Тайна из тайн - Браун Дэн

"Чипы против эпилепсии, да. Это крошечные устройства для электростимуляции, вживляемые в череп. Но сложный имплант размещался бы значительно глубже, и роботизированная хирургия точно облегчила бы его установку".

Лэнгдон подумал о Саше, и его охватило смутное беспокойство. Он задался вопросом, не вживили ли ей экспериментальный чип — возможно, под видом лечения эпилепсии. Она и понятия не имела бы, что на самом деле находится у нее в голове… или даже что существует организация "Порог".

"Если Гесснер соврал, — сказал Лэнгдон, — и имплант, который она установила Саше, на деле оказался более продвинутым подчерепным чипом…"

"Тогда этот чип легко мог бы служить стимулятором RLS, контролируя эпилептические припадки Саши, но в то же время… обладать множеством других функций".

"Боюсь спросить… каких, например?"

Кэтрин постучала указательным пальцем по крышке фотолитографического аппарата, задумавшись. "Без осмотра чипа сказать невозможно, — ответила она. — Но похоже, они как раз начали их здесь производить. Думаю, Саша и тот другой подопытный, вероятно, были их первыми пациентами… пробным экспериментом и доказательством концепции перед тем, как вывести это производство на полную мощность".

Услышанное глубоко потрясло Лэнгдона.

"Что бы они ни делали, — продолжила Кэтрин, — всё прошло успешно, потому что "Порог" явно готовится к масштабной операции". Она оглядела комнату и нахмурилась. "К сожалению, здесь нет ничего конкретно компрометирующего. Мы лишь видим, что ЦРУ разрабатывает какой-то мозговой имплант — проект, который вряд ли кого-то удивит".

Правда, — осознал Лэнгдон. Импланты в мозг — это будущее.

Лэнгдон читал достаточно научных статей, чтобы знать: вживляемые чипы, несмотря на ассоциации с киборгами и научной фантастикой, уже реальны и поразительно совершенны.

Такие компании, как Neuralink Илона Маска, работают с 2016 года над созданием так называемого H2M-интерфейса — "человек-машина", — устройства, преобразующего данные из мозга в понятный бинарный код. Первым серьёзным достижением Маска стала имплантация чипа Neuralink обезьяне, которую затем научили играть в компьютерную игру Pong, управляя ракеткой лишь силой мысли.

Когда Neuralink наконец получил разрешение FDA на испытания на людях,тридцатилетнему парализованному Нолану Арбо имплантировали устройство PRIME,и оно чудесным образом вернуло пациенту значительную часть двигательных функций. К сожалению, через сто дней электронные нити чипа — металлические датчики, связывавшие чип с нейронами мозга, — отсоединились, видимо, отторгнутые биологическими нейронами, которые должны были контролировать. Тем не менее, это был огромный шаг вперёд.

Другие гиганты вроде Synchron Билла Гейтса и Джеффа Безоса, а также Neurotech от BlackRock создавали менее инвазивные, более специализированные чипы, обещая фантастические      результаты:      излечение      слепоты,      паралича,      неврологических расстройств вроде болезни Паркинсона и даже возможность "печатать силой мысли".

Хотя Лэнгдон пока не понимал связи этой технологии с человеческим сознанием и работой Кэтрин, он не сомневался, что мозговые чипы критически важны для военной разведки — управление дронами силой мысли, телепатическая связь на поле боя, бесконечные возможности анализа данных. Поэтому неудивительно, что ЦРУ инвестирует в такие разработки колоссальные средства.

Интерфейс "человек - машина" — это будущее.

Лэнгдон вспомнил то, что видел в Барселонском супер-компьютерном центре, где моделирующее программное обеспечение предсказывало будущее развитие человеческого рода: ЛЮДИ СОЛЬЮТСЯ С ДРУГИМ БЫСТРО ЭВОЛЮЦИОНИРУЮЩИМ ВИДОМ… ТЕХНОЛОГИЕЙ.

— Хорошо, тогда ключевой вопрос: как это связано с вашей рукописью? — настаивал Лэнгдон, желая найти связь. — Вы писали о компьютерных чипах?

