождя по окнам Фокмана будто аккомпанировал его провалу. Исследовав все фрактальные проекты In-Q-Tel, он так и не нашел ничего, что могло бы быть связано с записями Кэтрин.

Фрактальные телескопы? Охлаждающие компоненты? Стелс-геометрия?

Фокман раздраженно тряхнул головой, ощущая, как усталость проникает в кости. Он не мог знать наверняка, но подозревал, что причина атаки скрыта в чем-то более важном, чем фракталы.

ГЛАВА 102

Когда Лэнгдон и Кэтрин прошли через вращающуюся дверь в здание RTD, они оказались в небольшом предбаннике — безупречно чистом стеклянном помещении с полками для обуви, шкафчиками и набором крючков с белыми комбинезонами. Также здесь имелись два "воздушных душа" — закрытые кабинки с мощными струями фильтрованного воздуха, сдувающими частицы и загрязнения с одежды и кожи.

Как нартекс в соборе, промелькнуло у Лэнгдона. Комната для очищения нечистых… перед тем, как они войдут в святилище.

Только здесь "святилищем" было, судя по всему, то, что находилось за стеклянной стеной прямо перед ними, вход в которое отмечала вторая герметичная вращающаяся дверь вместо готической арки.

Кэтрин уже проходила через вторую дверь, и Лэнгдон последовал за ней. Галогенные лампы, вспыхнувшие над головой, были ярчайшими из тех, что ему доводилось видеть. Их сияние усиливалось содержимым комнаты: практически всё в этом огромном пространстве было ослепительно белым — стены, пол, столы, стулья, рабочие поверхности, даже пластиковые чехлы на оборудовании.

— Это чистая зона, — сказала Кэтрин.

Ряд за рядом столов были уставлены идеально организованными инструментами, электронными устройствами и механизмами в защитных пластиковых кожухах. Компьютерные системы выглядели сложными, но все экраны оставались темными.

Кэтрин направилась к центру комнаты, а Лэнгдон двинулся вдоль боковой стены, остановившись у окна, чтобы заглянуть в соседнее помещение. За стеклом располагалась какая-то биологическая лаборатория — микроскопы, колбы, чашки Петри — большая часть оборудования была еще не распакована. У дальней стены — в собственном изолированном стеклянном боксе — стоял прибор, который Лэнгдон раньше никогда не видел.

Хрупкое на вид устройство состояло из сотен длинных стеклянных ампул, вертикально свисавших сквозь перфорированную платформу. Каждая, судя по всему, была соединена с корпусом машины сверху через тончайшую трубку. Это смутно напомнило Лэнгдону систему точного капельного полива, которую он когда-то видел на выставке индиго. Они что-то выращивают там?

— Иди сюда, — позвала Кэтрин, стоя у большого устройства высотой около метра, напоминавшего какую-то футуристическую штуковину от Руба Голдберга. Лэнгдон подошел и стал разглядывать прибор.

— Это фотолитограф, — пояснила она.

Лэнгдон почувствовал, что его знание греческого вот-вот подведет. — Значит, это прибор… который пишет на камнях… светом?

— Точно, — кивнула она. — При условии, что свет — это глубокий ультрафиолет… а камень — это пластина из кремния. — Она показала на стопку глянцевых металлических дисков рядом с аппаратом. — В этой лаборатории есть всё необходимое для проектирования и создания микросхем.

Микросхемы? Идея казалась совершенно не связанной ни с человеческим сознанием, ни с тем, о чем Кэтрин могла писать в своей рукописи. — Зачем им проектировать микросхемы здесь, внизу?

— По моим предположениям, — сказала Кэтрин, — это имплантаты для мозга.

Мысль озадачила его, но он быстро уловил связь."Робот-нейрохирург…"

"Вот именно. Кажется, я ошибся, предположив, что он извлекает образцы мозга. Теперь очевидно, что этот робот предназначен для имплантации мозговых чипов".

В светлой комнате повисло тягостное молчание.

"Разве вы не говорили, что мозговые импланты — это банальная операция?" — спросил Лэнгдон.