— Немного, — ответила она, явно раздражённая, — но там нет ничего, что могло бы заинтересовать или представлять угрозу для этой программы.

— Вы уверены?

— Да. Я упомянула мозговые импланты только в последней главе, и то в теоретическом ключе, как размышление о будущем ноэтической науки.

Ноэтика завтрашнего дня, подумал Лэнгдон, мельком увидев оглавление её книги перед тем, как бросить её в огонь в библиотеке. — И мозговые импланты играли роль в этой главе? — настойчиво спросил он, чувствуя, что они близки к разгадке.

— Гипотетические импланты, да, — сказала она. — Те, которые появятся не раньше, чем через десятилетия… если вообще появится.

Лэнгдон как-то слышал, что технологии, доступные разведсообществу, на годы опережают известные публике. — Кэтрин, возможно, ЦРУ продвинулось дальше, чем ты думаешь?

— Возможно, но не настолько дальше, — ответила она. — То, о чём я писала, скорее мысленный эксперимент, а не осуществимая технология. Как демон Максвелла или парадокс близнецов — ты же не сможешь создать демона, сортирующего молекулы, или разогнать близнецов до скорости света, но мысленное представление этого помогает понять общую картину.

Поверю тебе на слово, подумал он. — Расскажи, что ты написала.

Кэтрин вздохнула. — Это была фантазия, связанная с моими открытиями о ГАМК. Помните, мы говорили, что мозг — это приёмник… своего рода радио, улавливающее сигналы из окружающего мира — из Вселенной?

Лэнгдон кивнул. — А нейромедиатор ГАМК действует как настройка радио… отфильтровывая ненужные частоты и ограничивая объём поступающей информации и сознания.

— Именно так, — подтвердила она. — Поэтому я предположила, что однажды, в далёком будущем, мы научимся создавать имплант, который сможет регулировать уровень ГАМК в мозге — по сути, ослабляя наши фильтры по желанию… чтобы мы могли ощущать больше реальности.

— Невероятно, — сказал Лэнгдон. Сама мысль об этом была захватывающей. — И это ещё невозможно?

— Боже, конечно нет! — воскликнула она, качая головой. — Самые передовые исследования ноэтики даже близко не подошли к этому. Для начала нам нужно было бы точно доказать теорию о Всемирном Сознании, или Акашическом Поле, или Anima Mundi — или как там ещё называют поле сознания, которое, как предполагают, окружает всё сущее.

— Во что ты веришь.

— Верю. Мы пока не можем доказать, что эта космическая сфера существует, но её не раз видели люди в изменённых состояниях сознания. К сожалению, эти переживания мимолетны, неконтролируемы, субъективны и часто не воспроизводимы, что ставит их под сомнение с научной точки зрения."

"И делает лёгкой мишенью для скептиков."

"Да. У нас нет количественного метода, устройства или технологии, способных принимать сигналы из космической сферы. Только мозг может это сделать." Она небрежно пожала плечами. "Поэтому я предложила гипотетический чип, который мог бы использовать мозг в качестве платформы, снижать уровень ГАМК, расширять его пропускную способность и превращать его в гораздо более мощный приемник."

Лэнгдон смотрел на неё с благоговением. Идея Кэтрин была не просто несомненно гениальной — она могла наконец объяснить,почему ЦРУ паникует из-за её рукописи.

Что, если Кэтрин собиралась опубликовать книгу, описывающую сверхсекретный чип, который ЦРУ уже разрабатывает?!

"Кэтрин, — проговорил он, — Threshold выводит изучение сознания на новый уровень, а твоя книга могла сорвать крышку с центрального элемента их секретной технологии."

"Нет шансов, — возразила она. — Как я уже говорила, чип, который я описала,невозможно создать. Концепция интересная, но сугубо гипотетическая. Технические препятствия на пути его создания непреодолимы — особенно это: регулировка уровня нейро-трансмиттера во всей системе потребовала бы полной физической интеграции с нейронной сетью мозга... а мозг имеет более ста триллионов синапсов, за которыми нужно следить."